Семья - это святое (СИ) - "Leras" - Страница 63

На то, чтобы принять решение у ведьмы уходит пара секунд. Она должна спасти Кристину, и если это единственный способ, то выбора у нее просто нет. А Элайджа… Он поймет ее.

— Ну, так что же, ангелочек?

— Я согласна.

— В таком случае, я сейчас поднимусь в твою спальню, — не скрывая радости, заявляет Дерек, — помогу тебе собрать вещи.

— Ты уже здесь? — ошарашенно шепчет Хелен, — я… справлюсь сама, это лишнее.

— Ты не поняла, ангелочек, — жестко перебивает ее ведьмак, — я хочу собственными глазами увидеть, как ты скажешь своему первородному любовнику, что уходишь ко мне. Что я — лучше. Это мое условие.

— Не слишком ли много условий? — не выдерживает девушка.

— Ты хочешь спасти сестру? — тут же отзывается Дерек, и Хелен понимает, что проиграла.

Она старается не смотреть на Элайджу, который, вернувшись в спальню, застывает на пороге, видя самодовольно улыбающегося ведьмака.

— Что ты здесь делаешь? — зло спрашивает Первородный, переводя взгляд на Хелен, которая собирает свои вещи, — что это значит, ангелочек?

На несколько секунд в комнате воцаряется полная тишина, и ведьма с силой прикусывает нижнюю губу, пытаясь найти силы, для того, чтобы сказать то, что должна. Но не может.

Майклсон не сводит с нее полных непонимания темных глаз, в которых ведьма тонет, почти забывая о том, что ей предстоит сделать, но затем перед ней встает лицо сестры.

— Я ухожу от тебя, Элайджа, — срывается с дрожащих девичьих губок, и сердце Хелен сжимается от боли, когда она видит, как он ее слов застывает лицо вампира.

Но Дереку явно этого мало, и он знаком приказывает ей продолжать.

— Я тебя больше не люблю, — выдыхает Хелен, стараясь унять дрожь в голосе, — и никогда не любила.

— Что здесь, черт возьми, происходит, — цедит Элайджа, переводя взгляд на ухмыляющегося ведьмака, — он, что, угрожает тебе? Скажи только слово и я…

— Дело вовсе не в Дереке, — перебивает его Хелен, стискивая зубы, и на ее лице застывает ледяная маска, удержать которую позволяют лишь мысли о сестре, — дело во мне. Не унижай себя, пытаясь меня переубедить. Я лишь хотела отомстить ему за старую измену и тебе за то, что использовал меня, как вещь в поместье. Я люблю Дерека, а ты — просто слепой дурак, раз не смог понять мои мотивы сразу.

Элайджа застывает, ошарашенный пренебрежительным холодным тоном возлюбленной, ее словами, и, пользуясь его замешательством, Дерек берет дорожную сумку Хелен и тянет ведьму к выходу. Уже на пороге она оборачивается, и, глядя на замершего Первородного, незаметно щелкает пальцами.

Но Элайджа этого не замечает.

Он не видит совсем ничего, и, кажется, что все вокруг накрывает тьма, когда осознание того, что Хелен ушла, накрывает его с головой. Поверить в это сложно, особенно после того, как еще утром она признавалась ему в любви, но слишком хорошо он помнит ее безразличное лицо. Холод в любимых глазах. Слишком уверенно звучат ее слова, повторяясь вновь и вновь в его ушах, пока вампир не опускается на край постели, накрывая руками лицо.

Он думал, что готов ко всему. Тысячу лет он боролся вместе с братьями, терял близких, убивал, страдал, мучился, переступал через себя, делая то, отчего сердце потом разрывалось от боли, но никогда прежде он не чувствовал подобного тому, что сотворила с ним белокурая ведьма.

Это даже не боль, и Элайджа щурит глаза, поднимая их в потолок. На миг ему кажется, что его просто нет. И секунду спустя, он, понимая, что это лишь наваждение, осознает, что хочет, чтобы его не стало.

Потому что без нее ничего уже не имеет смысл. И это даже хуже того, что происходит с Клаусом. Ведь у покинувшей его Кристины не было выбора, в отличии от Хелен, что предпочла другого. Мысли о том, почему ведьма так поступила, и отчего именно сейчас застилает боль от встающей перед ним вновь и вновь картины произошедшего. Вампиру сейчас нет дела до того «почему», и ему плевать на здравый смысл, в голове бьется лишь осознание того, что она ушла.

Что она не любит его. И никогда не любила.

Краем глаза Элайджа замечает початую бутылку бурбона, и миг спустя он жадно заливает его в себя, надеясь, что алкоголь хоть немного смягчит боль. Сделает то, что делал всегда, когда Первородному хотелось забыться, но он ошибается.

Вампир не знает, сколько времени он сидит на смятой постели, вспоминая. Их первую встречу на свадьбе Кола, когда похожая на ангелочка белокурая ведьмочка смело пошла прямо на него, спасая сестер, как она противостояла ему в поместье и как в итоге сдалась. Ее губы, глаза, слова, тепло ее тела, нежный запах… Пока все вокруг не становится размытым от слез, а в ушах не звучат слова Кристина о том, что ангел не мог полюбить демона.

Элайджа бросает пустую бутылку в стену, не замечая, что в этот миг открывается дверь, и лицо Тори пораженно застывает, когда она видит состояние Первородного, замирая от неожиданности на пороге.

— Что с тобой? — с недоумением спрашивает она.

— А ты не знаешь? — зло рычит в ответ вампир, — Хелен тебе не рассказывала о своей любви к ведьмаку? Она с ним уехала. Бросив меня и поиски сестры.

Тори лишь сводит брови, качая головой.

— Она не могла.

— Еще как могла, — с горечью отвечает ей Элайджа, поднимаясь на ноги, но в этот миг зеленые глаза ведьмы расширяются, и она впивается осуждающим взором в лицо Первородного.

— Она не могла так поступить, — повторяет ведьма, — ни с тобой, ни с Кристиной. Я чувствую здесь магию Хелен. Твой пиджак.

Виктория тут же оказывается рядом с ним, подходя почти вплотную и Элайджа застывает, когда она достает из кармана его пиджаки маленький клочок бумаги.

— Это магическая записка, — поясняет Тори, — почерк Хелен.

«Прости. Люблю. Помоги. Наш старый дом».

— Я позову Кола, нужно ехать за ней, — быстро говорит Тори, поднимая глаза на Первородного, но в этот миг понимает, что она одна в комнате.

Записка Хелен нашла своего адресата.

========== Часть 59 ==========

Прости. Люблю. Помоги.

Элайдже кажется, что он во отчую слышит голос Хелен, которая молит его о помощи, и искорка надежды все сильнее разгорается в его сердце. Он знает, что его ведьма не стала бы лгать, пытаясь заманить его в ловушку, а значит, все происходящее в спальне было лишь спектаклем. Вот только что было его причиной?

Миллион мыслей пролетает в голове у Первородного пока он, и не думая дожидаться Кола и Тори, на бешеной скорости устремляется к старому дому Кристины и Хелен, в котором, если верить записке, Дерек может удерживать плененную ведьму, однако пока он пуст.

Стоящий в отдалении от города коттедж, окружен кустами и деревьями, и Элайджа прячет в их тени свою машину, замирая в ожидании.

Вампир не знает, сколько точно проходит времени, которое словно застывает, прежде чем его острый слух улавливает звуки подъезжающей машины. Хелен сидит на переднем сидении, рядом с Дереком, и ее мрачное лицо словно бальзам на израненное сердце Элайджи, подтверждающий его догадки о том, что все ранее сказанное его ангелочком ложь во спасение. Уверенность вампира усиливается, когда он слышит раздраженный голос ведьмака.

— Да ладно, Хелен, ты что все еще сердишься? Ты ведь сама приняла мои условия!

— И я выполняю их, — зло щурится в ответ ведьма, — а ты так и не сказал, где Крис!

— Ангелочек, я просто хочу быть с тобой и все, — пытается сгладить ситуацию Дерек, мягко касаясь плеча недовольной ведьмы, — все, что я делаю — ради нашего с тобой счастья. Я все тебе расскажу, но чуть позже. Или ты уже успела соскучится по Майклсону?

Элайджа не сводит глаз с бледного девичьего лица, которое постепенно смягчается, и ему совсем не нравится ее ответ, который, в отличии от него, ведьмак воспринимает с восторгом.

— Прости, что нагрубила тебе, — со смущенной улыбкой шепчет ведьма, — я просто нервничаю. Я всегда хотела быть только с тобой, Элайджа для меня ничего не значит.

На лице Дерека триумф отражается столь явно, что пальцы вампира невольно сжимаются в кулаки, и он едва находит в себе силы, чтобы устоять на месте, когда видит, как ведьмак помогает Хелен выйти из машины, а затем притягивает девушку к себе.