Семья - это святое (СИ) - "Leras" - Страница 40

— Замолчи, довольно! — не дала ему закончить ведьма, с силой отталкивая от себя мужскую руку, — я тебе не какая-нибудь твоя подстилка, что ложатся под тебя по первому щелчку пальцев!

— А мой брат — не мальчик для битья, — холодно отозвался Клаус, сверля раскрасневшуюся ведьму злыми глазами, — умерь свой пыл, иначе я буду вынужден преподать тебе пару уроков хороших манер.

— Ты самый отвратительный…. — тяжело дыша, выдавила из себя Кристина, с трудом подбирая слова, — самый мерзкий…

— И совершенно не способный на любовь, — абсолютно спокойно продолжил Майклсон, даже не глядя на пытавшуюся совладать с эмоциями ведьму, — тебе лучше уяснить это, дорогуша. А вот твоей Хелен повезло. И лучше бы тебе не лезть туда, куда не просят.

— Она моя сестра! — использовав последний аргумент, воскликнула Крис.

— А он — мой брат.

Голос Клауса звучал так безапелляционно, что Кристина не нашла что ответить, а потом просто отвернулась к окну, не желая пересекаться с не скрывающим свой триумф гибридом взглядом. В этом раунде победа определенно осталась за ним, и в машине воцарилась полная тишина.

Крис нахмурилась, изучая мелькающий за окном пейзаж. В чем же она просчиталась?

Осознание того, что она не безразлична самому сильному существу на свете, пришло к Кристине очень быстро. Клаус мог, но не убил ее в склепе. Помог сбежать из плена Давины и спас от напавшей на нее ведьмы. Это поведение могло означать лишь одно, и Крис, в отличие от Хелен и Тори, которые просто испугались бы симпатии такого не уравновешенного и опасного существа, решила использовать этот факт.

Она и сама не понимала, как к нему относится.

Прежде всего был страх. И это было естественно, ведь за Клаусом тянулся шлейф из убийств и зверств. Однако, совершенно не естественным, и совсем не радующим ведьму был факт, что каждый раз вспоминая их первую встречу в библиотеке дома Майклсонов, у Крис пробегали мурашки по всему телу. Клаус был с ней властным, жестким, горячим. И вскоре ведьма была вынуждена признать, что это был лучший секс в ее жизни.

Ей определенно льстило, как Клаус и его тело реагировали на ее стриптиз в вип-комнате бара, как он откровенно флиртовал с ней начиная с той самой секунды, когда они столкнулись на лестнице в тайнике Давины, и Крис не сомневалась в том, что теперь могла откровенно глумится над Элайджей, зная, что Клаус в случае гнева брата за нее заступится. Она была уверена, что теперь сможет вертеть им как хочет.

Вот только реальность оказалась совершенно иной. Сидящийс ней рядом мужчина, вовсе не был готовым на все поклонником, которым она уже успела его себе возомнить. С ней рядом был первородный гибрид Клаус Майклсон, одно имя которого заставляло дрожать от страха.

Дрожала ли она? Определенно. Вот только Крис совсем не была уверена, в том, что это происходило от страха.

========== Часть 37 ==========

— Да брось, Хелен.

Дерек смотрит на нее с удивлением, недовольно сводя брови.

— Мы тысячу раз спали вместе, — продолжает он, не сводя взгляда с белокурой ведьмы, которая на миг отрывается от приготовления себе места для ночлега на стоящей в углу комнаты софы, — для чего тебе ютится на этой… на этом пуфе! Если ты беспокоишься, что я, то…

— Ты прав, Дерек, — наконец отзывается Хелен, не позволяя ведьмаку закончить, — тысячу раз. Но все это было до…

— До того, как я совершил самую большую ошибку в своей жизни, изменив тебе? — с горечью произносит тот, не сводя с девушки виноватого взора.

«До того, как я умудрилась влюбится в Элайджу Майклсона» — хочет сказать Хелен, но вместо этого только кивает, возвращаясь к софе.

— Если ты вдруг передумаешь или тебе будет неудобно…

— Все в порядке, Дерек, — перебивает ведьмака девушка, качая головой, — я просто… Дай мне время.

— Сколько угодно, ангелочек.

Хелен вздрагивает, слыша последнее слово, и ей стоит огромных усилий сохранить улыбку на розовых губах, стискивая их изо всех сил. Дерек отворачивается, направляясь к постели, и ведьма наконец может прикрыть глаза, с трудом подавляя тяжелый вздох.

Дело вовсе не в Дереке, не в его измене, не в том, что она держит на него обиду или злость. Хелен благодарна бывшему возлюбленному за спасение, она готова помочь ему всем чем только возможно, и даже простить за причиненную в прошлом боль, но у нее нет ни малейшего желания разделять с ним ложе, подавая ведьмаку хоть призрачную надежду.

И она зла на саму себя.

Дерек совсем не скрывает своих чувств и намерений, открыто выказывая ей симпатию, и Хелен знает, что с ее стороны единственным правильным решением будет сказать ему всю правду о том, кто в действительности является причиной того, почему у них нет ни малейшего шанса.

Знает. Но вместо того, чтобы расставить все точки над «и», она наслаждается яростью и бешенством на лице Элайджи, когда тот видит их вместе, или Крис специально доводит его своими шутками, заставляя показывать то, что Первородный даже не пытается скрыть.

Элайджа ревнует ее, и Хелен это нравится. Никогда прежде она не чувствовала такого помешанного на злорадстве удовольствия, наблюдая за чужой болью. Но никто и никогда не причинял подобную боль ей самой, и ведьма в конечном итоге смиряется с муками совести.

Да и как не сделать этого, если в чертовом доме каждый предмет, угол, каждая комната напоминает о том, что Майклсон так безжалостно разрушил, разбив ей сердце? Как справится с тем, что в ее ушах вновь и вновь звучат его слова, которые вампир сказал ей в библиотеке в их первый вечер в поместье?

Я люблю тебя, Хелен.

Она знает, что нельзя ему верить. Борется с собой каждую минуту, даже находит в себе силы оттолкнуть его, когда так безумно хочется сдаться, но от этого ее любовь не становится ни на йоту слабее, а вот боль понемногу отпускает, особенно, когда ведьма видит, как Элайджа страдает от ревности, которая подтверждает то, что он в действительности испытывает к ней чувства.

Хелен не знает, что это — возможно, вампир просто считает ее своей собственностью, или же им владеет страсть к ее телу, и он просто хочет вновь получить ее в свою постель, может он просто мучается от чувства вины за то, что использовал ее.

Но она точно знает, что должна хотя бы попытаться его забыть, если не хочет всю жизнь провести вот так — сгорая от желания рядом с тем, кто всегда будет выбирать свою семью.

Дерек очень слаб, и отъезд Крис, которая восстанавливая его магию заклинаниями, не улучшает положения. Хелен пытается делать отвары, лечить его травами, но вскоре понимает, что все это бесполезно. Ведьмаку нужен ритуал по восстановлению силы, а ей для этого необходимо почерпнуть магию из природных стихий, и ведьма, посоветовавшись с Крис по телефону, выбирает воду.

За завтраком, на котором присутствуют помимо нее и Дерека Кол с Тори, Хелен сообщает об этом, и Виктория согласно кивает, поддерживая ее идею.

— Может быть нам пойти с вами? — говорит она, поворачиваясь к Колу, который развлекается тем, что подкидывает вверх и ловит губами зеленые виноградинки, — как думаешь?

— Думаю, блондиночка справится и без тебя, — улыбается Кол, взор которого устремляется к порогу гостиной, на которой в следующий миг появляется Элайджа, — но вот сопровождение им не помешает. Правда, брат?

— Я смогу защитить Хелен! — вмешивается Дерек, сверля старшего Майклсона, ледяное лицо которого не выражает эмоции, злым взглядом.

— Я так не думаю, — холодно отзывается Элайджа, щуря глаза, — выходим через час.

Перед тем как уйти, Первородный скользит быстрым взглядом на Хелен, которая нервно кусает губы, явно пребывая с полном замешательстве. Она уже собирается что-то сказать, но Элайджа не дает ей такой возможности, вихрем исчезая за порогом библиотеке.

— Вот и отлично, — как ни в чем ни бывало улыбается Кол, будто и не замечая царящего в комнате напряжения, — теперь я спокоен за блондиночку.

Тори бросает на мужа недовольный взгляд, а Хелен так и сидит, не говоря ни слова, отчаянно жалея о выбранной стихии. Обнажаться перед Дереком уже было проблемой, но присутствие Элайджи…