Нить на запястье (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна - Страница 5

Так что же за планы теперь у братьев, в связи с новым назначением Пети? И главное — почему они так жаждут уничтожить Олега?

И что Маше теперь делать: подождать и разобраться в происходящем или предупредить Олега? Но о чем? Или же вспомнить то, что и брат сказал, — она часть семьи, и у нее есть свой долг перед братьями… Погруженная в эти размышления, Мария застыла у дорожки, как-то краем сознания лишь отмечая, что продолжает мерзнуть.

И именно в этот момент, словно ощутив, что она думает о нем, позвонил Олег.

Руки замерзли так, что едва смогла ответить, трижды проводила пальцем по экрану.

— Мария Ивановна, добрый вечер…

Она не была уверена, что поступила верно, ответив на вызов. Однако, казалось, и не ответить — не могла. Маша всегда отвечала, если звонил Горбатенко. Не то чтобы Олег на этом настаивал или требовал. Нет, никогда. Возможно, даже поддержал бы, прекрати она принимать звонки, озвучив просьбу прекратить общение.

Но Мария никогда такого не просила. Наоборот. И всегда отвечала… А он был слишком умным и опытным, чтобы тут же предположить: если она вдруг не отвечает, да ещё и практически ночью — значит, что-то не так. И вопрос «что именно?» Горбатенко просто так не оставит. Не тот характер.

А казалось — это наименьшее из того, что ей нужно сейчас. Она ещё не знала, как вернее… честнее поступить. И надо ли говорить ему о том, что сегодня узнала? Кому она должна и повинна больше? Но казалось необходимым его предупредить…

— Добрый, Олег Игоревич, — стараясь отвлеченно смотреть по сторонам, чтобы голос звучал ровно, пытаясь игнорировать промозглую зябкость холодного осеннего дождя и ночной ветер, вторила Мария его тону. — Как Ваши дела?

А он промолчал. Тишина в телефоне полная. Он что, и дышать перестал?

Почему-то стало не по себе. А ей за сегодня, видит Бог, уже и так прилично нервы потрепали.

И этот дождь — уж лучше бы ливень начался! А то туман, мрак, сырость! Волосы завились, и Маша без плаща, в одном только платье, пусть и кашемировом, которое не особо и согревает по такой погоде. И сумку забыла с ключами от машины и документами. Так торопилась… Разозлилась. Выбежала от брата, негодуя внутри…

Олег все ещё молчал, но связь не разрывал. И не походило, чтобы он на что-то отвлекся. И также не дышал… Может, точно «вурдалак», как Горбатенко временами ее старший брат называл? От этой мысли Маша против воли улыбнулась, несмотря на все.

— Олег Игоревич? — стараясь держать чуть ироничный тон голоса, позвала Мария.

Только вот горло осипло. И, кажется, это уже было немного слышно.

А чему удивляться? Замерзла дико, холодно очень. До костей продрогла. И горло уже болеть начинало, да. Но она упорно шла. Куда — не знала. Но все ещё не домой. Там ее братья достанут… Коля как-то пять часов караулил, ещё когда Маша в университете училась. Тоже упорный.

На стороне связи продолжала сохраняться полнейшая тишина. И ее это уже даже нервировало… Споткнулась в темноте, не заметив бордюр. Раздраженно придушенно чертыхнулась, отодвинув от лица телефон. И опустилась на ближайшую парковую скамью, не хватало ещё ногу подвернуть в темноте! И только глубоко выдохнула, когда поняла, что скамья полностью мокрая. И ее платье теперь тоже… влажное. Закрыла глаза в каком-то усталом отчаянии.

И в этот момент она услышала резкий напряженный вдох. Такой шумный, словно бы он действительно не дышал это время, внимательно вслушиваясь в происходящее с ней.

— Маша, что происходит?! — резко спросил, требовательно, как страшный начальник, которым же и был. Но и с такой тревогой…

И… и тут она не выдержала!

Зря он так. Зря. Никогда ее Машей не звал, а ведь сколько было возможностей… Никогда. Сейчас зачем это на свет Божий вытянул?!

Хотя какой свет?! Ночь же…

Мария судорожно втянула в себя воздух, пытаясь подавить какой-то истеричный и вообще неуместный всхлип — подумаешь, имя! Однако… нет, для нее это бесконечно много значило… И оттого, видимо, никак не удавалось взять себя в руки и вернуть привычную отстраненность их общения. Не выходило рассмеяться в ответ и сказать «ничего, ерунда». Не получалось призвать саму себя к порядку. А ее же с раннего детства учили, как ведут и не ведут себя интеллигентные люди, сохраняя лицо в любой ситуации. Ничего не показывая. Тем более слабость…

Олега это ещё больше насторожило, судя по всему.

— Дима, сюда. Живо машину! — приказным тоном глухо крикнул он начальнику своей охраны словно бы в сторону от телефона. А потом вновь ей. — Машенька, душа моя… Что случилось? Где ты? — уже ей, напряженно и хрипло, ошарашив Марию.

И опять с этими непривычными интонациями.

— Олег… — как-то жалобно и потерянно вздохнула Мария и… чихнула самым нелепым, неподобающим и каким-то детским образом.

Растерялась. И уже совсем потеряв остатки контроля, всхлипнула, пытаясь вдохнуть.

Отчего-то показалось, что такое ее поведение что-то окончательно пошатнуло в молчании между ними, а может, и в самой расстановке.

— Дима! — буквально гаркнул Олег на том конце связи. — Мне нужны координаты местонахождения Коваленко. Сейчас же! — рявкнул Горбатенко в сторону. Но даже она вздрогнула. — Машенька, ты мне можешь объяснить, где ты и что случилось? — уже совсем иначе, как-то осторожно и словно чего-то опасаясь.

Она не поняла ничего. Почему он так отреагировал? И ответить ничего не успела. Потому что именно в этот момент Дима, начальник охраны Олега, что-то ответил Горбатенко, и тот взревел… Она действительно не ожидала, что Олег может так орать…

— В парке?! Сейчас?! Она — в парке?! Где именно?! — у нее второй раз за вечер заложило ухо. А ведь это Олег не ей говорил. — Какого гре*анного лешего ты сейчас в парке делаешь, душа моя?! — уже к ней обратился Горбатенко.

Честно говоря, ее сейчас больше заинтересовало, как именно они узнали, где она находится?

Чисто академический интерес. И голова разболелась от этого крика.

— Это сложно так сразу объяснить, Олег… — как можно откровенней призналась Маша, прижав вторую руку ко лбу. Почему-то прикосновение холодных пальцев ослабило боль. Хотя все остальное тело уже сковало от холода. — Думаю…

— О чем? — хмыкнул Горбатенко. Но было очень заметно, что он заставляет себя поддерживать подобный тон, словно старается не испугать ее, что ли. — Ты на машине?! — рявкнул снова, так и не дав ей ответить.

Но Машу не испугало. Вот как-то точно знала, что этот взрыв — из-за беспокойства о ней. Искреннего и сильного.

— Ммм… Нет, — со вздохом признала она, хоть и думала слукавить. — Пешком. И без сумки, — зачем-то пожаловалась.

Но ей снова дико хотелось чихнуть. И, сосредоточившись на подавлении этого желания, Маше уже было не до вранья.

И тут же услышала, как и Дима крикнул на том конце связи, что ее машины рядом нет…

— Ты что, следишь за мной? — не то чтобы с претензией, даже с каким-то весельем, уточнила Маша. И, отвлекшись, не справилась, чихнула вновь. — Прости, — извинилась, пытаясь совладать с предавшим ее так не вовремя носом.

Он глухо и невнятно ругнулся… Так непривычно.

Какая-то дымка в голове появилась. Словно хмель. Но Маша ни капли вина не пила у Пети. За рулем же…

— Маша, мы будем через пять-семь минут. Уже едем. Этот парк недалеко от офиса, — проигнорировав ее вопрос, вместо этого заверил Олег.

Да, она знала, что его офис рядом. Только думать себе об этом не позволяла. А на том конце связи уже действительно были слышны звуки движущейся машины. И растерялась откровенно. Меньше всего она бы могла себе представить, что Горбатенко все бросит и рванет к ней сюда…

Вечер неожиданностей. Да… В носу вновь подозрительно начало «свербеть».

— Ты мне скажи — у тебя там все нормально? Тебе ничего не угрожает, Машенька? — уже совсем иначе, тихо и как-то напряженно, спросил Олег.

Оказалось, так просто забыть про отчество…

— Ничего… наверное, — она как-то растерянно рассмеялась. — Грипп, разве что. Замерзла, — честно призналась Маша, оглядываясь через плечо на пустые дорожки парка.