Книга вторая. Магическая Экспедиция - Звездная Елена - Страница 45

Содрогнувшись, посмотрела на пса, заметного лишь по причине окровавленной после трапезы морде. Голод просто написал на снегу:

«Мама».

Потом добавил:

«Переживает».

Подумал и приписал еще:

«Стая охраняет, можете спать спокойно».

А затем смел все надписи и спросил:

«Хочешь, останусь?»

И я сказала:

— Хочу.

Грасс стер и эту последнюю надпись, прошел и улегся на лежанку, недвусмысленно намекая, что будет спать там и мне есть к кому прижаться этой холодной зимней ночью.

Тщательно протерев руки снегом от следов сырого мяса, подошла к костру, взяла прутик с жареным, съела молча и быстро. Никодим тем временем сходил, сделал всем травяной чай, разлил по чашкам, принес.

— Сбор от простуды заварил и девясил добавил, чтобы не свалились завтра, — сообщил он нам всем.

Поблагодарив, принялись пить чай. Сначала молча, после Славен тихо произнес:

— Мы отсюда вообще живыми выберемся?

— Выберемся, — уверенно сказала я.

— А деревни как же? — задал вопрос Верес.

Я его понимала — за своих переживает.

— Придумаем что-нибудь, — сказала не так уверенно.

— С магами тоже «придумаешь»? — едко поинтересовался Тихомир.

Парни — странные существа. Он меня предал дважды, один раз оставил умирать на торговом тракте, второй — сдал Аттинуру, но простить не может почему-то именно он, и, похоже, за то, что отказалась приживалкой быть в его доме. И это тот человек, который на первом курсе, когда мой собственный обед просто вылили в столовой, поделился своим. Тогда он был мне другом, а сейчас?

Из леса, с шумом и хрустом ломая ветви, вернулся Владыка. На этот раз без ушей. Не знаю, каким образом ему удалось от них отделаться, но факт оставался фактом — ушей больше не было. Ни слова не говоря, подошел к костру, сгреб все оставшееся мясо, быстро, жадно все съел, а затем приказал:

— Всем спать!

Возражений ни у кого не нашлось. Мы быстро поднялись, грасс помог мне подтащить лежанку ближе к огню, сам лег со стороны леса, и я очень быстро заснула, согреваемая теплом с двух сторон.

Утро началось еще затемно. Но не у меня.

Просто услышала звук голосов, приоткрыла глаза и сквозь языки пламени все еще горящего костра увидела парней, кружком собравшихся возле что-то объясняющего Вачовски. Причем очень тихо объясняющего. С чем-то заспорил Верес и получил в ответ жесткое:

— За шесть дней обойти такую территорию? Ты карту видел?

Верес молча кивнул, но затем пояснил Владыке то, что я бы говорить не стала в принципе:

— Милада шла ровно на север, видимо, в Медведково.

— А что в Медведково? — тут же спросил дракон.

Верес замялся, осознав, что сболтнул лишнего.

И еще какого лишнего. Он, как лесной житель, про Медведково знал, я знала, потому что как-то господин Ноштру обмолвился, а так-то только жителям Горлумского леса об этом поселении и крупнейшем храме было известно.

— Ага, то есть вы не собирались как идиоты шляться все шесть дней по лесу?

— Собирались, — отозвалась я, широко зевнув, — но по диагонали и по территории, прилегающей к двум крупнейшим торговым трактам. Идти же вглубь Горлумского леса было бы самоубийством, и туда в принципе никто из королевских сборщиков налогов не пойдет. Поэтому информацию о деревнях глубинки я собиралась добыть в Медведково.

— И как скоро мы туда дойдем?

— Еще примерно час-полтора ходу до дороги, — отозвалась я.

После чего повернулась к грассу и собиралась заснуть снова.

Но не тут-то было.

— Всем собираться, — раздался приказ Владыки.

— И даже чаю не… — начал было Тихомир и умолк, видимо под суровым взглядом.

А меня лизнули в ладонь, намекая, что кому-то пора есть.

Сонно сев на лежанке, обнаружила еще гору мяса рядом. Откуда все эти запасы, если Голод всю ночь спал со мной?

— Мама? — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала я.

Грасс кивнул. Принялась его кормить, сонно наблюдая за тем, как парни сворачивают наш лагерь. Обрадовалась, увидев, что у всех теперь есть рюкзаки, шапки и перчатки. Даже не стала спрашивать откуда, но думаю, оттуда же, откуда и вчерашний ужин профессора Этраса.

А потом я увидела сани.

Большие, расписные, нарядные, узкие, но вместительные. Передний борт был поднят и закручен, как и полагалось для саней, а поверху шла роспись: «Сани царские». И все бы ничего, только надпись была хутарская, да и сани тоже! Хутары на таких катания с горок по зиме устраивают. И зачем нам игровые сани? Они не магические, это не многоместные телеги, их или толкать, или тащить нужно, магически управлять таким предметом затратно и фактически невозможно. Ладно бы еще по проторенной дороге, но в условиях непроходимого леса просто никак.

Но, к моему искреннему удивлению, садиться в них никто не стал. Парни сгрузили нехитрый, украденный накануне скарб, потом рюкзаки, тщательно закрепили все веревками, а потом Владыка молча подошел ко мне, без слов поднял на руки, понес и усадил на сани, прямо на расстеленную шкуру, и вручил кружку с чаем. И пока я сидела, потрясенно глядя на этот чай, скомандовал:

— Выдвигаемся.

И потащил сани, идя первым. И когда они дернулись, натужно заскрипев, крикнул мне:

— Чай пить и спать. До дороги у тебя время есть, потом на санях все поедем.

Ну раз так, то я противоречить не стала. И, выпив чай, закрепила кружку к остальным и легла, пытаясь заснуть. Это было несложно — шел Владыка уверенно и размеренно, такое впечатление складывалось, что сминал весь рискнувший встать на его пути лес, даже не особо и замечая. Парни молча и сосредоточенно шли за ним, тоже с явным удивлением поглядывая и силе поражаясь. И я заснула снова.

Проснулась от того, что Владыка заорал зычным голосом:

— Эй, ты, стоять! Сюда подъехал. Сюда, я сказал! Чего остановил? Рожа мне твоя кривая не понравилась. И ты знаешь, чем больше на тебя, урода, смотрю, тем меньше ты мне нравишься.

Почти сразу донесся стук копыт подъезжающих лошадей и раздался не менее зычный голос:

— Порубежная служба. Чего к гражданам пристаем?

— А маги мы, к кому хотим, к тому и пристаем. Можем и к вам пристать, мы маги не гордые.

Мгновенно послышался стук удаляющихся копыт.

Я тут же глаза открыла и села, но все, что увидела, — это стремительно ускакавших королевских порубежников в ярких алых мундирах да побледневшего, кстати, вовсе не урода, а очень даже приятного молодого купца, с открытым лицом, пшеничного цвета кудрями и красивыми добрыми голубыми глазами.

— Вот не нравишься ты мне, — задумчиво произнес Владыка.

После его слов молодой купец еще сильнее побледнел, но не ускакал, что и не удивительно — перед ним полоса из огненных всполохов наличествовала, так что особо не дернешься. Зато с ходу стало ясно, от чего порубежники ускакали столь быстро.

Но ладно бы купец остановленный — мы половину торгового тракта загородили! И сейчас на Яремском тракте движение шло только по трем полосам в противоположную сторону, а тут, на этой стороне, все почтительно толпились, передавая из уст в уста шепотком растревоженного леса: «Господам магам купец не занравился». И спрашивается, с чего бы «господам магам» вообще движение-то останавливать, да еще и на втором по значительности тракте королевства?!

— Вачовски, — хриплым ото сна голосом позвала я.

— Обожди, вкусняшка, интуиция у меня, — отмахнулся Владыка, продолжая одной рукой удерживать лошадь купца за уздцы, а второй задумчиво почесывать подбородок и осматривать подозрительным взглядом, собственно, вполне приятного молодого человека. Только бледного очень. Хотя как тут не побледнеть, если перед телегой вдруг ни с того ни с сего пламя полыхает.

И вот будь на месте Владыки кто другой из моей группы, приказала бы бедного купца отпустить и дальше по пути следовать, но достаточно было одного промелькнувшего воспоминания о вчерашнем взгляде дракона, как я тут же передумала ему указывать. Но и людей, встрявших в застой, было жаль.