Выбери любимый жанр

Исключение из правил (СИ) - "Villano" - Страница 9


Изменить размер шрифта:

9

Что тут началось — словами не описать. Арун орал, визжал, грозил немыслимыми карами и повторением всего того, что делал со своими жертвами, на мне любимом. В общем, как я и хотел, топил себя сам. Владыка долго слушать вопли окончательно свихнувшегося оборотня не стал: сдернул с него ошейник, позволяя обернуться коброй, уставился ему в глаза, заставляя молчать, и сказал замогильным голосом:

— С тобой говорят твои великие предки, Арун Бриджеш. Своим безумием, необоснованной кровожадностью и ложью ты запятнал честь нашего рода. Что ты можешь сказать в оправдание?

— Великие предки? — зашипел Арун, покачиваясь в паре сантиметров от невозмутимого лица Бьерна.

Мы с Майклом переглянулись и встали от гигантской кобры по бокам. Так, на всякий случай. Владыка, конечно, знает, что делает, но мало ли. Всяко бывает.

— Вы, малодушшные трусссы, отказссалиссь помоччь Великому Богу Мораку, опассаяссь гнева Владыки, и поплатилисссь за это жизнями! Древний род Бриджешш проклят, и это вашша вина!

Что-то едва уловимое, словно туманное облако, пронеслось над поляной, коснулось змеиной головы Аруна и едва слышно произнесло:

— Его не спасти, Владыка. Мы благодарны тебе за то, что ты разрешил нам самим сделать выбор и попрощаться. Упокой его тело и душу раз и навсегда.

— Без права перерождения? — нормальным голосом спросил Бьерн, не отводя глаз от раздувающего капюшон чешуйчатого гада.

— Да. Зло поглотило его душу полностью. Нам жаль, — ответило облако и растворилось без следа за миг до того, как Бьерн выстрелил принцу в основание нижней челюсти, разнося треугольную голову змеи в клочья.

Пятиметровая туша рухнула на землю, Майкл с Бьерном обернулись медведями и в считанные минуты располосовали ее на куски.

— Волчонок, в седельной сумке Харлея лежит бутылка с жидкостью для розжига костров. Принеси ее, — скомандовал Бьерн, едва они закончили развлекаться.

Я поспешил выполнить приказ: нашел искомое и принес его оборотням, не задумываясь о том, что шарюсь в седельных сумках и шарахаюсь по поляне при свете луны на глазах у любовников голым. Зато задумались они. Я понял, что поступил опрометчиво, обернувшись человеком (а как бы я в седельных сумках волком шарился?!), когда Бьерн залепил сильнейшую затрещину Майклу и рявкнул чуть ли не на весь лес:

— Возьми себя в руки, Михаэль!

Парень кубарем скатился в озерцо, я обернулся волком, сел на задницу и обвил лапы хвостом на манер хорошо воспитанного пса, а Владыка навис надо мной искрящимся бешенством гризли и чуть не откусил мне ухо:

— Не вздумай больше разгуливать голышом перед оборотнями, идиот!

— Сам ты идиот, — едва слышно буркнул я, прижимая уши к голове, а пузо к земле. — Не нравится — не смотри. Нравится — смотри и не выделывайся.

— Ты! Смеешь! Хамить! Владыке?! — придавил меня лапой к земле Бьерн.

В позвоночнике что-то нездорово хрустнуло, и я понял, что шутки кончились. Черт. Кажется, с провокациями я слегка переборщил. Пора спасать мою бедную тушку.

— Вы, кажется, жечь что-то собирались? Может, делом займетесь? — сказал я, переключая внимание оборотней на главного виновника ночного сборища. — Я, между прочим, только на бдение в баре и пару шагов с маньяком в обнимку на стоянку договаривался, а не на черт знает что. Не знаю, как вас, а меня дома ждут.

— И то верно, — неожиданно быстро успокоился Бьерн. — Ты в этой истории — свидетель, которому досталось больше положенного.

— Я лучше буду участником, — на полном серьезе предложил я. — Свидетели, знаете ли, долго не живут.

— Я лично позабочусь о том, чтобы ты прожил как можно дольше.

Если бы не мой волчий, помноженный на собачий, слух, я бы этого ни за что не услышал. Но я услышал и обрадовался, как ненормальный. Поначалу. А потом подумал о том, что официально я пес, а не волк, и резко загрустил. Черт, ну почему все так сложно, а? Жил себе, не тужил, и тут — бах! — понеслось. Как из этого выпутываться прикажете?

— Бьерн, погребальный костер делаем по всем правилам? — подал голос Майкл.

— Да, — ответил гризли, поворачивая голову к снующему возле сложенных в кучу останков парню. Голому, между прочим.

Скосил глаза на меня, неправильно истолковал мой задумчивый взгляд и мгновенно озверел. Черт! Ну что за ревнивая сволочь, а? Сам сказал «потрахались и разбежались», и сам свои же правила нарушает!

— Ты о нем думал той ночью? — прорычал Бьерн прямо у меня в голове.

Я решил не лезть в бутылку. Он мне нужен был ласковым, добрым и любвеобильным. Хватит с меня жестоких игрищ на сегодня. Хочу любви и нежности. И вовсе не от Майкла.

— Нет. Той ночью я вообще не думал, и это твоя вина… Мишаня.

Кажется, он услышал больше, чем мне того хотелось, потому что мигом обрел внутреннее умиротворение, оскалил морду в едва заметной улыбке (то еще зрелище, надо сказать) и добавил ехидно, отправляя меня в полет тяжелой лапой:

— Иди, одевайся. Будет тебе нежность. Ты это заслужил.

Я пошел. И он пошел. Майкл, увидев, что мы одеваемся, немедленно последовал нашему примеру, на время забросив сооружение масштабного шалаша из засохших веток. Бьерн, одевшись, обвел поле боя взглядом полководца и навешал на Майкла столько, что на неделю упорного труда хватит (начиная с церемониального сожжения принца и заканчивая тотальной зачисткой территории).

— Пока все не сделаешь, на глаза мне не показывайся. Помощников присылать не буду. Считай это наказанием за то, что привлек к операции гражданского и подверг его жизнь опасности.

— Да, Владыка, — склонил голову Майкл.

— А тебя я отвезу домой, — повернулся ко мне Владыка. — Поговорю с твоими родителями на предмет твоего безответственного поведения.

— Мне что, десять лет? — возмутился я, лихорадочно прокручивая в уме варианты спасения.

Я должен поговорить с предками первым! Они же не знают, что Владыка мою волчью ипостась видел, а светить перед ним псом не хотелось совершенно. Если он Майкла за отлично выполненное задание штрафными работами в качестве благодарности наградил, то что он с двуликим мной сделает, даже думать боязно. А впрочем… Может, оно и к лучшему? После сегодняшних приключений и отвратных перспектив, борьба за место вожака клана Северных волков меня нисколько не пугала.

— Если твое тело выглядит на двадцать, это не значит, что мозги этим двадцати соответствуют. Поехали, утро скоро, а у меня дел по горло.

— Одну минутку, — попросил я и, не дожидаясь разрешения, рванул к Майклу.

— Тяни время и ни в коем случае не позволяй ему везти тебя домой. Твоих предков нужно к этому визиту подготовить, — понятливо подхватил меня в объятия он. — Я до них сумею добраться не раньше обеда.

— Сделаю все, что в моих силах, — погладил его по широкой спине я. Поелозил по шее носом типа в телячьих нежностях. — Скажи им, что я в порядке и готов предстать перед оборотнями волком.

— Будешь сражаться за место вождя?

— Да. Ты мне в этом нелегком деле, если что, поможешь.

— Конечно, помогу, — заулыбался Майкл и крепко поцеловал меня в губы.

— Волчонок, если ты прямо сейчас ко мне не подойдешь, я сверну Михаэлю шею, — раздался в моей голове полный могильного спокойствия голос Владыки.

Я отвесил Майклу символический подзатыльник за несанкционированный поцелуй и бегом добрался до сидящего на байке Бьерна. Сел позади него, целомудренно сложил руки на его плечи, дождался, когда поляна останется далеко позади, и перестал притворяться приличным мальчиком. Намотал его длинные волосы на кулак одной руки, обнял за талию другой, прилип к его заднице пахом и принялся за шею и ухо губами, не позволяя мотать головой, ерзать и всячески от меня избавляться. Бьерн ворчал, рычал и ругался, но упорно ехал вперед. Его терпение кончилось, когда я запустил руку в его кожаные штаны. Он остановил Харлей на обочине дороги, перетащил меня вперед, усаживая на себя верхом, и засосал так, что мой пес немедленно рухнул в счастливый обморок, а мой волк решительно оседлал голубого пони.

9
Перейти на страницу:
Мир литературы