Исключение из правил (СИ) - "Villano" - Страница 10

— Маленький сластолюбивый поганец, что же ты со мной делаешь!

— Я не маленький, — откинулся на бак и руль байка спиной я и продемонстрировал Бьерну свой не в меру позитивный стояк. Мне до оргазма малюююсенькой капли не хватало! — И делать ничего даже не начинал.

— Думать боюсь, что со мной будет, когда начнешь, — провел по моему члену пальцами Бьерн.

Я заурчал, прикрыл глаза и приподнял бедра.

— Ну же! Приласкай меня!

Умелые пальцы обхватили ствол, передернули пару раз и замерли. Кайфолом, блин! Пришлось глаза открывать и разговор вслух продолжать.

— Ты не думай. Хочешь меня? Так бери!

— Что, прямо здесь?

— Конечно, нет! Поехали в отель, Мишаня. Хочу принять душ, завалиться на чистую кроватку и заняться с тобой любовью без риска свернуть себе шею.

— Заняться со мной сексом, ты хотел сказать, — поправил меня Бьерн, оглаживая мой член все неприличнее.

Я взялся надраивать его таран в отместку, но не выдержал и пары минут: обхватил Мишаню за шею, зажмурился, поцеловал в губы и кончил.

— Полегчало?

— Не особо, — открыл глаза я. Обвел пальцем сочащуюся смазкой головку его по-прежнему стального дрына и пошло слизал соленую каплю с кончика пальца, заставляя Бьерна рычать. — Я возьму твой член в рот, как только за нами закроется дверь гостиничного номера. Клянусь!

— Волчонок, какой же ты все-таки извращенец! — полурыком-полустоном куснул меня в губы Бьерн, перекинул назад и в мгновение ока доставил в очень приличный на вид отель, где я высосал из него жизнь, приперев к двери номера сразу по прибытии.

…

Поясницу тянуло. Хорошо так тянуло. Болезненно. Хорошо хоть очко, полное пылающих счастьем искр, и не думало о себе напоминать, хотя в него, наверное, руку без проблем засунуть можно было. Я пошевелился, охнул от ломоты во всем теле и скрючился, потирая поясницу рукой. Потрахался так потрахался, ничего не скажешь.

— Болит? — виноватый голос Бьерна, как и его ласковая рука, принесли мне немыслимое облегчение.

— Болит, — выдохнул я и смог, наконец, вытянуться на постели на животе. Как мало нужно оборотню для счастья!

— Прости, я слегка потерял над собой контроль, — рассыпались по моим плечам и спине лечебные поцелуи. Щекочущая борода и влажный язык спустились по позвоночнику до копчика, заставляя неосознанно раздвигать ноги.

— Слегка? — усомнился я и коснулся растраханного ануса пальцами. Интересно, насколько там все… Три пальца вошли глубоко в меня со свистом. — Охренеть…

— Черт бы тебя побрал, ненасытная ты моя вкусняшка, — обреченно простонал Бьерн, в мгновение ока меняя мои пальцы на свой таран. Вставил до половины, вдавил в постель. — Ты не успокоишься, пока я не накачаю тебя месячным запасом спермы под завязку?

— Годовым, — выдохнул я, ерзая, чтобы пропихнуть под пах подушку.

— Ты чего? — приподнялся надо мной он. — Больно?

Я подумал и решил ответить честно. Что мне терять?

— Трахнуть тебя хочу до изнеможения. Ищу, чем твою шикарную задницу заменить.

— Ты что несешь, безголовый юнец! — поперхнулся Бьерн.

Откашлялся, вцепился в мое плечо рукой и принялся втрахивать меня в постель с такой силой, что кровать затрещала.

— Был бы безголовым юнцом, попытался бы присунуть по-тихому.

— Я бы тебя убил.

— Знаю. Поэтому трахаю не тебя, а подушку в надежде, что не сегодня, так завтра, ты поймешь, что твоя задница для меня то же самое, что моя для тебя, и пойдешь мне навстречу.

 — Зря надеешься, — увеличил темп Бьерн, покусывая мои плечи на грани между болью и удовольствием. — Владыка свою задницу никогда и никому не подставит.

— Даже если захочет этого больше всего на свете? — не сдавался я, придерживая уплывающего в закат волка с пони и феечками за хвост. Казалось, Бьерн чего-то не договаривает. Я не хотел это пропустить.

— Да, — выдохнул мне в затылок он, засаживая максимально глубоко, обхватывая рукой под горло и явно теряя над собой контроль. — Я не буду нарушать из-за тебя правила, волчонок.

— На каждое правило есть исключение, — простонал я, выпуская волчий хвост из ослабевших в подкатывающем оргазме рук, и утонул в накатившей волне Мишаниного удовольствия с головой.

— Знаю.

…

Мне снова было тепло и уютно. Ничего не болело, нигде не тянуло, искры Владыки в моем теле вели себя благопристойно, а желание трахаться без перерыва на обед и ужин утихло настолько, что я даже смог нормально подумать. И вовсе не о том, где и в какой позе заняться с Бьерном сексом. Кстати о нем. Где он? Опять сбежал, не попрощавшись?

Я открыл глаза и сел на постели. Солнце за панорамным окном уходило за горизонт — вечер.

— Это что, получается, мы больше двенадцати часов подряд трахались?!

— Да. Такого со мной давно не случалось, — ответил Бьерн, заходя в спальню с подносом, полным вкусностей. Увидел мое офигевшее лицо и расхохотался так, что едва не уронил еду на пол. — Ты такой милашка, вкусняшка. Так и тянет завалить тебя обратно в постель и оттрахать заново.

— Я не против, — пожал плечами я, поднимаясь на ноги. Есть хотелось страшно. Даже не есть. Жрать! — Дай только подкрепиться.

— Бери, — поставил поднос на столик у окна Бьерн.

Сел в широкое плетеное кресло, проследил за мной глазами и не дал сесть в соседнее, в последний момент затаскивая к себе на колени. Черт! Надо было хоть трусы натянуть, что ли. Я обнял его за шею, пряча неуместное смущение за бравадой и некоторой развязностью. Сидеть голым на коленях одетого мужика было… странно.

— Эй, тебе не кажется, что смущаться поздновато? — почувствовал мое состояние Бьерн и приласкал мое бедро рукой.

— Давай местами поменяемся? — огрызнулся я, протягивая руку к куриной ножке. — Я одет, а ты голый на моих коленях. Каково тебе будет?

— У нас осталось очень мало времени, волчонок. Сиди, где сидишь, — неожиданно серьезно сказал Бьерн.

Я вгрызся в куриную ногу, вымещая на ней накативший порыв бить, крушить, рвать волосы и стучаться головой о стены в истерике. Не хочу его отпускать. Не. Хо. Чу! Нам же хорошо вместе, ну! Он обнял меня крепче и успокаивающе погладил по спине.

— Потрахались и разбежались, уговор помнишь?

— Угу.

— Ничего не изменилось.

— Угу.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я убью тебя, если ты посмеешь рассказать о нас хоть кому-нибудь.

— Ты всех своих любовников запугиваешь? — бросил огрызок куриной косточки на поднос я и принялся за отбивную, заливая пальцы жиром. Пофигу! Мне было не до того. Иногда лучше молчать, чем говорить, так что рот я себе набил знатно.

— Обычно я заставляю их обо всем забыть, — ответил Бьерн, тщательно протирая мои руки салфеткой. — Но в случае с тобой не уверен.

— Обычно? — вырвал руки я и заткнул себе рот яблоком.

Так я еще и один из многих! Просто супер! Вот и верь после этого Майкловым россказням. Владыка спит только с женщинами. Ага.

— Я редко сплю с мужчинами, если ты об этом, — коснулся губами моей шеи возле уха Бьерн. Подлец! Так нечестно!!! — И я стираю им память без всякого сожаления, ведь они обычные люди. Другое дело ты, волчонок. Ты первый оборотень, с которым я переспал.

— Я должен гордиться тем, что открыл путь в твою постель оборотням? — возмутился я. — Невелика честь, тебе не кажется?

— Я хотел сделать тебе комплимент.

— Почему ты не хочешь встречаться с парнями в открытую? Объясни — и тогда тебе не придется стирать мне память, а я не буду делать глупости. Обещаю.

Бьерн отстранился и посмотрел мне в глаза с уважением. Коснулся губами одного глаза. Потом второго. Скотина! Зачем он это делает, а? Зачем?!

— Когда ты волнуешься, переживаешь или занимаешься любовью, у тебя глаза становятся разного цвета. Один карий, второй зеленый. Это… завораживает.

— Не меняй тему!

— Хорошо. Я Владыка, счастливо женаты…

— Бьерн, ты меня за идиота держишь? Все знают, что жена для тебя — мать твоих детей, не более того. Сколько ты их уже сменил? Это не аргумент.