Троянская война (СИ) - Бунтовский Сергей Юрьевич - Страница 40

Вот все ближе и ближе Ахилл, и кроваво сияет солнце на меди его доспехов, словно предсказывая кровопролитие. Увидев лицо врага, дрогнуло сердце Гектора, и бросился он бежать прочь.

Пробежали они по дороге вдоль городской стены. Несколько раз пытался царевич найти укрытие около городских ворот, где могли бы его прикрыть лучники со стены, но каждый раз Пелид отрезал путь врагу и гнал его на равнину.

Долго длилась эта погоня, и равны были силы воинов, не мог один убежать, а второй — догнать. Петлял троянец между прудами и холмами, стремясь прорваться к воротам, а ахеец не давал ему это сделать. Так и мчались они между Троей и ахейским войском, которое, не вмешиваясь, наблюдало за героями, ожидая исхода этого противостояния.

Неизвестно, чем закончилось бы дело, но пришла на помощь Ахиллу Афина. Приказала она своему подопечному остановиться и отдохнуть, а потом поспешила к сыну Приама. Приняв облик его брата Деифоба, явилась она Гектору и предложила вместе сразиться с Ахиллом.

Обрадовался царевич помощи и прекратил свой бег.

— Всегда мы были дружны, а сегодня я тебя еще больше начал уважать, ведь ты единственный рискнул выйти за стену, чтобы помочь мне! — обратился он к мнимому брату, а тот предложил:

— Давай вместе нападем на Ахилла, не жалея копий!

Повела Афина ничего не подозревающего Гектора за собой на смерть. Вот сошлись два непобедимых воина вплотную, и предложил благородный Гектор до схватки договориться о том, что победитель не будет глумиться над телом проигравшего, а отдаст его близким.

— Если даст мне Зевс победу, я возьму себе только твои доспехи, а тело отдам ахейцам, чтобы они с честью похоронили тебя. Поступи и ты так же.

Однако не до чести было грезившему о мести Ахиллу, и с усмешкой отказал он, заявив, что между волками и овцами не бывает договоров.

Первым метнул копье Ахилл, но сумел уклониться Гектор и, просвистев мимо, копье вонзилось в землю. Незаметно от Гектора вынула Афина копье и перенесла его обратно к Пелиду.

Метнул свое копье троянец, но отбил его щитом Ахилл. Тогда протянул назад руку царевич, ожидая, что брат подаст ему новое копье, но никого за спиной не оказалось. Зато проявилась рядом с сыном Фетиды Афина и подала тому пику. Горько усмехнулся Гектор, поняв, что сыграла с ним злую шутку богиня.

Вынул он меч и кинулся на врага, стремясь сократить дистанцию, чтобы можно было достать врага мечем. Ахилл, прикрыв грудь своим непробиваемым щитом, бросился навстречу, выставив длинное копье вперед. Смертоносной змеей метнулось острие пики и вонзилось в горло Гектору. Захлебываясь кровью, рухнул тот на спину. Так с помощью обмана был сражен непобедимый в честном бою Гектор, надежда троянцев.

Закричал от радости Ахилл и принялся насмехаться, говоря:

— Ты думал, что убив Патрокла, сможешь уцелеть? Не боялся моей мести? Глупец! Собаки и птицы сожрут твой труп, а Патрокла с честью похоронят ахейцы.

Собрав последние силы, приподнялся Гектор и просил не глумиться над его телом, а пусть и за выкуп, вернуть родным. Боялся герой, что если останется он без должного погребения, то не найдет вовек покоя его душа и будет скитаться призраком по земле. Но глух был к просьбам победитель. Наклонившись к умирающему, он еще раз пообещал скормить того собакам.

Подбежали к Ахиллу ахейцы и радостно поздравляли его с победой, а когда снял герой доспехи с поверженного царевича, стали греки бить копьями в неподвижное тело. Десятки ударов нанесли они, мстя за свой былой страх перед храбрым троянцем.

Ахилл же проколол ноги Гектора между лодыжкой и пяткой и, пропустив кожаный ремешок, привязал тело к своей колеснице, а затем погнал коней к своему лагерю. Быстро мчалась колесница, и следом, бьясь головой о неровности земли, волочилось тело того, кто еще вчера одним своим видом внушал ужас ахейцам.

Горе охватило видевших это со стены троянцев. Забыв о величавости, выл седой Приам. Упав на землю, зарыдала мать Гектора, и подхватили ее рыдание все женщины города.

Андромаха ничего не знала о судьбе мужа и, ожидая его, приказала служанкам нагреть воды для ванны, чтобы вернувшись, мог он омыться. Сама же ткала. Когда раздался горестный крик, тревогой сжалось ее сердце, и побежала она к городской стене, узнать, чем вызван этот горестный вопль.

Уже поднимаясь на башню и видя как отводят воины глаза, догадалась она, кто погиб. И вот вышла она на вершину и увидела, как мчится колесница Ахилла, волоча страшный груз. От нестерпимого горя потеряла она сознание и не видела, как ликовал враг.

Теперь, завершив свою месть, мог Ахилл с чистой совестью устроить похороны Патрокла. Ведь не простое это дело проводить в последний путь героя. Надо и подземного бога почтить достойными дарами, и саму душу порадовать жертвенной кровью и зрелищем, а всем живым показать, насколько славен и богат был покойный.

На высоких носилках вынесли слуги завернутое в белоснежное льняное полотно тело Патрокла на ровное место за пределами лагеря и трижды объехали его на колесницах мирмидонцы, воздавая славу ушедшему герою.

Затем, встав над телом, прокричал Ахилл так, чтобы услышал каждый:

— Радуйся, милый Патрокл! Выполняю я то, что обещал тебе раньше! Вот труп твоего убийцы, который скормлю я собакам. А у твоего погребального костра зарежу дюжину троянцев!

Воздев копья к небу, отозвались ахейцы радостными криками, приветствуя торжество своего героя.

В тот же день, едва сняли воины доспехи и умылись, устроил Пелид похоронный пир в память о друге, на который пришли не только мирмидонцы, но и воины всех царей.

Не считая, забивали слуги хрипящих быков, которых тут же разделывали и, нанизав на вертела и простые копья, жарили у костров. Сотнями шли под нож козы и овцы, так что не остался голодным ни один из тысяч ахейцев, пришедших к кораблю Ахилла, чтобы отдать последний долг умершему. Поднимая чаши с вином, славили воины Патрокла и богоравного Ахилла. Бродили между костров певцы, на ходу слагавшие песни о великой дружбе и страшной мести.

Одновременно шли и другие приготовления. Рубили десятки слуг лес для погребального костра и на мулах везли бревна в лагерь. Всю ночь трудились они, и к заре на выбранном Ахиллом месте выросла огромная поленница, равная ста ступням в длину и ширину. Не забыли слуги насыпать щепу и положить между больших бревен хворост для растопки, чтобы легко занялось пламя.

Когда выкатил трудяга Гелиос свою колесницу на небесную дорогу, отворились ворота мирмидонского лагеря, и словно гигантская бронзовая змея поползла на равнину. Облаченные в полный доспех, шли суровые ветераны. Сначала, сдерживая рвущихся коней, катили колесницы, затем печатали шаг пехотинцы. В середине этой колонны шестеро воинов несли носилки с Патроклом, а рядом с ними шел не скрывавший слез Ахилл.

Вот траурная процессия достигла цели, и стали носилки на обильно политые маслом дрова. Вдруг вынул Ахилл нож и, собрав левой рукой свои волосы в пучок, срезал их. Вздрогнули даже бывалые воины, увидев, что не богам посвятил их герой, а вложил в руки мертвеца.

— Когда-то обещал мой отец, что будут эти волосы да еще полсотни баранов принесены в жертву речному богу Спирхею. Сказал Пелей, что когда я вернусь домой, свершит он это жертвоприношение. Только не судьба мне вернуться. Так что отдаю я свои волосы Патроклу! Когда же и я погибну, похороните меня в одной могиле с ним!

Когда Ахилл срезал прядь своих волос и положил их на грудь Патроклу, все поразились. Простых людей покоробило такое нарушение традиций, а вот люди непростые, которых хватало среди потомков богов, вздрогнули от ужаса, поняв, что происходит.

Ведь обряд посвящения волос богам был вовсе не игрой или символизмом. Если его в соответствии с древними правилами проводил настоящий жрец, знаток ритуала, и не допускал при этом ошибки, то отныне незримые нити связывали человека и бога, которому он посвятил свои локоны. Отныне смертный мог в любой момент без всяких ритуалов и жертв обратиться к своему божественному покровителю и быть услышанным. Более того, бог начинал деятельно помогать своему земному протеже в его предприятиях. Правда, и человек становился живым воином божества, совершая на земле дела, которые бессмертный не хотел или по каким-то причинам не мог сделать собственными руками. Впрочем, такие поручения были достаточно редким явлением, так что посвящение было выгодно герою. И даже после смерти бог не оставлял человека. Тень такого посвященного хоть и спускалась в подземный мир, но не шла вместе с обычными душами во владения Аида, а попадала в личные владения своего патрона, и при этом силы, энергия, знания и опыт человека не утрачивались. Бывшие люди становились чистой жизненной силой, которой бог в случае необходимости мог распоряжаться по своему усмотрению. Например, на чудеса или помощь верующим. Чем больше людей на земле посвящало себя конкретному богу, тем больший резерв сил получал этот небожитель, тем самым становясь сильнее.