Избранница зимы - Одувалова Анна Сергеевна - Страница 25

— А ты, оказывается, изрядно стеснительна, Диана, — сказал лорд Рэмол, и я поняла, что картинку он тоже видел. Я сглотнула слюну, и, пока думала, что ответить, на колени медленно спланировал еще один листок с рисунком, выполненным тушью. На нем обнаженная красавица томно изогнула спину, а мужчина входил в нее сзади. Полные груди с торчащими сосками смотрели прямо на зрителя. Я поняла, что хочу провалиться под землю. Лучше бы сломала себе шею. Две неловко-позорные ситуации в день с одним и тем же мужчиной, который старше меня и вообще куратор — это перебор.

— И что это такое? — поинтересовался он, подбородком указывая на листок, лежащий у меня на коленях, будто я его только что нарисовала.

— Представления не имею, — пробормотала я, думая как бы побыстрее сбежать. Его руки обжигали даже через джинсы. — Но точно не «Теория общей магии».

— Да, я и сам это заметил, — ответил лорд Рэмол и осторожно опустил меня на пол, позволив листку с неприличной картинкой спланировать на раскрытую книгу, которую никто еще не успел поднять. Я поймала взгляд преподавателя, задумчивый, пронизывающий, и мне стало не по себе. В глубине прозрачных, холодных глаз периодически вспыхивало пламя.

— Что с шедеврами делать будем? — поинтересовалась я, указывая подбородком на картинки, рассыпавшиеся по полу.

— Ну… — Лорд задумчиво вздохнул и пожал плечами. — Выкинуть вроде бы жалко, — протянул он. — На виду оставлять непедагогично… положи их обратно. Пусть лежат. Может быть, кто-то нарисовал их с конкретной целью.

— То есть… — Я не смогла сдержать сарказм. — Оставить на виду непедагогично, а в учебнике по «Теории общей магии» можно? Вы меня удивляете. Кому-то достанется сюрприз…

Лорд Рэмол снова пожал плечами и, стараясь на меня не смотреть, вернулся к столу. Я поняла, что весь бардак убирать мне. К счастью, это не заняло много времени, только на стремянку, с которой я один раз уже навернулась, лезть было страшно, и поэтому я медлила.

Впрочем, похоже, страшно было не одной мне. Едва я встала на первую ступеньку, меня окликнул лорд Рэмол.

— Нет уж, Диана, у меня нет желания снова тебя ловить! Поэтому положи книжки, я уберу их сам, как закончу, а ты можешь быть свободна. И еще… если услышишь нечто интересное, то, что, по твоему мнению, хотя бы косвенно относится к гибели Бэтт, сразу же говори мне. Даже если тебе покажется, что момент неподходящий. Я переживу. У меня вообще создается впечатление, что все наше общение состоит исключительно из неподходящих моментов и неловких ситуаций. Одной больше, одной меньше. Какая разница?

— Хорошо. — Я кивнула. — Но, к сожалению, я слишком недолго в академии. Поэтому боюсь, что даже при явных намеках не сумею уловить суть. Я же не в курсе, кто кого любит, а кто ненавидит. Кто с кем дружит или поругался. Сложно в такой ситуации не упустить самое главное.

— Об этом не волнуйся, я не прошу тебя лезть в расследование. Более того, настоятельно не рекомендую этого делать. Но если вдруг что-то услышишь или увидишь, сообщи.

— Как скажете.

Я улыбнулась и, попрощавшись, направилась к выходу. Уже дико хотелось спать. Очень устала за день. Даже мысли о том, что меня сегодня снова будут пугать, не могли заставить меня передумать. Единственное, о чем я мечтала, — это подушка и одеяло. Вообще хотела сегодня все же попросить Винтера переночевать у меня, но идти его искать сейчас было лень. Да я и не представляла, где именно он может быть. Даже не знала, в какой комнате он живет. В конце концов, лорд Рэмол обещал, что если кто-то попытается воздействовать магией, то он сразу же это почувствует. Ну и примчится спасать. Не то чтобы я хотела видеть светловолосого сегодня еще раз, но все же знание, что я нахожусь под его охраной, сильно успокаивало.

Я медленно шла по коридору и размышляла. Да, о нем. О светловолосом преподавателе по имени лорд Рэмол. Он мне не нравился, более того — вызывал легкое раздражение, но постоянно оказывался на пути и заставлял краснеть. Ну почему с лордом Рэмолом я чувствовала себя настолько нелепо и неудобно? Словно я к нему приставала или оказывала знаки внимания? Но это ведь не так! И он не похоже, что испытывает ко мне какие-то эмоции кроме раздражения. Тогда из-за чего же мне кажется, что между нами воздух словно искрится и подрагивает? Оказавшись в его обществе, я всегда чувствовала себя немного не в своей тарелке и хотела сбежать, и как можно дальше.

Не знаю, куда бы я зашла в своих мыслях, если бы меня не окликнул на выходе в жилое крыло недовольный каркающий голос:

— Шастают тут после отбоя всякие… хоть бы камушек бесстыдница показала…

Я вздрогнула от неожиданности и уже привычным жестом продемонстрировала кулон, и только после этого прошла мимо каменных охранниц дальше в коридор.

За поворотом я увидела знакомую компанию, которая расположилась прямо в холле на диванчиках. Эльвира и несколько ее подружек, Брюс, Рыжий, который занимал мою кровать накануне смерти Бэтт, и не менее рыжий Фокс — единственный из всей компании, кто мне помахал, едва завидев.

Не понимаю, как эта светлая мысль пришла мне в голову. Я знала, что, скорее всего, пожалею о содеянном, но в данный момент идея показалась мне стоящей, и я не раздумывая приступила к ее воплощению.

Вообще задеть Эльвиру оказалось не так-то сложно. Достаточно было слишком пристально на нее посмотреть и презрительно поджать губы. Девица взрывалась, словно пороховая бочка, — мгновенно и ярко. Так произошло и на сей раз. Слово за слово мы поругались на ровном месте. Она обвинила меня в смерти Бэтт, а я в свою очередь намекнула, что вообще-то ледяная из нас именно она и спросила по поводу отношений Эльвиры и Брюса, указав их милую тайную связь как вполне весомый мотив.

Парень заметно побледнел, подружки посмотрели на Эльвиру с возрастающим любопытством, а я, чувствуя себя как нельзя лучше, двинулась в свою комнату. Я убила сразу двух зайцев — отомстила, похоже, парочка скрывала свои отношения, и разозлила Эльвиру. Если мне подгаживает именно она, то сегодня вечером не утерпит и сделает очередную гадость. Я не верила в ее осторожность, слишком уж подружка Бэтт была импульсивна для сдержанной ледяной магини.

С такими мыслями я открыла кристаллом дверь и сразу же почувствовала, что в комнате ощутимо похолодало. На душе стало неприятно, и я дрожащей рукой включила свет, уже подозревая, что снова увижу обледеневшее окно и надпись. Вопрос, какую на сей раз?

Я оказалась права. По окну шли морозные узоры. Сегодня стекло покрывала толстая корка льда с причудливыми узорами. И на этих узорах словно вытаяли буквы «Ты почти моя…». Почему-то я точно знала — эта надпись намекает на наш визит в склеп, если бы парни все же сдвинули крышку гробницы, я была бы его…

Я, сглотнув, попятилась. Стало так страшно, что первой мыслью было мчаться из комнаты куда глаза глядят. Но потом подумала, что если так развлекается Эльвира… то не стоит ее радовать раньше времени. А ведь я серьезно подозревала, что запугивание — ее рук дело и не стоит слишком сильно верить в легенды. Иначе так и до помешательства дойти недалеко. Поразмыслив подобным образом, я мужественно подошла к окну и, ощущая холод, исходящий от стекла, задернула шторы. Сейчас я действовала по принципу «не видишь — не бредишь».

Но успокоиться оказалось крайне сложно. Сначала я сообразила, что про гробницу Эльвира не знала, и кинулась к двери, но потом вспомнила про сидящего в ее компании Фокса и поняла — он вполне мог нас сдать. Даже более того, я почти была уверена, что он рассказал Эльвире о том, чем мы занимались днем. У нее было время переосмыслить и организовать очередную гадость.

Я посидела, скрестив руки на коленях, и постаралась унять противную дрожь. Встала, поставила чайник и насыпала заварку прямо в кружку. Было неуютно, страшно и одиноко. Сейчас, наверное, я была бы рада даже Бэтт на соседней кровати. Одиночество напрягало, особенно в данный момент. Светлая идея спровоцировать Эльвиру начала казаться опрометчивой. Вот зачем я полезла? Теперь страшно, а я совсем одна.