Мышеловка для кота (СИ) - Николаева Ольга - Страница 59

— Кир! — Ткнула его под ребра пальцем. — Зачем все портить такими откровениями?

— И ничего я не порчу. Правду говорю. Если она у тебя красивая, почему я не могу посмотреть?

— Ты неисправим. Что делать-то с шарами будем?

— Они гелиевые. Можно отпустить, и пускай полетели. В первую очередь — те, что не понравились.

— Хорошо. Так и сделаем.

Он выдал мне нож, похожий на тот, что искала у себя. Ну, подороже, конечно. В три раза. Или в четыре, или больше — не знаю…

И даже честно, скрипя зубами, помог перепилить ленты, на которых связки держались. А потом смотрел, вместе со мной, закинув голову, как я их поодиночке отпускаю. Я, правда, очень долго это делать не могла: стоило пошевелить немного резче головой, как давала о себе знать наливающаяся шишка…

Кир заметил, как болезненно морщусь, обнял сзади. Кажется, поцеловал в это место… Хотя, скорее всего, почудилось…

— Лиз, а не хочешь все сразу отпустить? Их же прорва, будем до полуночи стоять…

— Не хочу. Жалко…

— А. Понятно. — Мне самой ни фига не понятно, а он хорохорится. О чем-то замолчал… Я тоже. Представляла, как с каждым улетающим ввысь зайчиком и сердечком отпускаю обиды и злые мысли. Чем не медитация? Ну, подумаешь, на парковке…

— Лиз… — Вывел из задумчивости. Не совсем, но отвлек. — А ты не знаешь, почему сегодня во всех туалетах расставили цветы? Какое-то новшество мимо меня прошло?

— А, это мои распихали… — Даже не чуя подвоха, ляпнула, как есть. — Завянут — их выкинут, и не будет новшеств. Ты расстроился, что разрешения не спросили? Извини, я не подумала, что тебя так заденет…

— А зачем в туалеты? Больше места нет?

— Они чересчур ароматные. Голова болит. А выкидывать жалко… — Засмотрелась, как на ветру трепыхается ярко-оранжевый шар… — Вспомнила, что в каком-то ресторане японском лилии постоянно в уборных стоят. Вот и пристроила.

— Ммм… А я думал, что это — открытая демонстрация того, где именно ты видела мои букеты… А все гораздо проще оказалось..

— Твои? — От шока даже руки разжались, и все плененные шары куда-то унеслись. Но мне, как-то, уже было не до этого… — Это был твой букет? — Развернулась в его руках, заглядывая в лицо…

— Да. Почему ты мне сразу не сказала, что не понравились? Я бы другие заказал…

— А откуда я знать могла, что ты их прислал? Каким местом должна догадываться?

— А что, есть еще варианты дарителей? — Недовольная бровь очень выразительно изогнулась. Предельно выразительно и крайне недовольно…

— А я и не думала, особенно-то… Так, пришла мысль, что Витька чудит, а потом забыла. Как-то не до того было…

— А Виктор, он что, до сих пор не угомонился?

— Кир, давай, остановимся. Хорошо? Или снова вернемся туда, откуда начали.

— Убедила. Поехали? Теперь можно.

— В смысле? Что значит "поехали"? Нам же в разные стороны, вообще-то…

— У тебя травма. И никуда ты одна не поедешь.

— Да обычная шишка! Думаешь, я раньше головой не прикладывалась?

— Уверен, что неоднократно. Только, это было раньше. Давай, садись в машину.

— Что значит "уверен"?!! Это оскорбление? — Снова затормозила. А ведь почти пошла, как привязанная…

— Ты шебутная слишком. И по сторонам не оглядываешься. Травмы неизбежны. Не обижайся.

— А я тебе разве не говорила, Кир, что не обижаюсь, в общем-то? И не только на тебя?

Остановился у раскрытой двери машины. Глянул скептически.

— По-моему, ты сегодня вполне конкретно обижалась. Если не так, то что это было?

— Я очень расстроилась. Ты по больному месту зацепил. Кроме того, ясно дал понять, что обо мне думаешь. Это, действительно, было очень больно и… унизительно, что ли… Я не люблю, когда унижают. Особенно, когда заслуженно. Совсем расстраиваюсь.

— Лиз, давай, ты сядешь в машину, и по дороге обсудим. Ладно? Иначе, до дома никогда не доберемся…

— Хорошо. Сяду.

Мы успели выехать с парковки и влиться в поток спешащих домой граждан, а Кир не спешил начинать разговоры. И я молчала. Как-то не вовремя подняли, вновь, эту тему. И легкость общения, только-только зародившаяся, опять куда-то пропала.

— Я не думаю о тебе ничего плохого, Лиза. — Чуть не подпрыгнула. В самый неожиданный момент выдал. — Абсолютно ничего гадкого и унизительного. Можешь быть уверена на сто процентов. Иначе, тебя сейчас в этой машине не было бы…

— А зачем тогда…

— Подожди. Сначала я скажу, а потом спрашивай. У тебя потрясающая способность уходить от темы, особенно, если она тебе не по нраву. Поэтому: я говорю — ты молчишь. Потом меняемся. Хорошо?

— Хорошо.

— Точно? Обещаешь?

— Попробую…

— Ты слишком закрытая, когда спокойна. На каждую фразу есть ответ. На каждую шутку — встречная, и, как правило, с язвами. Куда ни ткнешься — везде отпор получаешь. Романтика не прокатывает. Обычный флирт — тоже. Комплименты делать — путь в никуда. Не хочешь ни слышать, ни верить…

— Пипец. Не тетка, а глыба льда. Еще и колючая.

— Лиз… — Укоризна. Такая… отеческая… — Ты обещала.

— Хорошо. Я стараюсь. А где твой водила, кстати?

— Ну, опять уводишь от темы… Отправил домой. Ты же его стесняешься…

— Раздражает он меня. А не стесняюсь. — На самом деле, Кир офигенно смотрится за рулем. Потому и спросила. Такой уверенный, спокойный, надежный… Даже давя на сигнал, со всей дури, ни капли не дергается.

— Так вот. Возвращаясь к твоей персоне…

— Еще не все? А я-то думала, уже достаточно, чтобы заработать хренову кучу комплексов…

— Лиза. Позволь договорить. Чтобы вывести тебя на эмоции, нужно постоянно подлавливать, искать слабое место, потом давить. И только после этого ты раскрываешься. Не всегда приятным образом, но хоть что-то полезное можно увидеть… — Он вздохнул. — Поэтому, приходится вечно тебя подначивать. Уже привычкой стало. А сегодня переборщил. Вот, в общем-то, все причины. Признаю, что это меня никак не извиняет, и готов заслуживать прощение. Только, лучше сразу скажи, как. Я сегодня два раза уже облажался. Моему самолюбию достаточно.

Неприятно слышать такие вещи. Даже если они — абсолютная правда. Голая, не прикрытая ничем. Нужно быть идиоткой, чтобы сейчас придумывать отговорки и пояснения. Ведь Кир — не идиот. И тоже обидится, если начну водить за нос. Без того достаточно водила…

— Не нужно извиняться, Кирилл. Я уже говорила. Ты не можешь угадать, что больше цепляет, что меньше… Тем более, объясняла же, я многое сама себе не простила.

— Лиз, ну, зачем же…

— Теперь ты молчи. Моя очередь.

Объявила, называется, о намерениях. Высказаться решила, тоже начистоту, откровенно. А с чего начать — не знаю.

— В общем, о самом важном я тебя уже предупредила. — Короткий любопытный взгляд, и снова уставился на дорогу. Но видно, что сосредоточенно слушает. — Я тебя боюсь.

— Да ладно? Почему? — Изумление, неподдельное.

— А ты меня слушал тогда, вообще-то? Похоже, не очень. Так и быть, повторюсь.

Теперь бы ой, как нужна его подача — чтобы закрыть паузу. Но он послушно молчал и не пробовал перебивать.

— Мне очень легко, уютно и спокойно в моем собственном равновесном и гармоничном мире. Плыву себе по волнам, никого не трогаю. Мне хорошо так жить. Понимаешь? А потом являешься ты и все расшатываешь. И очень велик риск, что разломаешь все, к чертям. А мне потом останется собирать осколки. А я так не хочу. Слишком долго строила…

— Если использовать твой лексикон… Почему ты не веришь, что можно и со мной что-то построить? Я так плох и безнадёжен, по-твоему?

— Кхм… — Уел, однако. В самом неожиданном месте. Грамотно стрелки перевел. В общем-то, ничего особенно плохого он мне ни разу не сделал. Если не считать наездов, постоянного давления, да и та ночь, "волшебная", тоже в памяти живет… Но как ему это выложить, не оставляя сомнений, что в целом-то, конечно, есть надежда? — Кир, у нас еще не начались никакие отношения, а ты мне в красивой одежде ходить запрещаешь! А что дальше будет?!