Между двух огней - Эльденберт Марина - Страница 62

Судя по многозначительному молчанию в трубке, пианист завис.

— Дрэйк! — прорычала я. — Мне тебе рагранских пчел в трусы напихать, чтобы ты заговорил?

— Я возвращался из Ландстор-Холла, — судя по тону, друг до сих пор не мог прийти в себя, — а она у дверей виснет на каком-то хрене, потому что ее ноги не держат. Ну я ему популярно объяснил, куда он может идти. Потом притащил Лэм домой и уложил спать. Точнее, уложил на кровать, а когда вернулся из душа, она уже спала.

Та-ак…

— И она к тебе приставать не пыталась? — поинтересовалась я.

— Пыталась. — Дрэйк, кажется, наконец-то переварил случившееся. — До того как глаза закрыла. Думаешь, что вас опоили?

— Не думаю. Уверена.

— Зачем? — вырвалось у него.

— Из-за меня.

Точнее, из-за Рэйнара. Пазл складывался крайне мерзкий, но он складывался. Арилин. Я. Измена. Слабость Рэйнара к певицам с сомнительной репутацией. Скандал на телевидении, который должен был случиться после пресс-конференции, где…

— Из-за тебя?

— Да. Дрэйк, это не телефонный разговор.

— Угу.

Хотела сказать, что он еще успеет спасти свои отношения, если поедет к Лэм прямо сейчас, но, судя по всему, Дрэйк подумал о том же самом, потому что быстренько попрощался и отключился, а я тут же набрала номер Рэйнара.

Ну ответь. Пожалуйста, ответь.

Пожалуйста.

Я не собиралась оправдываться, мне просто нужно было, чтобы он это знал перед тем, как выйдет на пресс-конференцию. Гудки оборвались тишиной, а следом в трубке едва уловимо щелкнуло, и я вздохнула с облегчением.

— Рэйнар…

— Эсса Ладэ, местр Халлоран готовится к пресс-конференции. — Зимняя стужа в голосе Норгхара стала еще более колючей. — Все звонки в ближайший час будут переадресованы мне.

Вот уж действительно безграничное доверие.

— Могу я переговорить с ним?

— Нет.

Ну, разумеется.

— Тогда прошу вас ему передать, что моей подруге в ту ночь тоже стало очень плохо. После того как нам подарили бутылку тоньяса.

— Это все? — звякнуло ледышкой.

«Все», — хотела сказать я, но вместо этого почему-то спросила:

— Это вы притащили ему снимки?

— Да.

— Зачем? — вырвалось у меня. — Неужели не могли до вечера подождать?

— Потому что я перехватил информацию, направленную против него. Действительно важную, а не о том, что ваша подруга, как и вы, не знает меры.

От ледяного сарказма даже в горле запершило.

— В свете сложившихся обстоятельств эта информация действительно важная.

— В свете сложившихся обстоятельств я не стану отрывать местра Халлорана от дел из-за ваших попыток оправдаться.

К щекам прилила кровь.

— Станете, — парировала в тон ему. — Буду очень признательна, если вы передадите мои слова немедленно, а когда местр Халлоран вернется, мы с ним об этом переговорим.

Вот теперь в трубке повисла тишина, но меня она не смутила.

Достал!

— Что-то еще? — Теперь уже Норгхар цедил слова.

— Еще я хотела спросить, как получилось, что снимки вы перехватили, а снимающего у клуба — нет.

Не дожидаясь сквозь долгое молчание ответа, нажала отбой и быстрым шагом направилась в гостиную. Может, и не стоило говорить с Норгхаром в таком тоне, намекая на его некомпетентность, но он сам это начал. Чтобы успокоиться, набрала номер ведущего брачной церемонии и попросила перенести встречу на следующие выходные. Судя по философскому спокойствию, с которым тот воспринял новость, я у него такая не первая и не последняя. Точнее, мы.

Теперь оставалось только надеяться, что Лэм с Дрэйком помирятся.

А еще ждать. И смотреть пресс-конференцию.

Плазменная панель в пентхаусе занимала не то что большую часть стены, по-моему, она стеной и была. Без преувеличения. Вот только я забыла, что понятия не имею, где от нее пульт. Логично предположить, что где-то в районе визора на вмонтированной в стену подставке для накопителей.

Вернувшись к дивану, на котором можно было свободно лечь впятером вдоль, поперек и по диагонали, я обнаружила там Эрри. Изящная виари вытянулась во всю длину аккурат посередине. Переднюю лапу выставила так, чтобы в облюбованном мной уголке уместиться не получилось. Ну и ладно, зато осталось удобное местечко с подушками, на котором можно вытянуть ноги.

Там и устроилась, включила «Соларс Ван» и вдруг увидела, что от вспотевших рук пошел дымок — подступивший из-за волнения огонь плеснул в ладони. Пришлось быстренько вспоминать методики охлаждения.

«Сейчас, когда до пресс-конференции местра Халлорана остаются считаные минуты…»

Шлеп.

Дернулась, потому что на меня положили… хвост. Такую длинную пушистую метелку длиной с саму Эрри. Тяжеленькую, надо сказать.

— А не обнаглели ли вы?

Взяла за особо пушистый кончик и сбросила хвост на пол.

«Если иртханы способны в любой момент вмешаться в наш разум, в разум любого из нас, — темнокожая ведущая развела руками, — может ли человек чувствовать себя в безопасности?.. Логичный вопрос, который возникает у каждого, вопрос, которым мы задаемся с минуты откровенности Баррета Лодингера…» — «Не будем делать преждевременных выводов, — заметил ее коллега. — Уверен, предстоящая пресс-конференция все прояснит». — «Разумеется. Но все же мы не имеем права молчать и закрывать глаза на…»

Коснулась пульта и выключила звук, ток-шоу «Голоса Мэйстона» и знакомые ведущие сейчас не вызывали ничего, кроме глухого раздражения, а слушать про Лодингера не было ни малейшего желания. Покосилась на руку и неожиданно поняла, что отгрызла себе ноготь. Случайно. Дурацкая привычка, от которой я избавилась еще в детстве, вернулась в самый неподходящий момент. А еще внутри стягивалось комом нервное напряжение, заставляя кусать губы. Ладно, лучше губы, чем ногти. Потому что в ближайшие дни выбраться к мастеру маникюра мне не светит.

О чем я вообще думаю?

Шлеп.

Хвост вернулся ко мне на колени, и я покосилась на «спящую» виари.

— Эрри, я тебе что, подставка для хвоста?

Та подняла голову, окинув меня снисходительным взглядом, однозначно говорящим: «Да», — зевнула и повернулась на бок, оставив хвост там, где он был. Я уже задумалась, не спихнуть ли нахалку на пол (Марр у меня себе такого не позволяет), но заставка, собирающаяся разноцветными геометрическими 3D-фигурами в панораму Мэйстона, заставила забыть о воспитании всяких мелкочешуйчатых.

Зал Лаувайс для пресс-конференций даже при всей экстренности был переполнен. Три больших экрана, места для журналистов, среди которых не осталось свободного. Диктор что-то говорила фоном о собравшихся со всей Аронгары коллегах, но я смотрела только на сцену, на которую вышел Рэйнар. Управляемая камера выхватила его крупным планом: жесткий решительный взгляд, резкие скулы.

Что он сейчас чувствует?

Сейчас, отвечая за всех иртханов. Перед всей Аронгарой.

Не отрываясь, смотрела на него, пока ведущий вещал об установленном порядке проведения пресс-конференции. Только когда в зале повисла тишина, Рэйнар подался вперед, сцепив руки на столе.

— Прежде чем мы перейдем к вопросам. Ментальное вмешательство, о котором говорил Баррет Лодингер, действительно было.

По залу пронесся едва уловимый возглас. Не возглас — скорее волна коллективного вздоха.

— Оно не имеет никакого отношения к настоящему состоянию Микаса Лодингера. Вмешательство, которое повлекло за собой повреждение его психики, носило совершенно иной характер и связано с нападением на эссу Ладэ, предпринятым и спланированным в неустановленных целях. Со своей стороны обещаю, что расследование по этому делу проходит под моим непосредственным контролем, его результаты будут обнародованы, а виновные понесут суровое наказание.

Я откинулась на диванную подушку и вцепилась в пульт.

— Какое именно? — прозвучал первый вопрос от молодой остролицей журналистки.

— Невозможность использовать магию до конца жизни.

— Вы утверждаете, что вмешательство эссы Ладэ не имеет отношения к психическому состоянию Микаса Лодингера. — Поднялся другой журналист. — Есть медицинские заключения, которые это подтверждают?