Госпожа поневоле или раб на халяву (СИ) - Смирнова Ирина "cobras" - Страница 61

— А разведчика… эта форма… она меньше, да? — я затаила дыхание.

— Ну когда как, но у меня она точно меньше. Мы перекидываемся в животного. Мой род — фуррии! — это было сказано с такой гордостью, что я однозначно должна была проникнуться величием. Хм…

— А это кто…фурия? — так, на всякий случай, но уточнить стоит. Мало ли… а вдруг оно водоплавающее, скажем, где я ему в квартире море организую? Вряд ли он такой мелкий станет, чтобы поместиться в аквариум, а ванны у меня нет — только душ!

— Ну… лесной такой зверек, — фыркнул Владис. — Тебе понравится!

Ага… уже легче. Лесной зверек… ндя, я много зверей знаю, люблю Дискавери и тот же Анимал, но про фурию слышу в первый раз… будем надеяться, что это не динозавр. Лесной. Уф…

— Пошли в комнату, и попробуй обратиться в… фурию, раз в человека сразу не получается. Может, надо ступенчато, фазами?

Чертенок, чертыхаясь, то есть хаискортясь, поплелся по тесному узкому коридору в холл и оттуда прямиком в чертярий. Ну, правильно, там места больше, чем в моей спальне. И ему, может, привычная обстановка помогает…

В комнате Владис немного покрутился-повертелся, потом потребовал, чтобы я сильно пожелала увидеть фурию. Лучше вслух.

— Хочу, чтобы ты превратился в фурию! — я постаралась желать как можно сильнее, от натуги даже зажмурилась. Постояла. Послушала тишину.

— Получилось? — снова тишина в ответ, потом тихий шорох откуда-то снизу и такой странный… звук.

Я широко распахнула глаза и подавилась воздухом. ЭТО фурия?! Это… это же…

Хорек. Хорек!!! Натуральный такой, только крупный — раза в три крупнее тех, что я видела. Или в четыре… но все равно ХОРЕК!!! Вот тебе и фурия.

Я нервно хмыкнула, глядя на это… потом хрюкнула. Потом зажала себе рот ладонью. Не помогло, еще через секунду я села прямо на пол и зашлась в истерическом хохоте, икая и подвизгивая от невозможности остановиться.

Хорек, гордый и красующийся, заметив мою реакцию, присвистнул, фыркнул и отвернулся ко мне… попой…. независимо подняв хвост.

И это не помогло, стало только хуже. Подвывая от смеха и вытирая рукавом слезы, я потянулась и сграбастала возмущенно свистящего хорька в охапку, и дальше хохотала в него, им же и утираясь.

— Фууу-у-ху-ху-хуурияяяя… ой! Ты хорек! ХОРЕК! Аа-ха-ха-ха-хаааааа!!!

Сначала он обиженно вырывался, потом затих, повиснув на мне безразличной ко всему шкуркой, потом тоже начал посвистывать, явно хихикая на своем… фуууриевском языке.

Я не выдержала, подползла к дивану, так и не выпуская…ох…фурию, и прилегла прямо на коврик. Все еще всхлипывая от смеха, но уже совсем бессильно и тихо. Владис-фурия тоже примолк. Только потерся мордочкой о мой подбородок и лизнул в губы.

— Ну! Ой! Фу! — увернулась я. — Давай ты сначала превратишься, а потом будешь с нежностями приставать?

Хорек вдруг вывернулся у меня из рук и встал на коврике столбиком, внимательно заглядывая мне в лицо и вопросительно гу-гукая.

— Ну чего? Про целоваться? — на меня напала легкая апатия, я лежала на коврике и немного лениво наблюдала за звероформой. — Ты превратись сначала, потом поговорим. Превращайся!

А вот фиг… нам. Обоим. Ничего у него не вышло, ни в человека, ни обратно в боевую ипостась. Расстроенные, мы сидели на полу в обнимку, я даже опять всплакнула. Хорек забеспокоился и стал утешающе свистеть и гукать, слизывая мои слезы.

— Даааа, маленький мой, да, — бормотала я сквозь всхлипывания. — Я тебя и такого все равно буду люби-и-ить… и никому не отдам! — я чмокнула хорька в нос. Он чихнул и облизнулся, блестя пуговками глаз.

И тут со стола, забытый нами обоими напрочь, вдруг загудел и замигал… чертячий градусник. Мы подпрыгнули и вытаращились на этот… этого…

Выглядел градусник как-то необычно, но верещал так же противно, как и раньше. Присмотревшись, я заметила, что обе шкалы сократились едва ли не втрое, но совсем не исчезли, мало того, сегодня был тот самый "день три", и золотистая зараза тоже присутствовала, в таком же урезанном виде. И все три шкалы мигали и выли!

Ну всеее… охренели они там вкрай, уроды! Какой, нафиг, градусник им!!! Чертенок чуть не погиб, закрывая меня собой, и он это сделал не в боевой трансформе, а человеком, рискуя погибнуть! А они!?

— Значит так, зараза голосистая… — прошипела я, отстраняя чертенка и начиная угрожающе подниматься с пола. — Я сейчас пойду и возьму молоток, дрель, и еще болгарку у соседа попрошу. И муфель включу, так, на всякий случай, если тебя инструменты не возьмут. Наизнанку вывернусь, но тебя, гадина шкаластая, я на запчасти разберу, если ты сию секунду не заткнешься!!! — Последние слова я уже орала, колотя градусником по краю стола.

Владис на мою воинственность отреагировал своеобразно: вытянулся на полу, закрыл морду лапками и тихо всхрюкивал время от времени, то ли нервно, то ли от смеха.

Злыдильник истерически верещал и в какой-то момент вдруг вывернулся у меня из рук и отскочил на другой конец стола. Я замерла. Он тоже. Моргнула. Мне ответили нервным перемигиванием огоньков.

— Слушай, ты! — я выпрямилась и встала руки в боки, угрожающе хмурясь на чертов прибор. — Ты видел, в каком он сейчас… виде?! КАК ты себе это представляешь??? Хочешь, чтобы я его убила сходу этой палкой, раз грабитель не застрелил?! А это?! — Я метнулась к шкафу, выхватила из-за дверцы стеклянное дидло, и с размаху поставила его перед градусником:

— Во-первых, я тебе не зоофилка! Во-вторых, бля… и… туда твою… Потом, КАК ты вообще это себе представляешь? Да этой хренью его не оттрахать, а только… я тебе кто, последняя извращенка, чулок на парусник натягивать?! Ты знаешь, что с тем чулком будет? Лопнет по шву!!!

Градусник озадаченно мигнул в ответ на мою экспрессию, а потом… я в который раз за вечер оглушительно взвизгнула и отскочила от стола, а перепуганный моим визгом Владис вообще юркнул под диван и оттуда шипел очень грозно.

Да, а вы сами бы не завизжали, если вредный, но внешне вполне… технологичный прибор вдруг приподнялся над столом на четырех коротеньких мохнатых ножках, подбежал к краю и… поморгал роскошными, длиннющими ресницам единственного глаза. На стебельке. С любопытством развернутого в сторону высунувшейся из под дивана хорьковой личности.

Хорьковая личность, кстати, опасливо приникнув к полу, тем не менее, на полусогнутых, но целенаправленно кралась в сторону градусника, воинственно посвистывая и явно давая понять, что не даст меня в обиду, даже глазастым злыдометрам.

Злыдометровый глаз на стебельке рассматривал хорька с искренним любопытством, моргал ресничками, попеременно щурился и широко открывался, а сам градусник переступал по краю стола мохнатыми лапками.

Хорек свистел, вопросительно поглядывая на меня и то наступая, то отступая… кружа… градусник таращился.

Мне первой надоели эти танцы вокруг стола.

— Ну?! — грозно подступила я к глазастому прибору. — Убедился?

Злобнометр подпрыгнул от неожиданности, пискнул и мгновенно втянул и глаз и лапки. Постоял. Потом очень осторожно высунул глазик. Узрел непреклонную меня. Явственно вздохнул… поморгал еще на усевшегося у моих ног хорька. И что-то ему совершенно по-хорчачьи просвистел.

Владис подпрыгнул, вздыбил шерсть, от чего стал похож на большой и очень сердитый ершик для чистки…эмммн… труб. Оглянулся на меня вопросительно, прочел в глазах такую-же крово… градусожадность и молниеносно подскочив к столу, долбанул по злыднометру лапой!

Градусник обиженно заорал и щелкнул по Владису зеленой искрой. Бедный чертенок взвизгнул и отскочил, скуля и поджимая пострадавшую конечность.

— Ах ты! — Я на полном серьезе пошла на злодея с намерением просто взять и выкинуть нафиг в форточку.

Градусник попятился по столу, заполошно мотая глазом, пискнул и… погасил все три шкалы. Потом укоризненно моргнул, вздохнул и ушел на дальний край стола, к стенке. Где и устроился, повернувшись к нам… эммм… ну, тылом, наверное.

Подумаешь, обиделся он. Да на здоровье, главное отстал. Плохо только, что Владису так и не удалось превратиться в человека, как мы ни старались. Помощи ждать неоткуда, и договор и градусник нас дружно игнорировали.