Миссия для чужеземца (СИ) - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 71

Дан взглянул на Саша. Тот сидел, закрыв глаза и, казалось, готовился к чему-то.

- На мосту, когда лошадь Лукуса упала, я оглянулся и увидел, что сразу несколько лучников выстрелили нам в спины. Но ни одна стрела не долетела! Они завязли в воздухе и упали на мост!

Саш молчал.

- Ты можешь объяснить это?! - воскликнул Хейграст.

Саш открыл глаза.

- Хейграст. Почему на входе в Эйд-Мер так интересуются возможностью исполнения каких-то магических обрядов и вообще магами и колдунами? Чего боится магистрат?

- Колдун может больше, чем простой элбан, - объяснил нари. - К тому же ходит поверье, будто Дару почти две тысячи лет назад погубило колдовство. Маг способен прийти в лавку, купить товар и расплатиться глиняными черепками, а купец будет уверен, что ему заплатили полновесным золотом!

- Это серьезный довод, - согласился Саш. - Но почему бы тогда не закрыть проход в город и для обычных элбанов? Любой из них может подойти со спины и перерезать горло стражнику, убить ребенка, утащить с лотка булочника румяный хлеб. Колдун пугает вас тем, что его сила непонятна. Но не все, что непонятно, - зло. Почти всю Дару отряд вел призрак, а это уж куда более непонятно, чем обычный колдун. Который, кстати, этого призрака и послал. Да, Хейграст. Я оборвал веревку и остановил стрелы. Колдун ли я? Скорее всего, нет. Я не знаю ни одного заклинания. Я не знаю свойств трав и минералов. Я никогда не учился колдовству. Но между тем человеком, который пришел две недели назад в твой дом, и тем, который очнулся вчера на равнине Дары, не только две недели бессознательного путешествия. Между ними еще и многомесячный сон, который для меня ничем не отличался от реальности. И в этой реальности я тысячи раз вставал перед возможностью погибнуть и не всегда избегал гибели. Ты прожил больше меня, нари, и испытал больше, но я не пожелал бы тебе почувствовать, как сталь перерубает хребет и земля летит навстречу, хотя ты продолжаешь стоять…

Саш взял со стола чашку, сделал несколько глотков, нервным движением тонких пальцев провел по собственному горлу, словно смахивал паутину прошедшей боли.

- Я чему-то научился в этом сне, - продолжил он вполголоса. - Правда, я не думал, что способность остановить стрелу окажется действенной наяву. К счастью, желание спасти друзей - достаточно серьезный повод. Но я не уверен, что это может получиться в тот момент, когда захочу. Поэтому положил меч на край стола. Я еще очень слаб, но в нем уверен больше, чем в своих колдовских способностях. Меня пугает тело, которое ты снял со столба. В нем скрывается не огонек жизни, а дыхание смерти!

- А веревка, - подал голос Дан. - А как же веревка?

- Веревка? - моргнул Саш, словно очнувшись. - Веревка... Все как-то нелепо. Будь я настоящим колдуном, перерезал бы ее на расстоянии или развязал затейливый узел, а я не нашел ничего лучшего, как состарить ее возле ошейника. Так, чтобы она разорвалась от ветхости.

- Как это «состарить»? - не понял Лукус.

- Каждый предмет имеет собственное время, - ответил Саш. - Его можно ускорить или замедлить. Твоя булочка достаточно свежа?

- Она еще теплая! - усмехнулся Лукус. - Только что из печи. Что ты хочешь с ней сделать?

- Это просто, - объяснил Саш. - Веревка отняла у меня много сил. Я едва выдержал. Наверное, я состарил ее не менее чем на сто лет. А для этой булочки достаточно нескольких дней. Смотри.

Саш пристально посмотрел на нее и через мгновение с облегчением вытер испарину со лба.

- Все-таки я еще очень слаб, - заметил он. - Можешь продолжать есть.

Лукус поднес булочку к губам и тут же выронил. Она упала с сухим стуком.

- Хозяин! - закричал белу в сторону кухни. - Твоя булочка зачерствела!

Все рассмеялись. Хейграст вздохнул и положил зеленоватую ладонь на плечо Саша.

- Ладно. Только не пытайся состарить меня или Лукуса. И не поддавайся на уговоры, если Дан захочет стать старше.

- Кто тут принес тело Бьянги? - раздался громкий голос.

Друзья обернулись и увидели седого старика, который стоял, опершись на узловатый посох. Его руки и лицо тоже напоминали сплетение сухих корней. За спиной замерли высокая девушка, седая женщина с усталым лицом и юный паренек дерри.

- Это Агнран, колдун и деревенский лекарь, - прошептал подбежавший Рифуз. - Женщина - мать Бьянги, Анга. Девчонка - младшая сестра несчастной - Линга. А паренек - мой помощник. Самр! - возвысил голос трактирщик. - Ну-ка быстро на кухню.

Хейграст поднялся и твердо посмотрел в жесткие глаза колдуна.

- Бьянгу принесли мы. Я снял ее со столба кьердов. Она открывала глаза и стонала.

Колдун внимательно оглядел спутников, обернулся к трем стражникам, которые встали у него за спиной, и к двум приезжим, положившим руки на мечи.

- Скажи, Агнран, - спросил Хейграст. - Разве мы что-то сделали неправильно? Или в землях дерри не принято спасать раненых и отбивать пленных у врага?

- Ты молод, - проскрипел старик, медленно прошел вперед и сел на темную скамью. - Ты молод, нари, твои глаза молоды, но они обманули тебя. Девушка мертва. Я видел, как ее дух уходил за грань мира, я говорил с ней. А сегодня туда же отправился и ее отец.

- Может быть, прежде чем рассказывать мне о видениях, ты взглянешь на раненую? - предложил Хейграст.

- Старому Агнрану не обязательно смотреть, для того чтобы видеть, - вздохнул старик. - Если ты мне не веришь, нари, а тебе это простительно, так как ты не знаешь меня, посмотри сам. У нее не только перерезаны сухожилия на ногах. Это старая рана. Ей уже две недели. Но позавчера кьерды вырезали для своего обряда у нее сердце.

- Ты хочешь сказать, что она открывала глаза и стонала, не имея сердца? - недоуменно спросил Хейграст.

- Анга! - обратился старик к седой женщине. - Это тело твоей дочери. Не бойся злого духа, покажи чужеземцу рану.

Женщина медленно прошла вперед, подошла к лежавшей на скамье девушке, опустилась на колени и расстегнула на ее груди платье. Затем разорвала нижнюю рубаху. Дан вздрогнул. Тело между маленькими грудями была вскрыто и забито обрывками ткани. Женщина встала и с отрешенным лицом вновь отошла за спину колдуна. Сестра Бьянги напрягла скулы. Звякнули мечи стражников.

- Ты хочешь сказать, колдун, что она действительно мертва? - прошептал Хейграст.

Дан окинул изумленным взглядом друзей. Нари стоял с полуоткрытым ртом. Лукус молчал, посерев до цвета ненастного неба. Только Саш сидел на месте, прикрыв глаза и не шевелясь.

- Ее сердце скормили волкам, - проскрипел старик, глядя в сторону. - Но то, что вселилось в мертвое тело, не имеет к кьердам никакого отношения. Кьерды не пользуются магией, для этого они слишком глупы и заносчивы. Вначале я решил, что жизненная сила Бьянги подчинена какому-нибудь сильному колдуну, что она стала неупокоенной. Но теперь я так не думаю. Ты принес зло в Утонье, нари, пусть даже твоими действиями и руководило доброе сердце. В этом теле злой дух. Я не знаю его природы, но могу изгнать. Только справиться с ним может оказаться выше моих сил. Он уязвим, пока остается в теле. Его можно сжечь вместе с телом, но тогда душа Бьянги будет страдать за гранью мира, потому что зло отыщет к ней дорогу. Что будем делать, зеленый воин?

- Изгони его, - негромко сказал Саш.

Он продолжал сидеть, не двигаясь с места, только положил правую ладонь на грязную рукоять меча.

Старик вопросительно посмотрел на Хейграста. Нари не проронил ни слова.

- Изгони его, Агнран, - повторил Саш.

- Ну что ж, - прошептал старик, с трудом поднялся, поставил перед собой посох, ухватился за него обеими руками и стал что-то шептать. Напряжение повисло в воздухе. Прошли томительные мгновения, затем раздался легкий треск. Дан присмотрелся к посоху и затрепетал! Прозрачная смола стекала из-под влажной коры. Белесоватые корни ползли по земляному полу, углубляясь в почву. Лопались древесные узлы, сучья выползали наружу. Множились ветви, толстел ствол, раскрывались почки, зеленые продолговатые листья начинали поблескивать свежею клейковиной. Вот уже затрещала крыша. Верхушка дерева пробила потолочные перекрытия и устремилась к небу. Лучи Алателя проникли в зал. Старик стоял, уже приложив ладони к толстому стволу, и продолжал шептать. Наконец на мощных ветвях раскрылись белые цветы, и пряный запах пополз по залу.