Шальная мельница (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 32

Шумный, глубокий вздох, смиряя свои эмоции. Потер пальцами глаза. Шаг в сторону.

— Анна-Анна.

Я ценю Ваше предложение и… услышал просьбу. Но…

(похолодело у меня всё внутри)

… сейчас у меня совершенно нет времени, чтобы всё это решать, — резвый взмах руки, — однако, я не отказываюсь, и, ни в коем случае, не прогоняю Вас. Более того, настоятельно прошу, останьтесь здесь, в этом кабинете…. и дождитесь меня. Я сейчас же попрошу кого-нибудь принести вам немного еды. Отдохните, вероятно, устали с дороги. Но в остальном, ни с кем пока не говорите, и никуда не уходите. Молю: это — очень важно. Оденьте, пожалуйста, этот Ваш… капюшон, прикройте голову, спрячьте лицо. Пусть все всё еще думают, что Вы — странствующий монах. Ни к чему пока… молва. А там, как только я освобожусь, мы со всем разберемся. Согласны?

И снова ожидание, и снова сходить с ума от страха и волнения. Будто от этого что-то поменяется? Но почему сразу не сказать ответ? Что не так? Что еще нужно обсудить? Ведь я попросту сижу и глупо теряю время (в случае, если мне, все же, придется искать иное пристанище).

Или же… а вдруг на этом их собрании Совет коснется и моей темы? По поводу нападения на брата-рыцаря из Цинтена? Черт возьми (обомлела я от ужаса прозрения). Фон-Нейман — тоже же риттербрюдер, а значит, тоже входит в конвент. А значит, более чем вероятно, что сейчас находится на Бальге.

И Генрих. Если воззрит воочию, что я сотворила с лицом того ублюдка, на чьей стороне окажется он? Не думаю, что пойдет против Ордена.

Живо срываюсь на ноги, стремительно бросаюсь к двери. Но не успела ухватиться за ручку, как тотчас деревянное полотно дрогнуло само по себе. А затем и вовсе лицом к лицу столкнулась я с Фон-Менделем.

Поежилась от страха. Покорно отступаю пару шагов назад, давая возможность хозяину комнаты зайти внутрь. Боюсь дышать. Нервно сглатываю слюну.

Каков вердикт?

— Благодарю, что дождались. Пообедали?

— Да, спасибо, — сухо, едва слышно.

Скривился.

— Не лгите. Постно и скупо. Но, как и подобает монахам.

Несмело, натянуто улыбаюсь (больше из надобности, вежливости, а в душе — все еще жуть).

— Присаживайтесь, — ткнул рукой на стул. — Надеюсь, в этот раз… наш разговор будет куда продолжительнее.

Замерла я в нерешимости, мнусь.

— Ну же, — подначивает.

Еще миг — и осмеливаюсь на отчаянную тираду, взывая ко всему тому доброму, что успело между нами зародиться.

— Прошу, господин Фон-Мендель, не рвите мне душу. Скажите как есть. Если нет, дайте шанс попытать удачу в другом месте. Дайте шанс сбежать!

— Сбежать? — удивленно вздернул бровями Генрих. Серьезность проступила на его лице. Облокотился спиной на край стола, невольно скрестив руки перед собой на груди. — Может, Вы все-таки расскажете, что произошло? Тогда мне будет куда проще во всем этом ориентироваться и знать, от кого защищать и спасать Вас.

— А Вы еще не знаете? — не верю услышанному.

Скривился, вздернув бровями. Закачал головой.

— Не спрашивал бы.

Потупила взгляд я в пол. Нервно переступаю с ноги на ногу. Еще миг — и набираюсь храбрости. Глаза в глаза.

— Не думаю, что это разумное решение… посвящать Вас в детали, иначе… либо не поверите мне, либо, если, всё же, станете на мою сторону, то захотите вмешаться. А это будет еще более неприемлемо, и губительно для всех нас. Пусть всё будет, как будет, молю. Не дойдут слухи — то так тому и быть. Я готова простить и забыть, лишь бы оно меня впредь не касалось. Вопрос только в том, готовы ли Вы меня такую принять, на таких условиях, доколе я не буду создавать для Вас проблем? Или же, если нет, то скажите прямо — и я уйду тут же, и больше о себе никогда не напомню.

— Ну, нет уж! — внезапно резвый рывок, встал, поравнялся на ногах, шаг ближе, отчего даже неловко стало. Побежали мурашки по телу, стыдливо опускаю взор. А тот решается на продолжение. — Я так просто Вас не отпущу.

Удивленно уставилась ему в очи.

— Не каждый день может так везти, как сегодня. Мне прискорбно, конечно, осознавать, что есть причины тому, и, судя по всему, не мелочные, однако… я, как покровитель приюта Бальги, не могу упустить такой шанс. Я долго думал и до этого, как бы Вам такое предложить. А тут… сам Бог Вас ко мне привел. Я предлагаю сделку: с нашей стороны — защита, кровля над головой, тепло, уют, еда, оплата, а с Вашей — знания и труд. Сами убеждали меня не раз, что Хорст наш — давно… заслуживает встряски, наставления. Вот и займитесь этим.

— Я? — ошарашено шепчу, жадно выпучив глаза.

— Вы, — улыбается. — А что… что-то не так?

Качаю головой.

— Я лишь… обладаю поверхностными знаниями… без таланта Хельмута — и гроша ломаного не стою.

Коротко, язвительно вдруг рассмеялся.

Шаг в строну. Взгляд около, а затем пронзительно, с некой тайной мне в глаза.

— Позвольте, это мне уже решать. Весь риск я беру на себя. А то, что не сможете Вы — сделает Хорст, если Вы сами… тому не возбраните.

— Но… как же Лекарь? Он же не позволит такие перемены!

— Здесь пока я определяю, кто что позволит. А не услышит меня — то достучится к нему Командор. Всё просто. Так что решайте: или Ваш страх, или наше всеобщее доброе дело.

Молчу, все еще ошарашено таращусь, нервно моргаю.

— Решайте, — повторил задумчиво Фон-Мендель. А затем вдруг его голос сменился на какой-то игривый. Смеется. — Или Вам совершенно не жаль тех, кого Ваш любимый Хорст кочергой прижигает?

Узнала. Язвительные, «перевернутые» мои слова с тех времен. Не сдержалась — оттаяла, смущенно улыбнулась. Робкий взгляд из-под ресниц.

— По-моему, Вы — слишком безрассудны…

Хохочет. Шаг к столу и, облокотившись на спинку стула руками, ухмыляется:

— Не больше Вашего, Анна… Не больше Вашего.

— Только мне это…, - несмело шепчу сквозь улыбку, — отчасти простительно. Я не несу такой ответственности за людей, как Вы.

И вновь добродушный смех. Выровнялся шаги ближе. Пристальный, загадочный взор в очи.

— Ну, это было раньше… А теперь привыкайте к другому. Ведь я Вам всецело доверяю. И искренне надеюсь, что не подведете. Верно?

Коварная ухмылка, заледеневший взгляд.

Тугие мгновения за и против. Тяжело вздохнула.

Обреченно киваю головой.

— Я постараюсь.

Сказать, что Хорст был невероятно рад меня видеть, и я скрасила его и без того солнечное утро — ничего не сказать.

Как только меня узрел, то так оторопел, окаменел, что я уже ненароком подумала, что его инсульт хватил. Однако, еще миг — и мерзко скривился, будто что-то зловонное и горькое проглотил.

— Уважаемый господин Хорст, прошу приветствовать Вашу новую помощницу — Анну. Что-то мне подсказывает, что Вы вряд ли успели ее забыть, а оттого долго представлять не придется, — язвительно, неприкрыто ухмыляется Генрих. — И тем не менее, очень настоятельно рекомендую ее советы впредь не игнорировать.

Лекарь побледнел, посинел и, казалось, вот-вот рухнет без сознания. Рот невольно приоткрылся, глаза выпучились, как у рыбы. Молчит, испуганно опробывая на трезвость происходящее.

— Вопросы? — бросил колкое Фон-Мендель, видимо, устав от ожидания участия.

— Вы, верно, шутите, да? — хриплым, едва живым голосом, пробормотал Хорст.

Удивленно вздернул бровями риттербрюдер. Нахмурился.

— Шучу? — изумленно переспросил. — По-вашему, я способен шутить такими серьезными вещами?

Несколько секунд, дабы прийти в себя от еще большего шока, и нервно замотал головой Лекарь.

— Н-нет, простите…

Шумный вздох покровителя.

— Отлично. Надеюсь, мы поняли друг друга, — внезапно разворот, уставился мне в лицо — отвечаю тем же. Продолжил: — А Вам, Анна, пока могу сказать лишь одно: добро пожаловать в Ваш новый дом. Надеюсь, мы Вас не разочаруем, как и Вы нас, — многозначительный взгляд мне в глаза, а затем на Хорста. Легкая, едва заметная язвительная ухмылка. — Ладно, не смею больше никого задерживать. Если что, каждый из вас знает, где меня искать. Правда, по пустякам, всё же, прошу не беспокоить. Не то теперь время настало. Увы. Храни вас Господь…