Никто не умрёт (СИ) - Лихачева Елена - Страница 14

"А может это она? - он с надеждой заглядывал он в декольте проходящей мимо девушки, - Якудза сказал, что я должен найти. Значит, мне нужно проверить много вариантов".

Часто его поиски заканчивались в постели новой знакомой. Но какой бы темпераментной ни была ночь, на следующее утро от нее в душе оставалось изрядная доля усталого разочарования... и вины...

"Я не должен был, - твердил он, яростно выбивая песок из старой тренировочной груши, - Зачем мне нужен этот сорняк"...

Если бы он анализировал свои поступки, то был бы удивлен и недоволен несвойственным ему нетерпением, с которым он весь следующий день занимался поисками незнакомой ему девушки. Чтобы получить доступ анкетам студенток подготовительного отделения он заплатил Натане 50 баксов. Перекладывая листки, содержащие краткие сведения о "подготовишках", он внимательно разглядывал приклеенные к ним фотографии. Все напрасно - нужной анкеты в папке "подготовительное отделение - жен." не было..

Натана сидела в кабинете шефа, который располагался в смежной комнате, и собирала пасьянс "Косынка" - любимую игру всех женщин, хоть немного знакомых с компьютером. Дверь с зеркальной надписью "Директор" она предусмотрительно оставила открытой, чтобы не пропустить тот момент, когда Хан освободится. Ее снедало любопытство, кого искал самый популярный старшекурсник. Услышав его вздох и шорох, свидетельствующий о том, что клиент собирается уходить, она тут же бросила игру и возникла в проеме двери, красиво выгнув спину.

- Ну, что? Нашел, кого искал? - кокетливо спросила она.

Хан отодвинул не нужную уже папку и, на всякий случай, спросил:

- Уверена, что здесь анкеты всех девчонок с подготовительного?

- Обижаешь, - Натана надула полные губки, жирно обведенные ярко красной помадой, - Ты имеешь дело с ПРОФИ, парниша, - пропела она, как Элочка-людоедка из кинофильма "12 стульев".

Она покрутила пальчиком, очевидно, это жест на ее языке должен был означать "я тут самый нужный всем человек", и лукаво вспорхнула ресницами. Натана была довольно привлекательной дамочкой лет тридцати шести в самом расцвете красоты и сексуальности. Свои достоинства она подчеркивала ярким макияжем и броской одеждой. Слухи о ее романе с директором колледжа, который был при этом женат и имел двух детей, ничуть не досаждали ей. Напротив, она считала информацию о близости к телу Антона Владимировича большим плюсом в своей незамысловатой карьере. С одной стороны, считаясь фавориткой главного человека учебного заведения, она получала очевидную неприкосновенность от притязаний неискушенных в жизни и "всеядных" представителей студенчества, только что вырвавшихся из консервативных стен школ и гимназий и жаждущих познать все прелести свободы, в том числе, и сексуальной. С другой стороны, эта близость, подразумевавшая некоторое влияние на решения главного человека, прибавляла ее особе вес среди молодых преподавателей и перспективных старшекурсников. И поза и лукавый взгляд из-под жирно подведенных ресниц девушки были красноречивее слов: стоило бы тебе, "парниша", приглядеться к моим прелестям, кто знает, может быть, я тебе еще не раз пригожусь.

Хан уловил мысль девушки, но его вполне устраивали деловые отношения, если это не шло вразрез с его интересами. Он предпочитал дамам платить за услуги, считая, что такие отношения обходятся ему дешевле.

Он никогда не ухаживал за женщинами. Они всегда сами оказывались рядом. Тело женщины уже давно не было для него тем таинственным сосудом, который молодой человек хотел бы испить с благоговением.

Но она - другое дело. Ее пристальное внимание к нему одному казалось ему нужнее, чем воздух. Он не хотел ни с кем разделять дни и часы ее существования. Его не интересовала ее история, не было ничего до него и не будет после их встречи, кроме него. Он жаждал быть с ней до мурашек на коже, до боли в паху. Ему казалось, он знает ее всю жизнь, только не мог вспомнить с каких пор. Он знал, что она - и есть та самая, о которой говорил ему Якудза.

За дверью канцелярии, в азарте толкая друг друга и гогоча, вели ученую беседу первокурсники. Машинально раздавая кивки знакомым, Хан прошел по коридорам колледжа, заглядывая в открытые двери аудиторий. Его цепкий взгляд скользил по лицам, но не находил нужного. Путь его окончился на том же крыльце, с которого начался, он обвел внимательным взглядом пространство, считаемое двором колледжа, посреди которого одиноко торчали старые решетчатые ворота. Уперся усталым взглядом в два кирпичных, сомнительной архитектурной ценности массивных столба, увенчанных коваными створками. На створках ворот повисли, намертво вцепившись в изъеденный ржавчиной металл, два студента. Они играли в игру "кто кого сбросит" под веселые вопли немногочисленных болельщиков. Петли страшно скрипели, выводя заунывную мелодию. Он узнал парней. Вчера они были вместе с девушкой. Сегодня её нет. Возможно, они знают достаточно, чтобы помочь ему найти незнакомку.

- У этой игры есть правила? - спросил он, подойдя поближе.

- Конечно, есть, кто свалится первым, тот и проиграл, - ответил Хохмач, заинтригованный неожиданным вниманием Хана к их бестолковой компании.

"Ой, зацепила этого хлыща наша Ванятка," - подумал он. Хохмач считал, что очень хорошо разбирается в людях, особенно в женщинах. Интерес матерого бабника, каким он считал Хана, к смешливой простушке не казался ему странным. Ничего необычного - потянуло мачо на новенькую, - решил он. А вот Ивана как-то очень странно отреагировала на этот интерес. Хохмач ощутил легкий укол ревности, ведь, он считал, что у него есть не плохие шансы "уболтать" девчонку на отношения.

- А ставки принимаете? - спросил Хан, разглядывая собеседника.

Хан всегда выглядел самоуверенно. Дорогой серый костюм, из натуральной черной кожи ботинки, светлая с распахнутым воротом классическая сорочка и цепкий взгляд из-под припухлых век. В его присутствии Хохмач чувствовал себя очень неуютно. Под тяжелым взглядом черных глаз, он напрягся: что если придуманная им хохма про Ваньку и Хана дошла до его ушей, и он подошел, чтобы расправиться с насмешником.

- О! Конечно! Не сомневайся! Мы все уже поставили. Подключайся! - сказал Хохмач в своей манере рыжего клоуна, старательно скрывая робость, - Ставь на Мулата один к трем, не прогадаешь.

Хан усмехнулся - по хитрым лицам мотающихся на створках ворот драчунов он понял, что непременно проиграет, но все же достал из заднего кармана брюк две тысячи рублей. Хохмач изобразил на лице легкую степень разочарования такой скудостью ставки, и как бы нехотя взял деньги:

- Ну, если "капусты" нет, давай "деревянные", - с вздохом сказал он, убирая протянутые купюры в задний карман плотно облегающих его тощий зад джинсов.

Хан отметил про себя, что пальцы у Хохмача дрожали, когда он брал деньги. "Наркоман, алкаш или боится, - мелькнула мысль, - если боится, то кого? Меня? Почему? Нет, скорее всего, наркоман."

Мулат, будто ждал, когда деньги перекочуют в руки Хохмача, и с криком отчаянной досады отцепился от металлической решетки и рухнул в пыль. Противник его, напротив, издав победный клич гориллы, забрался на самый верх ворот, стал бить себя в грудь.

- Что-то Мулат сегодня не в ударе, - притворно посетовал Хохмач, - извини, тебе не повезло.

Хан пожал плечами. Деньги не имели значения.

- Я вчера видел рядом с вами девушку, где она? - спросил он.

- Девушка? Хохмач у тебя есть девушка, а ты не рассказал об этом своему другу? - влетел в разговор Лохматый.

Он только что спустился с ворот, был еще сильно возбужден, а потому излишне эмоционален и болтлив.

- Кто она? Надеясь, не Ирэн. Эта зануда сделает из тебя пай-мальчика. Что нам тогда делать без тебя?

- Он, наверное, про Ваньку спрашивает, - предположил Мулат, который уже поднялся с земли и отряхивал от пыли светло голубые, истертые в махру на коленках джинсы. - Так ее сегодня не было...