Кровавая ярость (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 2

Крэйг замер и поочередно посмотрел на них.

— Я чему-то помешал?

***

Ново едва успела добраться до огромной металлической урны. Она согнулась в поясе, и ее вырвало водой, а потом, когда рвотные позывы затихли, она отодвинулась от урны и рухнула на маты. Прислонившись спиной к холодной бетонной стене, она ждала, когда мир вокруг нее остановит свою карусель.

Пот падал на ее лицо подобно слезам, горло горело… хотя тут виновата не рвота, а резкие выдохи во время становой тяги. И незачем говорить о легких. Казалось, будто она пытается отыскать крупицу кислорода посреди клубов горячего дыма.

Бряк. Бряк. Бряк…

Когда силы вернулись к ней, она подняла голову и сфокусировала взгляд. В противоположной части качалки огромный мужчина делал жим ногами в медленном, уверенном ритме, предплечья бугрились, когда он хватался за ручки возле бедер, мускулы ног, казалось, были высечены из камня, и повсюду виднелись выступающие вены.

Он пялился на нее. И в его взгляде не было ничего жуткого.

Скорее в духе «все-в-порядке? может-позвать-врача?».

— Я в порядке, — сказала она, отводя взгляд. Хотя он не мог услышать ее сквозь наушники.

Явпорядке. Явпорядке. Нетчестноявпорядке…

Накренившись вбок, Ново подцепила свежее белое полотенце из стопки на скамейке и промокнула лицо. Учебный центр Братства Черного Кинжала являлся произведением искусства, лучшее из лучшего, профессионализм был виден в каждой детали: начиная с этого железного пристанища мазохизма и боли, тира и учебных классов, заканчивая бассейном олимпийских размеров, медицинским блоком, отделением физиотерапии и операционными… были охвачены все помещения, а содержание было таким же педантичным и дорогостоящим.

С последним лязгом мужчина подался вперед и промокнул лицо полотенцем. У него были темно-каштановые волосы, совсем недавно подстриженные, с боками, сбритыми почти под ноль, длина на макушке осталась нетронутой. Глаза у него были карие, и в целом он обладал среднестатистической американской внешностью… ну, не считая брэмстокеровских клыков и того факта, что в нем американского и человеческого было столько же, сколько в ней самой. Белая майка в облипку скрывала его огромные грудные мышцы, а смуглая кожа без волос, подобно майке, обтягивала кожу так, что грозилась разойтись по швам на его рельефном прессе и широчайших мышцах спины.

У него не было татуировок. Мнимого гонора. Невообразимых шмоток. И он почти не говорил… а если и открывал рот, то произносил что-то крайне логическое, например, к какому тренажеру она пойдет дальше, или «это же твое полотенце»? Он был до безобразия вежливым, далеким, как линия горизонта, и, казалось, не замечал ее принадлежности к женскому полу.

В общем, этот незнакомец стал ее новым лучшим другом. Хоть она и не знала его имени.

И они проводили много времени вместе. В конце каждой ночи, которую новобранцы проводили на базе, в зале оставались они вдвоем, Братья предпочитали тренироваться днем, другие ученики были слишком измотаны занятиями в классе.

У нее же всегда оставался бензин в баке, образно выражаясь.

В топку «5-hour Energy» или «Ксенадрин». Внутренние демоны заряжали энергией лучше всяких добавок.

О, и была еще одна причина тому, что она предпочитала блевать в мусорное ведро вместо того, чтобы тусоваться с остальными в ожидании автобуса, который увезет их с горы.

— У тебя кровь.

Ново вскинула голову. Мужчина возвышался над ней, и она нахмурилась, когда он указал на ее руки.

— Кровь идет.

Подняв руку, Ново заметила, что да, у нее кровотечение. Она забыла перчатки и стерла руки в кровь о пятисотфунтовую штангу.

— Как тебя зовут? — спросил она, прижимая полотенце к ранам.

Черт, а ведь больно.

Не получив ответа, она снова подняла голову. И в это мгновение мужчина положил руку на грудь и поклонился.

— Меня зовут Ран.

— Не надо этого делать. — Сложив махровую ткань пополам, Ново вытерла бровь. — Раскланиваться. Я же не член Глимеры.

— Ты женщина.

— Что с того? — Увидев его озадаченное лицо, Ново почувствовала себя стервой. — Пофиг. Меня зовут Ново. Я бы пожала тебе руку, но, сам видишь.

Когда она махнула раненой конечностью, на которую он так любезно указал, мужчина прокашлялся.

— Приятно познакомиться.

У них был схожий акцент, без вальяжного растягивания гласных, свойственного аристократии, поэтому мужчина мгновенно начал набирать очки в ее глазах. Как говорил ее отец: богачи могут позволить себе неспешное общение, ведь им не нужно зарабатывать на жизнь.

Поэтому шайку зарвавшихся легковесов сложно уважать или воспринимать всерьез.

— Ты собираешься присоединиться к программе? — спросила она.

— Что?

— К учебной программе?

— Нет. Я здесь просто тренируюсь.

Он улыбнулся ей… будто это могло рассказать историю его жизни и планы на будущее… а потом перешел к турнику. Его подходы были невероятными: быстрые, но отточенные, раз за разом, пока она не сбилась со счета. А он все продолжал.

Когда он, наконец, остановился, то дышал тяжело, но едва ли устало…

— А почему нет?

— Что? — удивленно спросил Ран. Будто вообще забыл о ее присутствии.

— Учебная программа. Почему не присоединишься к нам?

Мужчина резко покачал головой.

— Я не боец.

— А зря. Ты очень сильный.

— Я просто приучен к тяжелому труду. Оттуда и сила. — Он помедлил. — А ты в программе?

— Да.

— Сражаешься?

— О да. И мне это нравится. Люблю побеждать и причинять другим боль. Особенно убийцам. — Мужчина округлил глаза, а Ново их закатила. — Да, бывают и такие женщины. Нам не нужно разрешение на силу или агрессию. Или на убийство.

Когда он отвернулся, снова схватившись за перекладину турника и возвращаясь к тренировке, Ново выругалась себе под нос.

— Прости, — пробормотала она. — Это не относилось к тебе.

— Здесь есть кто-то еще? — спросил он между повторами.

— Нет. — Поднимаясь на ноги, она покачала головой. — Я извинилась.

— Все нормально. — Вверх. И вниз. — Но… — Вверх. И вниз. — …почему ты не… — Вверх. И вниз. — …с ними?

— Остальными новобранцами? — Ново перевела взгляд на часы на стене. — Они расслабляются перед приходом автобуса. Я ненавижу слоняться без дела. Кстати, уже пора. До встречи.

Она была у двери, когда он заговорил:

— Тебе не стоит так делать.

Ново оглянулась через плечо.

— Что, прости?

Ран кивнул на мусорное ведро.

— Тебя тошнит во время тренировки. Это нездорово. Ты перегибаешь палку.

— Ты не знаешь меня.

— Я и не должен.

Ново открыла рот, чтобы сказать ему, чтобы он держал свой комплекс Бога при себе, но мужчина просто отвернулся и продолжил делать жим.

А, точно, подумала она. Прекрасно, мать его. Почему бы не заняться просмотром кулинарных роликов на «БаззФид»[1] и не поснимать селфи во время йоги.

#иникакойрвоты

Внутри поднялся гнев, и ей захотелось спровоцировать Рана на потасовку. Хоть она и была измотана до чертиков, а он бил в глаз относительно рвоты, но похрен. Живи сам и не мешай другим, да?

Точно, живи сам и не мешай саморазрушению других.

Томат, помидор.

Да пофиг. Нет причин спорить с незнакомцем относительно того, что она не собирается менять.

В коридоре воздух был холоднее… или, может, это вопрос восприятия: в длинном участке с бетонными стенами возникало ощущение, что здесь больше доступного воздуха. Заставляя себя двигаться вперед, Ново направилась к раздевалке, которой пользовались они с Пэрадайз, будучи единственными женщинами в программе. И, шагнув внутрь, она закрыла глаза, подумывая о том, чтобы вернуться домой потной и вонючей.

Сукин сын.

Этот гребаный запах.

Шампунь Пэрадайз был повсюду, в каждом дюйме этой комнаты: покрывал стены подобно слою краски, а пол — словно ковер; он был в вентиляторах на потолке, которые вращались с космической скоростью; производил эффект дискошара и стробоскопа.