The lust (СИ) - "StrangerThings7" - Страница 43

— А если я их выкуплю, — не сдается Ким, — Заплачу за их свободу или деньгами, или объектами. Как тебе такой расклад?

— Это какое же у него на тебя влияние Техен-и, — издевательски тянет Чонгук. — На что только не пойдешь ради такой задницы, я тебя понимаю, сам залипал. Но мой ответ нет. Мне деньги не нужны. Но цена, которую я могу попросить за их свободу лично тебе не понравится, и вряд ли ты согласишься, — ухмыляется Чонгук.

— Ну ты и урод, — выпаливает Техен.

— Есть такое, — смеется Чонгук. — Это не я виноват, что ты выбрал именно моего братишку и превратился в его рыцаря. Вокруг столько парней, чего ты прицепился-то к нему? Уверен, дело совсем не в огромной любви, — кривит рот Чон.

— Уж точно не из-за тебя, можешь расслабиться, — зло говорит Ким. — Ты в прошлом. А Юнги — мое настоящее и будет моим будущим. Так что советую тебе это запомнить.

— Обидно, я думал, ты меня, как ты там говорил, всю жизнь любить будешь, — усмехается Чон. — А ты на моего братца запал. Даже больно от твоего лицемерия, — издевательски тянет парень.

— Ты сам на него запал! — срывается Ким. — Ты тот, кто десять лет назад втоптал в землю мои детские чувства, опозорил перед всей школой и утверждал, что это омерзительно любить парня, влюбился в парня! Да не в какого-то, а в собственного брата! О каком лицемерии ты мне говоришь? Так вот, — Ким встает на ноги и застегивает пиджак. — Юнги мой. Заруби это себе на носу, а то, как ты поступаешь с его близкими, полностью в твоем стиле, но продолжай так же — это мне только на руку, — усмехается Ким и идет на выход.

Стоит Техену выйти, как Намджун подходит к Чонгуку и опускается на диван рядом.

— Ты это серьезно? — в удивлении приподняв брови, спрашивает Намджун.

— О чем именно? — устало говорит Чонгук, который, стоит Техену покинуть помещение, расстегивает несколько пуговиц на рубашке, лохматит волосы и всем своим видом показывает, насколько он устал.

— Ты ему чуть ли не открытым текстом сейчас сказал, что выполнишь его просьбу, если он положит под тебя Юнги, — растеряно говорит Ким.

— Да, сказал. Да, я хотел бы нагнуть паренька, который носит на своем теле его татуировку, символ его клана. Это то еще унижение. Но все, что я сказал — это просто слова. Я до такого не опущусь, а Техену на Мону и Хосока плевать, чтобы свою гордость в землю втоптать. Так что проехали, — выдыхает Чонгук и, откинувшись на диван, прикрывает веки.

— Он все еще помнит, — тихо говорит Ким.

— Помнит, детские обиды ведь самые глубокие, — говорит Чонгук. — Я тысячу раз жалел о своем тогдашнем поведении, я поиздевался над его чувствами, выставил посмешищем перед всеми и знаю, что это было по-свински, но мне тогда было лет двенадцать. Что я понимал… Ладно, поехали по домам, вечер окончательно испорчен, — говорит Чонгук и встает на ноги.

***

Всю дорогу до дома Техен яростно сжимает в руке руль, выкуривает подряд несколько сигарет и чуть ли не разносит салон автомобиля в пух и прах. Чонгук отказал, чего и следовало ожидать. Ким солгал Юнги, сказав, что уже несколько раз говорил с Чонгуком, просил за Хосока и Мону, потому что он изначально знал, что Чонгук откажет. Знал, что тут он бессилен. Но предложение Чонгука, пусть и сказанное в шутливой форме, выбесило парня. Этот возомнивший из себя черт знает что ублюдок, открыто предложил ему выслать к себе Юнги взамен на свободу. А еще он вскрыл давние раны, которые и так не затягивались, которые и так вспенивались и покрывались ожогами, стоило Чонгуку появиться в поле зрения. Будь Техен хотя бы равен ему по силе и власти, то он бы уже стер Чонгука в порошок, уничтожил бы раз и навсегда, чтобы не проходить раз за разом через весь тот ад, где в огромном городе воздуха на двоих мало. А пока приходится терпеть. Приходится молча выносить его замашки бога и ждать своего часа. Ким унимает разрывающую нутро ярость и, припарковав машину во дворе, идет в дом. Как и ожидалось, Юнги не спит. Ждет.

— Ну что? Что он сказал? — подбегает к нему Мин, стоит Киму пересечь порог.

— Он отказал, — Техен со злостью отшвыривает пиджак на пол, и идет к дивану. — Этот сукин сын думает, ему всегда все будет сходить с рук, что он волен распоряжаться всеми, и на него не найдется управы, но всему свое время.

Юнги сдувается весь, понуро плетется к креслу и опускается в него.

— Я всегда знал, что он сволочь, — обреченно говорит Мин.

— Еще какая! — восклицает Ким. — Он сказал, что ему похуй и пусть Хосок гниет в тюрьме, а Мона сдохнет в пансионе. Я попытался ему объяснить, что ты его брат, что тебе больно, но он сказал, что ему плевать на какую-то шлюху, возомнившую, что он будет исполнять ее прихоти. Прости, малыш, пока результатов нет, — раздраженно выговаривает Техен.

Юнги дергается от обидного слова, нервно кусает губы и не поднимает глаз. Чему удивляться? Это тот же Чонгук, который вечно над ним издевался и унижал. Почему это Юнги думал, что он изменился. Почему Юнги вбил себе в голову, что хотя бы что-то человеческое Чону не чуждо, а что самое главное — почему Юнги думал, что он и его чувства брату не безразличны.

Мин сгорает от стыда, что он заставил Техена пройти через такое, заставил унижаться перед своим врагом, и, встав с кресла, он подходит к дивану и садится рядом.

— Прости меня, — шепчет Юнги и кладет голову на грудь парня. — Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через такое ради меня, — еле слышно говорит Мин и взбирается на колени мужчины.

Техен зарывается ладонью в шелковистые волосы, притягивает к себе и целует — долго, медленно, нежно.

— Тебе не за что извиняться. Я готов на все, лишь бы заставить тебя улыбнуться, — шепчет Ким и сильнее прижимает к себе ерзающего на нем парня. Юнги горячо отвечает, запускает руку в чужие брюки, сжимает член Кима и призывно облизывается. Техену этого достаточно, он резко поднимается с дивана, не снимая с себя парня, и идет наверх в спальню.

Почти всю ночь Юнги не спит, и дело вовсе не в огромном аппетите Техена, который трахает его долго и с оттяжкой, ставит во все известные и даже неизвестные позы и заставляет кричать до срыва голосовых связок. Дело в мыслях, разъедающих мозг.

Юнги чувствует себя бесполезным, чувствует, что он херовый брат и друг. Он преодолел такой путь, наконец-то, вернулся домой, а сделать ничего не может, помочь родным и близким он не в силах. Техен уезжает с рассветом по делам, а Мин долго слоняется по дому, не может найти себе место. Юнги понимает, что сидеть в особняке и ждать разрешения проблем — не вариант, поэтому приняв душ и переодевшись, решается поехать к Чонгуку. Мин знает, что Техен взбесится, но уверен, что сможет его успокоить. Юнги должен хотя бы попробовать.

Юнги даже не знает, живет ли Чонгук все еще в пентхаусе, но он называет таксисту адрес и надеется, что ему повезет. Охрана внизу тщательно проверяет парня и пропускает в здание, благо двое из охранников Юнги узнали, поэтому он спокойно и без вопросов поднялся наверх.

Уже стоя перед дверью квартиры брата, Юнги приходится сделать дыхательную гимнастику и с огромным усилием унять грозящееся переломать ему ребра сердце. Та секунда, пока открывается дверь, стоит Юнги половины его жизни, он даже дыхание задерживает, впивается ногтями в свою ладонь, лишь бы позорно не сбежать. Вот только паника была напрасной. Дверь ему открывает миловидная девушка в футболке брата. Юнги с трудом справляется с расползающейся под грудной клеткой змеей-ревностью. Уговаривает себя, что это глупо, что это не то, за чем он пришел.

— Мне нужен Чонгук, — прочистив горло, говорит парень.

— Он в душе, а вы кто? — удивленно спрашивает девушка.

— Я его брат, — раздраженно бурчит Мин. Он знает, что глупо злиться на абсолютно незнакомого человека, но она в футболке Чонгука и это бесит. Ирэн понимает, что это, наверное, тот самый Юнги, о котором она слышала, как о нерадивом братце, уехавшем заграницу.

— Проходите, подождете его внутри, он скоро выйдет, — говорит девушка и впускает Мина в дом.