За секунду до выстрела - Чергинец Николай Иванович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая

— И лахудра Могила, — мрачно добавил Корунов. — Куда тебе с твоими костями в Сочи?

— А, брось, Вовка. С башнями, что у меня появятся, я буду выглядеть красавицей даже в Париже.

Купрейчик пересел к Арихе и Корунову и спросил:

— Слушайте, мальцы, у меня неспокойно на душе. Зря ты, Вовка, пацана обидел, как бы он не стукнул в контору о нас. Может, разойтись, пока еще не поздно? Береженого бог бережет. Я не трус, но что-то меня гложет. Хреновое предчувствие, ей-богу.

— Да брось ты, чего паникуешь! — небрежно махнул рукой Корунов. — Толька — пацан железный, так же как и его мать — Маня Жовель.

— Слушай, Вова, а может, мне переночевать сегодня где-нибудь в другом месте? Сами знаете, братцы, что попадать мне в лапы лягавым все равно, что сразу пулю в лоб. Нет, я тогда посплю где придется, только не здесь. Зря ты, Вовка, пацана этого обидел. Вот возьмет и стукнет...

Корунов и Ариха беспокойно переглянулись. Некоторое время помолчали. Потом Ариха положил руку на плечо Купрейчику:

— Собирайся, пойдешь со мной.

А капитану это только и надо было.

Корунов спросил:

— Где вы будете ночевать?

— Не в бане же, — чуть заметно улыбнулся Ариха, — там я только работаю.

Вскоре начали расходиться.

Сначала ушли Корунов и Могила, затем вышли из комнаты Ариха и Купрейчик.

Некоторое время шли молча. Темные дворы и узенькие, засыпанные снегом переулки не располагали к беседе. Наконец вышли на широкую улицу. Купрейчик узнал улицу Горького, Ариха первым нарушил молчание:

— Нам добираться далеко. Давай попытаемся поймать машину.

Они долго махали руками изредка проходившим мимо машинам. В конце концов одна остановилась. Ариха подбежал и открыл переднюю дверку. В машине был только водитель. Ариха пообещал ему немалую сумму, и водитель согласился подвезти их.

Машина развернулась и поехала в обратную сторону. Купрейчик сидел на заднем широком кожаном сиденье «эмки». Ему всегда нравился неповторимый, своеобразный запах кожи, бензина и еще чего-то, присущего только машинам этого класса. Но сейчас он сердито думал о водителе: «Черт бы их побрал, этих леваков. За лишнюю десятку готовы кого угодно и куда хочешь везти. Совершенно не думают о том, что в любую минуту сами могут стать жертвой. Что стоит такому, как этот Димка, сейчас порнуть его ножом в бок?»

Ехали долго, и капитан уже не узнавал те места, где они проезжали. Наконец машина остановилась. Ариха и Купрейчик вышли и оказались в полной темноте. По огонькам, светившимся вдалеке, Алексей догадался, что они находятся на окраине. Впереди тоже светились огоньки. Туда и направился Ариха. Купрейчик двинулся следом. Через некоторое время он спросил:

— К кому мы идем?

Ариха помолчал немного, а затем ответил:

— К одиноким старикам. Не дрейфь, у них будет спокойно.

Вскоре они вошли во двор большого дома. Где-то у сарая залаяла собака. На нее негромко прикрикнул Ариха:

— Рекс, в будку!

Лай прекратился, а Купрейчик подумал: «Уж не к себе ли домой ты меня привел, голубчик? Собака, услышав твой голос, сразу же угомонилась».

Они подошли к дверям, и Ариха громко постучал. Старческий голос спросил:

— Кто там?

— Я! Открывай, — глухо проговорил Ариха, и дверь тут же открылась. На пороге в нижнем белье стоял старик. Ариха не дал ему и слова сказать: — Иди ложись. Дверь я сам закрою.

— Поесть что-нибудь дать? — спросил старик.

— Не надо. Мы сыты.

Через минуту они оказались в хорошо натопленном доме. Старик повернул налево в боковую дверь, а Ариха, подсвечивая себе спичкой, прошел дальше. Купрейчик за ним. Они попали еще в один коридор, а затем, открыв глухую деревянную дверь, оказались в большой комнате. Димка подошел к столу и зажег стоявшую там керосиновую лампу. Алексей увидел, что в комнате стоят кровать и диван. Ариха снял с кровати одну подушку и одеяло, бросил их на диван и сказал:

— Ложись здесь, а я — на кровати.

Прежде чем уснуть, Купрейчик подумал: «Интересно, где и у кого я нахожусь?»

А ночевал он в доме родителей бывшего полицая Яшки Юшевича! Капитан не знал еще многого, в том числе и того, что Димка Ариха не кто иной, как сам Яшка Юшевич, которого разыскивает Мочалов.

Новикову в эти дни было особенно тяжело. Ему и следователю прокуратуры Веселухе поручили вести следствие по делу Корунова. И основная нагрузка по сбору доказательств вины Корунова и его дружков легла на них.

На очередной встрече Купрейчик передал Новикову фотопленку, на которой он смог сфотографировать всех участников преступной группы. Пленку проявили, и получились неплохие фотографии. Веселуха и Новиков, не считаясь со временем, допрашивали потерпевших, которые остались в живых, их соседей и других свидетелей, кто когда-нибудь видел или мог видеть преступников, предъявляли им на опознание фотографии. Люди легко показывали тех, кого они ранее знали как квартирантов потерпевших. Оказалось, что больше других «устраивался» на квартиру Корунов, по два раза — Ариха и Прутов. Теперь оставалось «привязать» к убийству администратора гостиницы Бузаниновой Лобьянову. Единственным свидетелем, который мог подтвердить это, был только Горбылевский.

Новиков стоял в своем кабинете и волновался, ожидая его прихода. Дверь кабинета открылась, на пороге стоял... Мочалов.

Новиков вскочил со стула:

— Петр Петрович! Вы что, тиканули из госпиталя?

— Никак нет. Я, дорогой товарищ лейтенант, уже далеко не в том возрасте, когда тикают. Меня просто-напросто выписали, правда, взяли врачи с меня слово, что дома обязательно долечусь и отлежу положенный срок.

Новиков хитро улыбнулся:

— И вы, конечно, скажете, что в отделение просто случайно заглянули?

— Брось, Ваня, придираться к начальству, — махнул Мочалов рукой и, не снимая пальто, сел на стул, стоявший недалеко от жарко натопленной печи. — Ну, давай, вводи в курс дела.

— Сейчас, но сначала вы снимите пальто, а то вам жарко станет рядом с «Марфутой».

— Вот здесь ты, пожалуй, прав. — Мочалов снял пальто, шапку, повесил их в углу на самодельную вешалку, затем подошел к печи, которую почему-то оперативники прозвали «Марфутой», дотронулся до нее ладонями и, садясь на прежнее место, сказал: — Действительно, такая «Марфута» разогреет кого хочешь. Ну, как дела? Рассказывай.

Новиков подробно доложил, как идет расследование. Он подошел к дверям, проверил, плотно ли закрыты, вернулся к столу и, понизив голос, словно его кто-то посторонний мог услышать, сказал:

— Петр Петрович, Купрейчику удалось выяснить, что Ариха работает в бане на Сторожовке, и еще вот что. — Лейтенант сделал паузу и добавил: — Алексей Васильевич видел в доме Прутова и Арихи маски, изготовленные из противогазов.

— Вот это да! А ему удалось побывать дома у Арихи?

— Да. Но адреса он не знает. Дело в том, что дом стоит на самой окраине и ни на нем, ни на соседних домах никаких табличек с указанием номера и названием улицы нет. Капитан уверен, что, когда понадобится, он сможет найти этот дом по памяти.

— А где живут Корунов и Могила?

— Неизвестно.

— Значит, нам их надо брать только тогда, когда они попытаются напасть на кассира, — задумчиво проговорил Мочалов, — а ты как считаешь, Иван Иванович?

— Я тоже так думаю. Только большую ответственность мы на себя возьмем. А вдруг им удастся убить кассира или кого-нибудь из его охраны?

— Ты прав. Поэтому надо продумать все до последней мелочи. Допустить убийство или хотя бы ранение кого-либо из людей мы с тобой, брат, не имеем права. На то мы и профессионалы, чтобы дело свое делать безукоризненно. Иначе, — Мочалов тепло улыбнулся лейтенанту, — нам надо подавать в отставку. Не так ли?

— Так.

— Ну раз так, значит, надо думать. После беседы с Горбылевским поезжай на завод, установи фамилию и адрес водителя автобуса. Заодно осторожно поинтересуйся, что он за человек, как характеризуется.

• Предыдущая
• 36/99
• Следующая