Магия Голоса (СИ) - "Алин Крас" - Страница 36

Она рассказала Владыке подробности нашего пребывания в доме Горуса. В том числе и то, что никто из нас не ранен, все мы здоровы. А Горус, прячет эльфу и никому ее не показывает, якобы потому, что проводит в ее постели все вечера.

Горус не стал посвещать нас в подробности сегодняшней очень неприятной встречи с Владыкой. Но ее итогом, стал приказ о нашем безотлагательном музыкальном выступлении в доме Владыки, завтра же.

На этот раз успокаивать Горуса взялся Петрос:

- Горус, не переживай. Всё равно, это бы случилось. Не завтра, так через несколько дней. Давай лучше подумаем, как все лучше организовать.

- Давай, - согласился Горус, не сводя с меня печального взгляда.

- Нашу кибитку, с ее содержимым, не хочется показывать Владыке, это означало бы, ее сразу лишиться, - сказал Петрос.

- Ехать надо на моей повозке, - подтвердил Горус. - Но и это опасно. Как только вас увидят на улицах, это привлечет ненужное внимание. И мне придется приводить в свой дом многочисленную вооруженную охрану. Наверняка найдется немало охотников завладеть такой необычной добычей.

- А я, Такисарэль и Рон, можем замаскироваться, надев на себя сверху накидки от жужал, чтобы быть неприметнее, - предложила я.

Горус с каким-то отчаяньем в голосе, спросил меня:

- Ты не могла бы, и выступать в накидке?

Ответил Петрос:

- Это бесполезно, Владыка все равно заставит её снять. Да ты и сам это знаешь.

Горус, вынужденный согласиться с очевидным, обреченно кивнул головой.

Обсудив все вопросы, разошлись спать поздней ночью. Когда я уже забралась в спальник, раздался душераздирающий женский крик за дверью. Подпрыгнув от ужаса, я, распахнув дверь, в ночной рубашке выскочила в коридор. Парни уже тоже были там, и мы увидели, как Горус тащит за хвост по полу свою наложницу, а она отчаянно сопротивляется, пытаясь тормозить пятками и локтями.

- Горус, ты хочешь её убить?! - уже не ожидая никакого другого поведения от орка, со страхом спросила я.

- Нет. Хотя и надо бы, - с какой-то виноватой грустью в голосе, кажется считая, что это слабость, ответил он. - Мой воин отведёт её на рынок рабов.

Только я хотела попросить его простить её, как ко мне быстро подошёл Петрос и, подтолкнув назад в комнату, прикрывая за нами дверь, сказал:

- Детка, он поступает с ней очень мягко. Держать в собственном доме предателя, действующего за твоей спиной, не будет никто. И это правильно. Давай спать, завтра очень трудный и ответственный день.

***

Мы всегда начинаем большое выступление с закатом Жёлтого солнца и заканчиваем в уходящих лучах Красного. Это очень эффектно. Да и удобно для зрителей, успевающих сделать все неотложное в первую половину дня, и спокойно, расслабившись получать удовольствие от концерта, а после концерта уже никакие другие дела не перебивают полученные впечатления.

Так, решили поступить и в этот раз. Хотя поехали заранее, чтобы успеть познакомиться с Владыкой, что было неизбежно. Все мы при этом опасались, как бы это знакомство не обернулось для нас смертельно опасной западнёй, из которой не выбраться.

Я, Такисарэль и Рон, надели концертные костюмы - сверху накидки. Все оружие оставили дома, иначе, все равно, отберут воины Владыки, о чем предупредил Горус. Погрузили музыкальные инструменты в повозку, которой управлял Горус, и приготовились к длинному пути. Но оказалось, что дом Владыки находится неподалёку, и единственная прямая, центральная улица, по которой мы ехали, заканчивается, упираясь в глухие деревянные ворота, ведущие во двор дома Владыки.

Как только мы подъехали, ворота приоткрылись и встречающий нас воин сказал, что дальше надо идти пешком. Мы обратили внимание, что таких повозок, как у нас, собралось много, по обеим обочинам дороги. Видимо, это подъехали наши зрители.

Подхватив свои инструменты, не отставая от впереди идущего Горуса, мы оказались во дворе и, не сдержав любопытства, рассматривали открывшуюся картину. Принцип застройки такой же, как у Горуса. Гигантский замкнутый двор образован целым комплексом домов, перетекающих один в другой. Отличие домов в том, что они стоят на высоком цоколе, сложенном из камней, видимо, эти дома имели полуподвальные помещения. Да еще, окна, смотрящие во двор, большего размера и затянуты светлой тканью. Ну, и односкатные плоские крыши покрыты панцирями черепах, а не шкурами ящеров, как у всех других. По местным понятиям - поражающее воображение, размах и роскошь. Но меня ошеломило другое, исполинского размера дерево, растущее посередине двора и дающее густую тень. Это сколько же воды для полива понадобилось когда-то, чтобы его вырастить?

Шесть вооружённых воинов, осмотрев нас на предмет оружия, для чего приказали снять накидки, повели на встречу с Владыкой. В большом зале, куда нас привели, стоял высокий, широкий постамент, обитый кожей и имеющий заднюю спинку. Подняться на него помогали пять ступеней. Там, в окружении бесчисленных подушек, в традиционной орочьей позе, со скрещенными ногами, согнутыми в коленях, неподвижно сидел орк. Вся эта обстановка была рассчитана на эффект превосходства - он наверху, все остальные внизу. Да, прав Петрос, неприятная личность.

Мы поклонились и замерли недалеко от входа. Орк, похожий на холодное, каменное изваяние, долго рассматривал каждого из нас, с высоты своего постамента, а мы его.

Потрясала и пугала неподвижность Владыки. Маскообразное лицо, не шевельнувшийся хвост. Это какая-то анамалия, ведь орки всегда такие подвижные, активные, импульсивные, эмоциональные. Несмотря на его внешнюю бесстрастность, я поняла, что всё-таки в нём есть жизнь, его истинные чувства выдавали глаза, и сейчас, я увидела в них исследовательский интерес и предвкушение.

- Я ждал вас раньше, - негромким, невыразительным голосом произнёс Владыка.

Я быстро сообразила, что Петрос, в образе Шамана, никак не может вести переговоры от лица музыкальной группы и сделала шаг вперёд.

Чарующим, доброжелательным, уважительным Голосом я сказала:

- Мы думали, что ты, в первую очередь, хочешь посмотреть наше выступление. А оно всегда начинается с закатом Жёлтого солнца.

- Хорошо, тогда поговорим после вашего показа, - и чуть склонил голову.

Сопровождающие нас воины, звякнув оружием, тут же дали нам понять, что аудиенция окончена. Мы, с облегчением выдохнув, быстренько вышли из зала.

Пока мы организовывали площадку для выступления, воины соорудили перед ней небольшой постамент для Владыки, опять подчеркивая его высокое положение. Постепенно двор стал наполняться орками, в основном безоружными воинами, но было и небольшое количество женщин, и подростков-мальчиков. Кто-то выходил из дома Владыки, кто-то заходил во двор через въездные ворота. В итоге, орков собралось очень много, фактически весь огромный двор был ими заполнен. Наверное Горус или его воины уже рассказали, что такое наш концерт, и Владыка позволил многим желающим его увидеть. Удивительно, но шума они производили немного, что наталкивало на мысль о страхе перед грозным Владыкой.

Горус объяснял прибывающим оркам, как следует рассесться на земле, перед импровизированной концертной пощадкой. Я, Рон, Такисарэль и Маркус, заняли свои места. Петрос, Жакос, Доркус встали за нашими спинами. Горус и ещё несколько орков сели в непосредственной близости от постамента Владыки, наверное, все они приближенные к Владыке Вожди. Все замерли в ожидании.

Наконец, в традиционной орочей одежде, весь в татуировках, двигаясь легко, непешно, с ленивой, хищной грацией, появился Владыка и занял своё место. Все затихли. Опять Владыка долго изучающее рассматривал нас, стоящих перед ним. Он вызывал у меня нервную внутреннюю дрожь, так неприятен был его колючий, недобрый взгляд. Вроде и не происходит ничего угрожающего, а ощущение смертельной опасности исходило от него.

Потом, Владыка чуть заметно кивнул, разрешая нам начать представление. И мы начали…

Яростный бой барабанов Маркуса! Властный зов трубы Рона! Печальный стон кофара Такисарэля! Жаркий звон моего бубна! Всё слилось в напряжённую музыку битвы! Азарта сражения! Когда кровь врага на твоем клинке и твоих руках! Рядом крики и стоны раненых товарищей! Эти крики не дают опустить окровавленную саблю, хотя руки дрожат от усталости. Уверенность, что ты не сделаешь ни шага назад, ведь за спиной твоя женщина и твои дети, которых ты защищаешь. Презрение к смерти и готовность пожертвовать жизнью ради победы. Скорбь и благодарность к тем, кто погиб, чтобы приблизить этот ликующий миг победы!