Оборотни крепости ЭР - 8 (СИ) - "gulsim" - Страница 38

Бессмертная хранительница любви склонила голову. Первородный отправил ее к старейшему демиургу на обучение. Пока он на нее отвлекся, Фаэбо исчез.

Избавившись от мучительного дара, Фаэбо испытал облегчение. В его сердце теперь воцарилась пустота. Она не болела и никогда не будет. С ней было хорошо. Демиург, бросив взгляд на богиню, скользнул в межмирье. Ему хотелось побыть одному, а спустя несколько дней, которые он провел в этом глухом месте, это стало привычкой так же, как и завладевшая им апатия.

С течением времени Фаэбо растерял все чувства. Стал таким, какими изначально были демиурги — равнодушным. Осталось лишь чувство долга по отношению к разумным существам, попавшим в беду, стержневая программа, заложенная Первородным в каждого демиурга. Межмирье он покидал, лишь отзываясь на мольбы разумных существ о помощи. Немэлдор следил за ним, но ничем не мог помочь, пробудить чувства в Фаэбо было не в его власти.

Параллель Тибриэн

Унэр Смияк с рождения был пуглив, начинал дрожать от каждого шороха. Он вырос, и ничего не изменилось, храбрее он, к немалому своему огорчению, так и не стал. А после смерти бабушки, единственной его родственницы, похоже, стал еще боязливее. Любой посторонний звук вызывал в нем панику. Смияк постоянно мечтал о могучем сильном муже, который избавит его от страха, вот только вряд ли когда такой найдется, в деревушке, где он жил, его считали не совсем нормальным. А кому нужен деревенский дурачок? Правда, был один кандидат, но он вызывал у Смияка отвращение, и выйти за него парень не согласился бы и под угрозой смерти. Так что, скорее всего, он так и проживет всю жизнь в одиночестве.

День у парня не задался с самого утра — ему чудилось, что кто-то за ним следит, взгляд был тяжелый, давящий на затылок и заставляющий ежиться. Смияк, несмотря на мучительный страх, обошел свой домик, заглядывая во все углы, но так и не обнаружил хозяина этого взгляда. После этого немного поплакал, снимая напряжение, и взялся печь лепешки. Страх страхом, а есть нужно. Пропитав готовые лепешки медом, он поставил в печь котелок с водой и травами. И стал ждать, когда приготовится чай. Опять появился тот проклятый взгляд, от которого волосы на затылке встали дыбом, что-то зазвякало в углу, и, завизжав от ужаса, парень выскочил на улицу, где сбил с ног высокого мужчину.

— Боги! — еще больше перепугался Смияк и потерял сознание.

Фаэбо сел и безразлично уставился в лицо свалившего его парня. Трепещут влажные ресницы, веки воспаленные. Возможно, он болен. Что ж, надо подождать, когда он очнется, и спросить, что за беда приключилась с ним. И помочь. В этом его предназначение. Дрогнув, распахнулись ресницы, являя золотые глаза. Внимательный взгляд, и золото темнеет. Фаэбо напрягается и неожиданно для себя вспоминает. Страх. Парень боится его. Почему?

— Почему ты боишься меня? — спрашивает демиург.

— Ты страшный, — Смияк, не выдержав, разрыдался от ужаса.

— Ты считаешь меня некрасивым? — Фаэбо путался в чувствах, внезапно всплывших откуда-то из глубин памяти души. Антипатия или тревога? Что именно имел в виду парень?

— Вовсе нет, ты красивый, — золото вновь становится светлым. Губы перестают дрожать. Перестал бояться, понимает Фаэбо.

— Ты не причинишь мне вреда? — задает вопрос парень и садится.

— Нет, это не входит в мои обязанности, — ответил демиург.

Смияк рассмеялся, шутка мужчины показалась ему забавной. Фаэбо слушал издаваемые мальчиком звуки, пытаясь понять, почему они так знакомы ему.

— Ты смеешься, — неожиданно память смилостивилась и выдала — смех.

— Да. Ты так это сказал, словно никогда не смеялся.

— Это было очень давно. Бездну времени назад.

— Тяжелая жизнь? Слишком много проблем?

— Нет, их было не так много, — сказал Фаэбо. — Или много? И они были не мои или мои? Не помню, — мир еще секунду назад четкий, оплыл, теряя очертания. Демиург начал погружаться в свое обычное отрешенное состояние.

— Эй, что с тобой? — забеспокоился Смияк и притронулся к лицу мужчины.

Фаэбо словно ударило разрядом молнии. Туман исчез. Мальчик взволнованно глядел на него блестящими глазами, в которых начали появляться слезы.

— Не плачь обо мне, я давно уже не больше чем тень, — прошептал демиург.

— Тебе плохо, я чувствую, — Смияк взял мужчину за руку.

— Чувствуешь? — Фаэбо смотрел на маленькую ладонь, покоящуюся на его руке. Тепло. Приятно.

— Да. И глаза у тебя печальные. Что у тебя произошло? Может, я смогу тебе помочь?

— Мне еще ни разу не предлагали помощь, — Фаэбо удивился.

— Вот это-то и плохо!

— Я демиург.

— А вам что, никогда не требуется помощь?

— Нет.

— Позволь тебе не поверить, если бы это было так, то ты не выглядел бы так неважно. И одежда на тебе далеко не новая. Ты бездомный?

Дом. У него когда-то был дом. И там было хорошо.

— Хочешь жить со мной? — предложил Смияк, решив, что мужчина стесняется того, что он бездомный. — У меня, конечно, не хоромы, но вполне уютно. А еще я сошью тебе новые вещи. Я подмастерье портного.

Фаэбо опустил взгляд и увидел, что туника и штаны на нем сильно истрепаны, более или менее приличными выглядели лишь сапоги. Немудрено, что мальчик принял его за бродяжку.

— Соглашайся, — Смияк сжал его руку. Как было бы здорово, если бы этот здоровяк поселился с ним. Постоянно мучающий его страх отступил бы, да и помощь по хозяйству была бы не лишней. Самому на многое просто не хватает сил.

— Ты не боишься приглашать к себе незнакомца?

— Но ты же сам сказал, что не причинишь мне вреда, — парень растеряно посмотрел на него.

— Не причиню. — Фаэбо вгляделся в него. — У тебя молодая душа. Еще очень пугливая и наивная. Давно я таких не видел.

— Это плохо?

— Нет, просто объясняю причину твоей доверчивости.

— И вовсе я не доверчивый, — Смияк обиженно засопел. — После смерти бабушки наш сосед предложил мне выйти за него, а я отказался. А потом я случайно узнал, что ему нужна была моя земля, а не я сам. Меня он после свадьбы собирался продать в бордель.

— Повезло тебе, что ты ему отказал, — Фаэбо захлестнул гнев.

— Везение здесь ни при чем, он всегда вызывал во мне неприязнь, — Смияк встал, не выпуская ладони мужчины. — Пойдем, я накормлю тебя. Ты наверняка голодный.

Фаэбо вспомнил, как улыбаются.

Немэлдор смотрел на своего демиурга, пьющего травяной чай с медовыми лепешками, и радовался. Кажется, нашелся тот, кто сумел вернуть Фаэбо чувства. Кто бы мог подумать, что это будет трусливая букашка с новорожденной душой.

Мир оборотней

Пока семейство Гор наслаждалось вином и закусками, Юлир с интересом выслушал историю жизни Навиро. Немало его заинтересовало создание искусственной рыбы, причем маги-ученые создавали ее не ясно из чего. Каких-то синтезированных киомболентных форм. Может, у их магов принято давать названия заклинаниям? Но зачем такие мудреные?

— И что, это действительно похоже на рыбу? — спросил он.

— Вкусовыми качествами да, на вид нет, — ответил Навиро.

— И какая она из себя?

— Если честно, то выглядит как довольно неаппетитного вида каша. Мы с папой как раз работали над этой проблемой. Папа предлагал воздействовать на реэндобосматические частицы видроскурярным изосторном, но я считаю, что между ними произойдет конфликт, и разорвется связь между гиастентными частицами. Частицы при таком грубом воздействии не выстроятся в нужную нам дисхонерную цепь.

— Согласен с тобой, — выдал Юлир в ответ на эту заумь. А что ему еще было сказать?

— Демоны бездны, — расхохотался Гор. — Говорящий кошак, разбирающийся в инопланетных технологиях.

— Я бы на месте Юлира, тоже не поняв ни слова, ответил так же, — усмехнулся Воргонт, — на всякий случай согласился со своей половинкой, во избежание конфликта.