Phantoms and friends (СИ) - "Rocky Raccoon" - Страница 43

По мере того, как мужчина приближался к намеченной цели, волнение всё сильнее сковывало грудную клетку: в конце улицы зловеще мерцали знакомые синие огоньки. Несмотря на — мягко говоря — натянутые отношения с отцом, Роберт всерьёз за него переживал. И мысль о том, что беда могла приключиться именно с ним, действительно пугала.

Остановившись у перегородивших дорогу патрульных машин с включёнными проблесковыми маячками, Чейз нервно сглотнул. К его автомобилю неторопливо зашагал один из полицейских, жестом приказывая разворачиваться.

— Мне нужно проехать, — высунувшись в окно, сказал Чейз. Спокойствие, которое при этом прозвучало в голосе, удивило его самого. — Я здесь живу.

— Извини, приятель, — покачал головой коп. — Но весь квартал оцеплен. Придётся подождать.

Роберт не мог ждать. Столпившийся на улице народ закрывал обзор к эпицентру места преступления, и с этой точки не было понятно, в каком из домов произошло ограбление. Оставив машину на обочине, Чейз ввинтился в толпу и на физическом уровне ощутил царившее вокруг напряжение. Ловко маневрируя в людском потоке, Роберт торопился к дому отца.

— Скорая увезла её час назад.

— Не слышали, что произошло?

— Бедная девочка!

— Какой кошмар!

— Она жива?

— Говорят, её исполосовали так же, как и ту училку.

— Полицейские отказываются от комментариев.

— А кого обокрали-то?

Чейз вертел головой, впитывая доносящиеся до него обрывки разговоров. Выходит, это не простое ограбление. А нападение. И судя по тому, сколько раз он слышал произнесённое шёпотом «Кэссиди», жители связали это преступление с убийством Мэри Маргарет.

Концентрация полицейских резко возросла у особняка Флаундеров. Стоит полагать, что «бедная девочка», попавшая под нож преступнику, — Ариэль. Если, конечно, она до сих пор живёт в Сторибруке. Чейз, повинуясь стадному инстинкту, остановился напротив её дома, чтобы попытаться разглядеть хоть что-то через изгородь.

— Крошка, шла бы ты отсюда. Здесь место преступления.

Ехидное замечание было обращено к попытавшейся перейти через оцепление девушке. Роберт с удивлением разглядел в этой самой «крошке» Габби. Что она здесь делает? И почему рвётся внутрь? Разве они с Ариэль были подругами?

— Смотрите, это же та новенькая девица из бара, — пронёсся по толпе взволнованный шепоток.

— Что она здесь потеряла?

— Да она федерал! Гляньте!

Чейз нахмурился. Что за чёрт? Габби действительно демонстрировала своё удостоверение наглому юнцу, но тот пока не проявлял положенной настороженности. Только когда на улице материализовался его начальник, в котором Роберт узнал того самого парня, что предлагал пару часов назад Доусон «подумать насчёт выпивки», ситуация разрешилась, и Габби удалось пройти на территорию особняка.

— А мне она сразу показалась подозрительной! — взвизгнула какая-то женщина позади Роберта.

— Ты слышал её фамилию? Она родственница погибшего шерифа?

— Кто-нибудь знает, Ариэль выжила?

— Почему Кэссиди жив?

— Кэссиди застрелили. Это не он.

— Не зря она в баре засела! Наверняка за этим поганым Джонсом приглядывала!

— Надо валить из города.

У Роберта разболелась голова от избытка возбуждённых возгласов вокруг. Растолкав галдящий народ локтями, он наконец пробрался к дому отца. Сам Роуэн Чейз маячил у калитки, глядя на толпившихся на улице зевак с неприкрытым презрением. Но при этом время от времени косился с не менее сильным любопытством и в сторону особняка Флаудеров.

— Не слишком ли поздно для визитов? — флегматично поинтересовался Чейз-старший, заметив подошедшего ближе сына.

— Я проезжал мимо, — пожал плечами мужчина. — И решил проверить, как ты.

— Как видишь, дела у меня получше, чем у нашей соседки.

— Может, войдём в дом? — понизив голос, предложил Роберт. Шаставшие вдоль улицы жители квартала уже начали бросать в их сторону заинтересованные взгляды. Конечно, по зрелищности сцена возвращения блудного сына явно проигрывала нападению на Ариэль, но здесь им хоть не закрывают обзор полицейские.

— Зачем? — фыркнул Роуэн. — Я устал. И скоро лягу спать. Заедешь в гости в следующий раз. Лет через пятнадцать.

Чейз подавил желание закатить глаза. Да, он не возвращался в Сторибрук с того момента, как его покинул. Но из года в год не уставал переманивать в Чикаго и отца. Они виделись каждое Рождество: Роберт исправно оплачивал перелёты родителя и настаивал на его обязательном присутствии на праздновании. Конечно, эти визиты были мало похожи на встречи соскучившихся друг по другу родных людей. Скорее… исполнение семейных обязательств. Отношения с отцом у Чейза никогда не ладились, а после кончины матери, всегда выступавшей в роли связующего звена, пропасть между ними только увеличилась.

— Что ж, — на лице Роберта не дрогнул ни единый мускул. Он уже давно привык к подобным разговорам с отцом. — Спокойной ночи.

Он уже развернулся, собираясь уходить, когда Роуэн вдруг снова заговорил:

— Хэйли сказала, что вы разводитесь. Давно пора.

— Да. Одним подарком на Рождество меньше.

— Сомневаюсь, что в этом году у меня удастся выбраться.

Роберт молчал, продолжая стоять к отцу спиной. Соблазн вспылить, наконец дав волю эмоциям, был велик. Но в семейной династии докторов вести дискуссии в таком ключе не положено. Справившись с раздражением, Чейз спокойно спросил:

— Другие планы?

— Что-то вроде, — таким же безликим голосом ответил Роуэн. — Просто хотел предупредить.

Чейз кивнул и, не оборачиваясь, двинулся сквозь толпу обратно к машине.

Глупо было сюда заезжать.

25 июля 2015. 07:39

два дня назад

Привыкший к утренним пробежкам Чейз не изменил своей привычке и здесь, в этой глуши. Правда, сегодня он немного отстал от графика. Сказалась бессонная ночь: после похорон Мэри Маргарет и очередного пустого разговора с отцом уснуть на жёсткой кровати «У Бабушки» оказалось непросто. Поэтому бегать он отправился аж на целых полтора часа позже, и когда приблизился к знакомой лесной тропинке, Руби уже возвращалась обратно.

Руби была внучкой вдовы Лукас, владелицы гостиницы, в которой остановился Роберт, и ему повезло, что она разделяла его увлечение ранними пробежками: именно Руби показала Чейзу секретную живописную тропу, которую облюбовала сама.

Руби бежала с явным удовольствием, свободно, без особых усилий. Словно профессиональный легкоатлет. И когда она остановилась на развилке, чтобы поздороваться с Робертом, он в очередной раз отметил, что после, казалось бы, изнурительного марафона её дыхание практически не сбилось. Единственным видимым признаком физической нагрузки были раскрасневшиеся щеки и прилипшая ко лбу мокрая от пота тёмная прядка волос.

— Ты сегодня припозднился, — пропела девушка, одарив Чейза насмешливым взглядом. — Да и выглядишь помятым. Бурная ночка?

— Можно сказать и так, — почесал в затылке Роберт и слабо улыбнулся. — Не выспался.

— Зато я спала как младенец, — сообщила Руби, заговорщически подмигнув. — Вчера немного перебрала в «Роджере».

— Неужели? — мужчина с недоверием поглядел на источающую энергию и свежесть бегунью: ни единого признака похмелья.

— Бег — моё лекарство, — переливисто засмеялась девушка. — Пара миль — и ты тоже взбодришься.

— Надеюсь.

Всё ещё улыбающаяся Руби махнула рукой на прощание и, засунув в уши наушники, продолжила свой путь в сторону дома. Чейз тоже тронулся с места, углубляясь по заросшей тропинке в лес, и постепенно перешёл с лёгкого темпа на более ускоренный. По ногам хлестали длинные стебли травы, мокрые и холодные от росы. Несмотря на то, что утро уже перестало считаться ранним, в этом уголке лесной чащи, казалось, мир только-только начал просыпаться. Роберт с удовольствием вдыхал полной грудью прохладный чистый воздух. Вот чего ему действительно не хватало в Чикаго.

Тропа стала более извилистой, всё дальше уводя Чейза от малейших признаков цивилизации. Мужчина слегка замедлил бег, когда деревья сомкнулись над головой, пряча его в тени: в неясном свете запросто можно споткнуться о какой-нибудь камень или торчащий из земли корень. Половину его каждодневного семимильного маршрута обозначала небольшая поляна с заброшенным колодцем посредине. Чейз не знал об этом местечке, когда жил в Сторибруке, и несказанно удивился, обнаружив его во время первой своей пробежки по секретной тропе Руби. Девушка и сама не представляла, откуда в такой дали от жилых домов взялся колодец, но вот уже много лет использовала его как один из ориентиров на своём маршруте. Роберт последовал её примеру, взяв за привычку похлопывать шершавый каменный бок своего нового «приятеля», когда поворачивал в обратный путь. Возможно, когда-то давно этот колодец был частью какой-то деревни, и сюда частенько приходили за водой люди. Сейчас же он высох, крыша прохудилась, а стены проросли травой и лишайником, придавая при этом колодцу вид скорее зловещий, чем запущенный.