Игра с тенью - Полянская Катерина - Страница 9

– Тебе не кажется, что для такого огромного дома троих слуг недостаточно? Им тяжело и…

– Кажется, – спокойно перебила подруга, пройдясь по мне насмешливым взглядом. – При родителях их было тринадцать. Но Гилю мешал постоянный топот в коридорах, смешки и перешептывания горничных, а одна из них – ты представляешь?! – даже пыталась его соблазнить! Пришлось всех лишних выгнать.

Брата Лика любила, кажется, даже больше, чем саму себя, считала талантливым и вообще особенным, поэтому его комфорт всегда ставился в этом доме превыше всего.

– Ладно. Понятно. – Я тихонько вздохнула.

Хоть мне и предстоит стать здесь хозяйкой, я не чувствовала себя вправе распоряжаться.

– Что такое, Ксилена? – звонко рассмеялась подруга. – Если тебе так их жалко, бросай свою лавчонку и сиди дома, занимайся хозяйством! А фарфоровых монстров будешь детям ваять.

Губы задрожали. Пришлось прикусить одну, чтобы это не было так уж заметно.

К счастью, от необходимости как-то реагировать на болезненный тычок подруги меня избавил звонок телефона.

Лика тут же направилась к нему, взяла трубку и с достоинством произнесла:

– Дом семьи Одинг. Да, это я. Слушаю.

Слушать ей пришлось минуты две. При этом лицо носительницы уважаемой в Эмшире фамилии все больше мрачнело, так что беспокойство мое не было беспричинным.

– Что-то случилось? – осторожно спросила, когда Лика повесила трубку.

Но подруга только махнула рукой.

– Ничего, что бы стоило твоего внимания. Сейна, паршивка, опять не явилась в магазин и никого не предупредила, теперь Рита одна зашивается. Надо идти помогать. Допляшется она у меня, уволю нахалку! – и, забыв обо мне, она схватила сумочку и понеслась к выходу.

Я прикрыла глаза на миг, решая, чем заняться дальше: рухнуть в кровать и уснуть или пойти поздороваться с Гилем. Усталость незримыми свинцовыми шариками заполнила тело, сделав его отвратительно тяжелым, и на ногах я держалась из чистого упрямства, однако какой-то занудный червячок внутри подталкивал пойти к жениху. С другой стороны, Гиль наверняка даже не заметил моего отсутствия, ничего не случится, если наша встреча отложится еще на пару часов…

Прийти к внутреннему согласию я не успела. Реальность сделала выбор самостоятельно.

В одном из боковых коридоров послышались шаги, они приближались, а некоторое время спустя прозвучало восклицание:

– О! – Вслед за шагами появился и сам Гиль – как обычно, помятый, со следами краски на рубашке и на щеке, с полуотсутствующим взглядом и всклокоченными русыми волосами. – Ты еще не ушла или так рано вернулась?

Как и следовало ожидать, тот факт, что невеста не ночевала дома, остался незамеченным. С другой стороны, который сейчас час, мой будущий благоверный знает. Стало слегка обидно. Пришлось снова кусать губу, на этот раз до крови.

Да что со мной сегодня такое?!

– Впрочем, не важно. – Так и не дождавшись от меня ответа, Гиль снова заговорил: – Лика же рассказала тебе о готовящейся презентации?

– Да. Я очень за тебя рада.

Спать. Решение созрело внезапно и никаких моральных терзаний за собой не повлекло. Мне нужен отдых. Все остальное подождет.

– Идем, покажу, какие работы я собираюсь выставить. – Гиль поймал меня за руку и слегка потянул в сторону бокового выхода, от которого посыпанная мелкими розоватыми камешками дорожка вела прямо к его мастерской. – Тебе должно понравиться!

Но я не сдвинулась с места. Знала, что должна пойти и сказать пару приятных слов, больше ему и не надо, но силы закончились в самый неподходящий момент.

– Прости, я устала и просто валюсь с ног, – объяснила в ответ на недоуменный взгляд и выдавила из себя виноватую улыбку. – Я вечером к тебе загляну, ладно?

Недоумение в серо-зеленых глазах смешалось с подозрением.

– Как можно было устать, время только к обеду? – Гиль, который раньше полудня из-под одеяла не выбирался, наверное, действительно был удивлен. – Тебе что, не интересно?

Вдох-выдох. Успокоиться и не сказать какую-нибудь резкость стоило некоторых трудов.

– Извини, я действительно плохо себя чувствую. Это было не самое лучшее мое утро. – А еще ночь и весь предыдущий день, но говорить об этом почему-то не хотелось. Вместо ненужных слов я осторожно отняла у него свою руку и направилась к лестнице. – Вечером увидимся, ладно?

– Ладно, – полетело мне в спину недовольное.

Ну вот, обошлось без конфликта. И от вожделенного отдыха меня отделяет всего каких-нибудь два десятка ступенек и коридор. Хотелось пробежать это расстояние, а затем запереться в своей комнате, рухнуть на кровать с блаженным стоном и на время забыть обо всем на свете, но большее, на что я была способна, это вяло перебирать ногами.

Когда же слух снова различил приближающиеся шаги, я чуть не взвыла. Ну что еще?! Неужели так трудно оставить человека в покое хотя бы ненадолго?

– Госпожа желает обед? – это оказался всего лишь Тензи. – Маруна приготовила восточный суп, как вы любите.

Недовольство испарилось, как и не было его. Губы дрогнули в благодарной улыбке.

– Спасибо, я перекусила в магазине.

– Может быть, попросить Леоку приготовить для вас ванну?

Пожилой дворецкий заботился обо всех в этом доме, даже о редких гостях, когда те все-таки случались, но мне нравилось думать, что обо мне он заботится чуточку больше. Знаю, глупость, но это заставляло меня чувствовать себя здесь немного более нужной.

– Я сама, спасибо. – Улыбка стала чуть шире. – Лика, скорее всего, сегодня задержится, так что можете пока заняться своими делами. Не беспокойтесь обо мне.

– Как вам будет угодно. – В уголках тонких губ и выцветших с возрастом глаз притаилась ответная улыбка.

Прямо держа спину, будто до этого проглотил палку, Тензи удалился. Он уже скрылся из виду, и шаги почти стихли, а я открыла дверь в свою комнату, когда слух разобрал невнятное бормотание:

– Этот дом не заслуживает такой хозяйки. А эта парочка эгоистов тем более.

Утро началось с тяжелой головы и звенящей тишины вокруг. Гиля не было, и откуда-то я точно знала, что в комнату он не входил. Он вообще в последнее время редко ночевал здесь, предпочитая диван в мастерской. А я… сегодня, пожалуй, впервые ощутила что-то отдаленно похожее на обиду.

Так хотелось к кому-то прижаться, уткнуться лбом в сильное, теплое даже сквозь одежду плечо, выговориться и получить свою порцию сочувствия и поддержки! Я ведь не многого прошу! И так редко… Но подходящего человека рядом не было и приходилось довольствоваться одеялом, в которое я завернулась, словно в кокон. Нет, то есть были Гиль с Ликой, Дег и Виктория, но тепло мне давало почему-то одеяло.

Стоило подумать об этом, как вредный червячок сомнений высунул голову, чтобы сообщить, что если предметы становятся ближе людей, значит, люди рядом не те и вообще пора в жизни что-то менять. Но я на него мысленно цыкнула, проснулась окончательно и поплелась в ванную.

Там, отмокая в горячей воде, вспомнила, что вечером так к Гилю и не зашла, проспала как убитая до утра.

И, естественно, приведя себя в порядок, первым делом отправилась в мастерскую, но жениха не застала. Окна были распахнуты, по помещению гулял приятный ветерок, но ему оказалось не под силу выгнать отсюда запах краски, который, кажется, въелся в стены, предметы нехитрой обстановки, прочно завис в воздухе. Но мне нравилось… Творческий беспорядок, когда, прежде чем наступить куда-то, надо внимательно посмотреть под ноги, безумная какофония «ароматов», полотна разной степени завершенности, разложенные и расставленные повсюду. В комнатке, где я делала своих кукол, было примерно так же, только в меньших масштабах. Возможно, поэтому я и почувствовала в начале знакомства в Гиле Одинге родственную душу.

– Господин отправился на встречу с хозяином галереи, – сообщил Тензи, когда я спросила о женихе. – И просил передать, что вечером его тоже не будет.