Няня для балбеса (СИ) - "evsora" - Страница 62

Пора было признаться себе: он просто хотел, чтобы Китнисс была рядом. Весь этот план по ее возвращению родился в его голове после того, как Эбернети предположил, что Пит таким образом пытался привязать девушку к себе. Теперь он и правда хотел так поступить. Когда сегодня она подошла к нему, он думал, что просто задохнется - легкие сжались и отказывали впускать внутрь воздух. Она была прекрасна. Она улыбалась и ее глаза улыбались вместе с ней. А он только в тот момент понял, как тосковал по ее улыбке, по ее губам, прижавшимся к его щеке в невинном дружеском поцелуе, просто по ней. В тот момент он не думал о том, что юбка слишком короткая, а каблуки у туфель слишком высокие. Он не думал о расстегнутой верхней пуговке на белой блузке. Теперь именно такая Китнисс - красивая и до одури желанная - стояла перед внутренним взором Пита. Тогда он видел просто девушку, которую хотелось держать за руку, обнимать, сжать ее так крепко, чтобы она никуда не делась, просто срастить ее с собой. Он чувствовал нежность. Потребность. Он нуждался в ней.

Он, похоже, полный дурак. Потому что, сам того не заметив, влюбился в девушку, принадлежавшую другому. В девушку, которой сломал жизнь.

========== 33. ==========

Заходить в дом было страшно. Пит понимал, что разговора с отцом не избежать, но как хотелось оттянуть его наступление!

Все окна первого этажа были ярко освещены, значит, проскочить мимо отца незамеченным не получится. Помявшись еще пару минут перед дверью, Пит выдохнул и нажал на ручку.

“Дамы и господа, добро пожаловать на казнь всем известного придурка Пита Мелларка!”

Джон сидел на кресле и смотрел поверх газеты в нерадостное будущее. Когда хлопнула дверь, он перевел взгляд на сына, который с опаской продвигался вглубь прихожей.

- Пит!

Вздрогнув от резкого окрика, парень замер на месте и повернулся в сторону кресла, говорившего голосом его отца. Сам родитель сразу за голосом показался из-за высокой спинки. По его лицу легко было понять, что пощады ждать не стоит.

- Знаешь, сын, я обещал себе, что, если у Китнисс не получится тебя перевоспитать, то я выпорю тебя собственным ремнем. Кажется, пришло время применить тяжелую артиллерию педагогики. - На этих словах Джон Мелларк расстегнул пряжку и начал вытягивать ремень, который даже не подозревал, что на самом деле он - плеть, - из брюк.

- Пап? - Пит не хотел верить своим глазам. Он ведь не серьезно? - Ты что, собираешься прямо сейчас меня побить ремнем?

В голосе парня начали проскакивать истеричные нотки. Его никогда не пороли. Ни в детстве, ни, тем более, в двадцать два года. Глаза бегали по комнате в поисках защиты или пути для отступления. Только где можно спрятаться от родного отца в его собственном доме?

- Если хочешь, могу сделать это в университете, чтобы было побольше свидетелей! - Джон старался помнить главную заповедь родителей о том, что, наказывая, надо продолжать любить, но злость нет, нет - да прорывалась. Пит начал отступать, смещаясь в сторону лестницы, и отец последовал за ним с ремнем, сложенным пополам, в правой руке.

- Отец, одумайся! - сделав внушительный прыжок, Пит спрятался за диваном. - Даже Китнисс такой метод не одобрила бы!

- Китнисс? Теперь ты смеешь прикрываться ей? - Это имя подействовало на Джона, как красная тряпка на быка. - Если бы ты не был таким идиотом, воспитывать тебя продолжала бы она. Но, стоило только ей отказаться, ты сразу же ушел в загул, не думая ни об учебе, ни обо мне. А раз воспитание - это опять моя забота, я буду заниматься им так, как умею! - Джон с силой опустил ремень на пятую точку сына, от чего тот ойкнул и перебежал за кресло. - Ты думал, я не замечу, какие суммы списываются с твоей карты? Или твоего трехдневного отсутствия? Ты не подумал, что я буду волноваться? Отправил ко мне Финника, несущего какую-то чушь о вине и искуплении, да еще и мисс Эвердин сюда приплел! Честно, если бы он был моим сыном, то сейчас бегал бы по комнате на пару с тобой. Потому что, ребята, по-моему, вы заигрались. Не знаю, что вы там употребляете, но, если оно стоит столько денег, значит, штука сильная. Вот и скажи мне, сын, что должно сейчас не дать мне отправить тебя в наркологическую клинику?

Пит смотрел на красного, разъяренного отца, который гонялся за взрослым сыном с ремнем наперевес. Не будь он сам участником этой глупой беготни - смеялся бы до икоты. Сейчас, правда, было не смешно: заднице не очень досталось, а вот рука, которую он по глупости подставил под удар, неприятно саднила. Да и отец не на шутку разошелся, а в его возрасте уже опасно столько бегать и так переживать.

- Папа, пожалуйста, остановись на секунду! - Джон замер на месте, тяжело дыша. - Я сейчас все объясню!

- Ну хорошо, попробуй. - Отец тяжело опустился на кресло, вокруг которого они с Питом бегали, но ремень из руки не выпустил. - И начни с того, где ты пропадал эти дни и где Китнисс. - В ответ на удивленный взгляд Пита Джон пояснил: - Когда ты в первую ночь не явился, я звонил ей. На следующий день попытался кого-нибудь из вас найти в университете, но про тебя никто, кроме Финника, ничего не знал, а о Китнисс мне вообще сказали, что она больше там не учится. Надеюсь, это никак не связано с тем, из-за чего она отказалась от нашего контракта?

Виновато опустив глаза, Пит сел напротив отца. Пришло время во всем сознаться и просить отца о помощи, или хотя бы о совете.

- Пап, я накосячил. Сильно. Финник не врал - это действительно связано с Китнисс, и я действительно пытаюсь все исправить. И без твоей помощи не справлюсь. - Проведя рукой по волосам, он нерешительно посмотрел на побледневшего отца.

- Просто скажи мне, Пит, это как-то связано с… с… - Джону трудно давались следующие слова, - с моими возможными внуками? - В ожидании ответа он зажмурился и горячо молился, чтобы ответ был отрицательным. Потому что, если Пит пошел по его стопам и повторил его самую глупую, самую страшную ошибку… Он себе никогда этого не простит. И Пит себя не простит. И будет всю жизнь мучиться, так же, как мучается он.

- Нет! Пап, о чем ты говоришь? - Недоумение на лице сына было искренним, и Джон выдохнул с облегчением.

- Да так, это, знаешь ли, старческое, - Джон дрожащими руками плеснул в стакан каплю виски из графина, стоявшего на журнальном столике. Подумав, налил во второй и протянул его сыну. - Рассказывай по порядку. Чем больше я буду знать - тем больше шансов, что вместе мы найдем выход.

Весь рассказ занял больше часа. За это время они успели выпить по две чашки кофе, а Джон - даже выкурить трубку. Он внимательно слушал исповедь сына и молчал, не перебивая, не комментируя его слова и поступки. Да, нагородил Пит не слабо. Радовало только его искреннее желание поправить испорченное, но Джон по себе знал, что это нелегко, а иногда и невозможно.

- …На это и пошли деньги. Я просто обязан вернуть ее обратно, убедить, что искренне хочу помочь. Для этого мне нужно опять поехать в двенадцатый. - Парень рассказал почти все, умолчав только о чувствах, которые испытывал к девушке с серыми глазами. К концу речь Пита стала сумбурной, он встал и заходил по комнате. - Я не знаю, сколько времени мне понадобится на это. Кит и так не очень-то доверчива, а доверять мне у нее вообще нет никаких причин.

- Я понимаю тебя, сын. - Джон задумчиво вертел пустую чашку в руках. Интуитивно он чувствовал, что Пит что-то недоговаривает. - Ответь мне только на один вопрос: почему для тебя так важно, чтобы Китнисс тебя простила? Есть множество способов ммм… сохранить равновесие, что ли. Ты можешь помогать нищим, или сиротам, или бездомным животным…

- Почему? - Пит остановился и во все глаза смотрел на отца. - Ведь в первую очередь нужно исправить именно то, что сам сломал… - Голос Пита звучал неубедительно, но Джону пришлось принять такой ответ, потому что другого не последовало.

“Почему? Самому бы знать ответ. Может, потому, что я хочу, чтобы она посмотрела на меня с одобрением, потому, что хочу, чтобы она перестала считать меня чудовищем, потому, что хочу стать… достойным ее?” - Придя в своих размышлениях к такому выводу, Пит постарался прогнать подобные мысли. Хоторн был прав - он не был рядом, он не помогал, он не поддерживал. Он только мешал, портил, ломал. И плевать, что он сожалеет, что раскаивается. К текущему моменту он сделал все, чтобы заслужить ее ненависть. И, кроме нее, рассчитывать ему не на что. Да он и не будет. Заставит себя не надеяться, не добиваться. Потому что он НИКОГДА не станет достойным такой девушки, как Китнисс.