Есть ли сердца у призраков (СИ) - "Missandea" - Страница 55

― Лорд Эйдриан, ― тихо позвала она, чувствуя, что не в праве говорить, ведь Осторианы фактически обманули его, выдав дочь за другого.

Ей было ужасно стыдно и до слёз жаль его.

― Леди Ариана? ― на удивление беззлобно отозвался он, широко улыбнувшись, и встал. ― Боялся, что не увижу Вас снова. Когда Вас похитили… Да я и сам был на передовой, мог погибнуть сотню раз. Рад, что Вы целы и невредимы.

― Вы… не сердитесь на меня? ― удивлённо спросила она, отмечая в его чертах лишь доброту и тепло.

― Конечно, нет. Вы нашли свою любовь, Ариана.

Они помолчали. Ей всё хотелось сказать что-то, как-то загладить свою вину ― она очень остро ощущала её, несмотря на то, что Эйдриан не сердился.

― А я ― свою, ― осторожно улыбнулся он.

― Правда?! ― воскликнула Ариана, подходя ближе. ― Вы не шутите?

― Нет, в одном из городов, где мы проходили, я встретил чудесную девушку. Она бедная дворянка, но родители всё поймут, ― ответил он.

― Боже, как же я рада за Вас! Эддард, это прекрасно! ― рассмеялась она. ― Но как имя этой прекрасной незнакомки?

― Амалия, ― улыбнулся он.

― Очень красиво, ― отметила она. ― Я так рада, что Вы не держите на меня зла. Простите мне всё, что я вытворяла ещё до похищения.

― Мне нечего Вам прощать. Мы друзья? ― он снял перчатку и протянул ей широкую ладонь.

― Друзья, ― она осторожно пожала её и, улыбнувшись ещё раз и чувствуя на сердце невероятную лёгкость, направилась в сторону дворца.

― Вы где были? ― воскликнула Нора, едва она появилась на пороге своих комнат. ― Вас хоть выжимай!

Она начала стягивать с принцессы мокрый плащ и сапоги. Ариана рассмеялась и принялась помогать ей.

― Я не верю, что ты здесь, со мной, ― вдруг перехватила она руку Норы. ― До сих пор не могу поверить в это.

― Я очень тосковала по Вам, ― сдвинула брови Нора. ― Но знала, что мы ещё встретимся.

― Ты всегда оказываешься права, ― улыбнулась Ариана, обнимая подругу, а потом вдруг прищурилась. ― Это правда?

― О чём Вы?

― О Вас с Джеком! Замок так и гудит, ― подмигнула она.

― Правда, ― ответила Нора, чуть колеблясь и краснея. ― Мы собираемся пожениться.

― Боже, Нора, это чудесно! Я так счастлива, что просто не вынесла бы, если бы хоть кто-то вокруг был несчастен, ― прошептала она и обняла служанку.

― А Вы, что же, выходите за Ричарда? ― нахмурилась Нора, заглядывая ей в глаза, и Ариана кивнула. ― Если мне не изменяет память, он Вас похитил.

― С того времени прошло столько времени, ― вздохнула Ариана. ― Он сполна окупил этот поступок. Без него я давно была бы мертва. Я люблю его.

― Ну, значит, так тому и быть! ― вдруг оживилась она, вставая.

― Тебя мама просила пойти помочь нашим листнийским гостям.

Нора скривилась, и они рассмеялись. Затем она, ещё раз обняв Ариану и напомнив про завтрак, примерку платьев и собрание вечером, направилась в большой зал, где велись переговоры по заключению мира. Нет, сначала нужно было заскочить на кухню и забрать чай (или что там пьют листнийцы?), чтобы лишний раз не ходить. Нора накинула плащ, спустилась по лестнице и зашагала в сторону кухни.

По Ариане она скучала очень. Жизнь без своей непосредственной, но такой доброй госпожи была для неё в чём-то пуста, несмотря на то, что вокруг были родные стены, а рядом ― Джек. Должно быть, оттого, что с тех пор, как Нора восемь лет назад очнулась вся в крови на борту корабля, плывущего в Оримнею, цель её жизни определилась одним словом ― заботиться. Защищать, помогать, оберегать, спасать эту странную девочку, которая в первый же день их знакомства показалась ей слишком живой и болтливой.

Когда неделю назад Джек привёз её из какой-то деревушки, куда отправил за несколько дней до взятия столицы, и она увидела Ариану, то думала, что просто умрёт на том же самом месте. Принцесса похудела раза в два, тёмные круги легли под её глазами; серые глаза, некогда живо и любопытно следящие за всем вокруг, потухли и смотрели устало, а испачканные чем-то волосы стали короче раза в четыре. На всём лице принцессы лежала печать всепоглощающей усталости, и лишь тонкие пальцы крепко сжимали руку мужчины, хватались за неё так, будто эта ладонь была её последним спасением. Она взглянула на него и обомлела: перед ней стоял похититель принцессы.

Но едва Ариана заметила Нору, как её глаза снова зажглись так же ярко, как и прежде. Она подбежала, покачнувшись, обняла Нору, едва не задушив, и разрыдалась, громко и беспомощно. Нора и сама, кажется, плакала. Вечером мыла её с ног до головы, легонько касаясь жутких розовых шрамов на спине, и они просто разговаривали по душам, как когда-то давно. Ариана говорила о своих приключениях тихо и без боли в голосе. Просто рассказывала как данность, перекладывая слова кирпичиками, и сжимала Норины пальцы.

Заснули они тоже вместе, и Нора чувствовала, что её душа снова цела, когда Ариана лежит рядом, изредка дёргаясь и бормоча что-то. Нора клала ладонь ей на лоб, и принцесса затихала.

― Ты забираешь чай-то или нет? ― резко оборвал её мысли голос кухарки.

Нора поспешно подняла поднос с чашками, наполненными каким-то непривычным чаем. Такой королевская семья не пила, но у листнийцев, должно быть, другие вкусы. Выходя из кухни, она из любопытства понюхала жидкость: она пахла жасмином. Норе этот запах неожиданно показался очень, очень знакомым.

Впрочем, ей часто казались знакомыми предметы, как-то связанные с Листнией. Нора уже почти смирилась с тем, что, вероятно, она происходит именно оттуда.

В большом зале за круглым столом сидели королева, принц Винсент и незнакомая ей женщина. Разглядеть её не получалось, потому что она сидела спиной к Норе.

― Чай, Ваше Величество, ― привычно проговорила Нора и, уже собираясь поставить поднос на стол, вдруг поскользнулась на только что вымытом полу. Чашки побиты, поднос с грохотом отлетел в сторону, а сама она, лишь чудом уцелев и приземлившись на колени, порвала рукав платья аж до плеча, зацепившись им за спинку свободного кресла.

― Не ушиблась? ― тут же подскочил к ней Винсент, помогая подняться.

Было ужасно стыдно.

― Нет, всё хорошо, спасибо, ― пробормотала она. ― Простите, я сейчас всё уберу.

Незнакомка обернулась, смерив Нору удивлённым взглядом: видимо, у неё на Родине не было принято, чтобы старший принц помогал подниматься неуклюжей служанке. Женщине было лет тридцать пять; лицо её было смуглым, глаза ― тёмными, а густые волосы убраны назад. Одета она была в дорожное, но богатое платье. Листнийка, определённо, да ещё и непростая.

На секунду взгляд гостьи устремился прямо в глаза Норы, и в сердце что-то кольнуло; затем дама продолжила осматривать её и вдруг поражённо замерла.

Решив, что пора удалиться, Нора поднялась и, подхватив поднос, уж было засобиралась пойти в кухню, но приезжая дама быстро встала и подошла к ней.

― Леди Сеуновин? ― непонимающе подняла брови королева. ― Что с Вами?

Но женщина не откликалась, вдруг схватив руку Норы и уставившись на её предплечье. Ничего себе ― к ним пожаловала сама сестра листнийского короля. Что ж сам не приехал, интересно?

― Леди Жиенна?

На предплечье красовалась маленькая татуировка: что-то вроде головы льва и красиво очерченных букв «Э» и «С». Эта татуировка была у Норы, сколько она помнила себя, и видели её только слуги в общей бане да Ариана. Никто не придавал ей значения, и вскоре Нора забыла и думать о ней.

Положение становилось неудобным: королева и Винсент стояли, переглядываясь и пожимая плечами, а Жиенна Сеуновин цепко держала руку Норы, разглядывая татуировку и часто моргая.

― Этого не может быть…

― Леди Сеуновин, что происходит? ― к ним подошла королева и, взглянув на руку Норы, вдруг побледнела. ― Откуда это у тебя?

― Я не знаю, всегда была, ― с плохо скрываемым раздражением зашипела она, вырывая руку и опуская продравшийся рукав. ― Разрешите мне пойти на кухню?

― Это невозможно! ― воскликнула приезжая дама, порядком уже поднадоевшая Норе.