Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" - Страница 49

В растерянности, Фенрис начал мерить холл шагами.

— Из-за ее положения, я был бессилен, и она это знала! Я понимал, что она может ускользнуть… и не мог этого допустить. Хотел, но не мог!

— Это важнее, чем твое обещание? — скептически спросила Хоук.

— Нелегко обнаружить, что твои принципы не так благородны, как ты сам думал… — тяжело ответил Фенрис, — эта ненависть… Я думал, что избавился от нее. Но, куда бы я не шел – она идет следом! Я ощутил ее вновь и осознал, что это они вселили ее в мое сердце… Это было уже слишком. Хотя я пришел не за тем, чтобы все усложнять, — он развернулся от нее.

Пусть скажет сейчас. Пусть скажет, чтобы ушел, он больше не выдержит этого! Вывернут наизнанку, выразил ей все чувства – она может потоптаться на них, воспользоваться своим положением, как и Адриана, как все они! Он уже успел сделать шаг к выходу, как вдруг, теплая ладонь Хоук поймала его руку.

— Не надо никуда уходить, Фенрис, — тихо произнесла она, и эльф не выдержал.

Он шагнул ей навстречу – Хоук испуганно отступила назад.

Лириум проснулся, настойчиво требуя разделаться с ней прямо сейчас. Отомстить за причиняемую боль, прекратить мучительный поток мыслей в голове, унять его тревогу и вернуть все на свои места. Кто она такая, чтобы приказывать ему!?

Фенрис упер руки в стену, нависая над Хоук, не давая той шанса вырваться. Лириум сверкнул, отражаясь в глазах девушки, торжествуя, затуманивая разум эльфа и подчиняя контроль над телом.

Одно движение, и его рука нашарит сердце у нее в груди.

Эти несколько секунд Хоук смотрела на него в ужасе.

«Магесса, где сейчас твоя сила?» – пел лириум в теле, наслаждаясь чужим страхом.

Он почувствовал ее запах, заметил, как шея покрылась мурашками, но девушка оттолкнулась от стены и ее взгляд почему-то потеплел.

«Проклятая магия, тебе не околдовать меня!» – кричали его клейма.

Фенрис почувствовал, как начали каменеть мышцы, ударил кулаком в стену, пропуская мимо ушей отчаяние, которое нашептывал лириум.

И вдруг Хоук поцеловала его, резко подавшись вперед. Фенрис ожидал чего угодно...

А его мир разбился. Все теории, которые он выстраивал в голове, все его мысли канули в бездну, стали ненужными и такими неважными перед прикосновением ее теплых губ.

Сломался, вывернут наизнанку, он перед ней как на ладони.

Хоук отстранилась и шумно выдохнула, внимательно всматриваясь в его глаза. Не увидев там ни намека на сопротивление, она развернула его спиной к стене, схватив за плечи, и поцеловала еще раз. Настойчиво, требовательно и так... Венехедис, как же приятно!

Фенрис задрожал, подумал, что задыхается или умирает. Что она сотворила с ним? Где вся его решимость? Растерялась по дороге, растоптана, валяется где-то позади.

— Не уходи, Фенрис, — прошептала она и снова прильнула к его губам.

Так жарко, Создатель милосердный, что же делать? Он почувствовал ее язык у себя во рту. Она прижималась к нему так тесно, а ведь на ней была тонкая кофта, и он чувствовал ее грудь... Фенрис провел рукой по спине девушки, услышав свой собственный сладостный стон, сорвавшийся с губ.

— Я хочу тебя... — прошептала Хоук ему на ухо, притянув за шею к себе.

Фенрис почувствовал, как подкосились ноги и заныло ниже пояса.

Он стал целовать ее в ответ, прикусил губу до крови, испугался, отпрянул, но Хоук это только раззадорило. Она опустила его руки ниже, заставляя обхватить ягодицы, подалась вперед, намекая ему продолжать. Эльф расстегнул кофту у нее на груди, сорвал пояс со своих брюк.

Куда все катится? Его разум сейчас существовал отдельно от тела: оно не подчинялось. Внутренний голос твердил что-то, Фенрис не слушал, он так сильно хотел ее в этот момент: чувства обострились до предела, им обоим нужно было найти выход эмоциям.

Эльф не мог сказать это вслух: что ему было страшно, что на самом деле, он боялся облажаться и сделать не так, боялся, что ей не понравится. Но настойчивость Хоук убеждала его в обратном.

Когда она тихонько застонала, нашептывая его имя на ухо, Фенрис решил, что обезумел.

Никогда в жизни, по крайней мере в той, что он помнил, ему не было настолько хорошо.

Весь мир: Данариус, Тевинтер, Адриана, вся боль и страх, – всё перестало существовать в эти мгновения.

В какой-то момент, Хоук вздрогнула, прижавшись к нему еще крепче, и Фенрис понял, что у него получилось сделать ей приятно. Она целовала его за ухом, опускаясь ниже по шее, затем снова покрывала поцелуями лицо, гладила плечи, шептала какие-то нежности, он не разбирал слов. Животная страсть, возникшая между ними, не напугала его, а скорее расставила все по местам. Вопросы, которые мучили его, решились сами собой.

Сейчас он был готов пойти на все ради этой девушки. Ради того, чтобы держать ее в объятиях, отдаваясь волнами накатывающему наслаждению, ради того, чтобы слышать, как она стонет его имя...

— Мариан, — прошептал он ласково, удивляясь, откуда бы взяться нежности, он ведь понятия не имел об этом чувстве.

Хоук посмотрела на него, и в глазах мелькнул озорной огонек.

Они все еще стояли возле лавочки в холле, но уже не совсем одетые. Мир принял прежние границы и очертания.

Девушка застегнула кофту и натянула брюки, слегка поморщившись, когда пришлось наклониться.

— Тебе было больно? — взволнованно спросил он, вспоминая о том, что она была ранена.

— Штаны застегни, — прошептала она, склонившись над его ухом и тихонько усмехнувшись.

Фенрис растерянно выполнил указание и посмотрел на нее виновато. Что дальше?

Она подошла к нему, провела рукой по щеке, так ласково... Фенрис подался вперед, не желая, чтобы она останавливалась.

— Пойдем наверх? — спросила Хоук и теплая улыбка озарила ее лицо.

Каффар, конечно же!

Он поплелся за ней, чувствуя, как тяжело дается каждый шаг, в голове все еще звучат стоны, а тело помнит каждое прикосновение.

— Тсс... — Хоук приложила палец к губам, когда они вошли в гостиную.

В камине тихо потрескивали дрова, большое кресло пустовало, рядом на пуфике лежали клубки шерсти и спицы с вязанием. Фенрис задержал дыхание, стараясь ступать бесшумно. Мариан потянула его за руку вверх по лестнице, замерев перед комнатой матери, затем прошла дальше, уводя его в спальню.

Фенрис чувствовал, как вторгается в чужой маленький, но уютный мир, вдохнул аромат, витавший в комнате от большого количества зажженых свечей, увидел небрежно расстеленную кровать и скомканное одеяло.

Перевел взгляд на стол: вокруг валялись смятые клочки бумаги, а среди кучи книг лежал открытым ее дневник.

Он не вторгался, это она пустила его в свой мир. Фенрис захлебывался непередаваемыми ощущениями, такими новыми для него, они опьяняли не хуже крепкого вина.

— Поможешь мне? — смутившись, спросила Хоук, расстегивая кофту, — мне надо снять повязку и обработать рану.

Фенрис наблюдал, как она избавляется от бинтов, стыдливо снимает мешающее белье, хотя он не мог взять в толк, чего ей стесняться, она была такая красивая. Он не мог и мечтать о том, чтобы прикоснутся к ее тонкой талии, подтянутой груди, погладить стройную спину и обвести ладонями выточенные контуры плеч...

— Ужасно, да? — спросила вдруг Хоук.

— Что, прости?

— Шрам жуткий... — она скептически осматривала свой бок.

— Я даже не заметил...

Хоук подняла на него глаза и усмехнулась, протягивая баночку.

— Нанеси тонким слоем, пожалуйста, я не дотягиваюсь.

Фенрис выполнил ее просьбу и испугался, когда она тихонько вскрикнула, едва он прикоснулся к зарубцевавшемуся порезу.

— Жжется... — виновато улыбнулась она.

Фенрис нанес мазь на остальную часть раны, легкими массирующими движениями. Произошедшее внизу стало казаться сном. Он не верил в происходящее.

— Хоук...

— Ммм?

— Скажи мне, что происходит?

Девушка развернулась и обвила его шею руками, внимательно вглядывалась в глаза. Эльфа пугал ее взгляд, он почувствовал себя как дикий зверь на охоте: захотелось скрыться в чащу, спрятаться от ее пристального внимания...