Ненавижу тебя, Розали Прайс (СИ) - "LilaVon" - Страница 75

Чувствую на талии его теплую руку, которая слишком нежно обвила меня. Он вечно укладывает руки на мое тело! Как же мне это не нравится, но я не могу отстраниться, прослеживая сожаление со стороны Нильса. Я впервые позволяю парню так притрагиваться ко мне, проводить пальцами по плечам, спине, животу. Внутри все полыхает, а с наружи я дрожу от холода… Луи не был таким чувственным в прикосновении, и только иногда брал меня за руку, иногда обволакивал мои щеки и шею. Я совершенно не понимаю, почему я позволяю Нильсу поступать так со мной, зная, на что способен этот парень. Отлично понимая, что для него девушка – красивая куколка, с рассрочкой на пару часов или ночей.

– Тише, детка. Даже самая темная ночь когда-нибудь заканчивается и наступает яркий рассвет. Сейчас у тебя все хорошо, – шепчет он рядом с моим ухом, а я роняю всхлип. Зачем он это мне говорит? Зачем?! – Не беспокойся, выкинь все из своей головы. Жизнь не для того, чтобы стократно возвращаться в воспоминания.

– Ты путаешь меня в своей паутине, Нильс, – сквозь слезы говорю я. Поворачиваюсь к парню, который обескуражено, рассматривал меня. – Скажи мне правду. Какие у тебя намеренья на меня? – решительно спрашиваю я.

Я жду от него хоть какое-то разъяснительное слово, но он, молча, вытирает мои слезы с обеих щек, легко и обворожительно улыбаясь в ответ. Он обволакивает холодными руками мои пылающие щеки, а его губы на мгновенье соприкасаются с моим лбом, и я понимаю, что мое сердце вновь забилось в волнении. Я теряю все накопившиеся слова возмущения, заставляя прочувствовать себя его мягкие губы на лбу, как тогда, когда мне было плохо. Сейчас это мне было необходимо. Он сделал это больше, чем сказал…

– Я лгал тебе, – неожиданно выговаривает Нильс. Я поднимаю свои глаза, непонимающе, доверчиво заглядывая в его, искренние, – я пугал тебя намерено. Я вспыльчив, но я никогда… Слышишь меня? Я никогда бы не смог прикоснуться к тебе против твоей воли. Это ужасный поступок, Роуз. Мне было важно твое согласие на право вмешаться в твою жизнь, иметь контроль, оставаться поблизости… Я знаю, что это звучит по сумасшедшему, но когда ты рядом, во мне поселяется… обычное спокойствие. Я не твой отец, но я вижу, что тебе нужна помощь, особенно сейчас. Я предлагаю держаться вместе. Как ты на это смотришь?

Я поражена. Не могу поверить в услышанное. Не могу осознать до конца его слова…

– Ты хочешь со мной просто… дружить? – я была на грани срыва, когда слова выскользнули с языка.

– Да, разве это плохо? У нас отлично получается, особенно сегодня. И вчерашний ужин был хорошим. Я обещаю тебе не переходить границу, и хочу, чтобы ты мне пообещала о том же.

– Да… Да, конечно. Господи, это же не сон? – я улыбаюсь сквозь слезы. – Мне нужна твоя поддержка, правда, – и я, неожиданно для себя, прикасаюсь к нему сама, обвивая руки вокруг его тела, обнимая все крепче и крепче, зарывая лицо ему грудь.

Дождалась. Боже. Это случилось! Сердце пускается в пляс, а я до сих пор не могу поверить в это. Он хороший. Очень хороший парень, я знаю это. Его руки с нежностью опускаются мне на спину, и теперь я превращаюсь в зефирный тающий десерт.

– Эй, а ну проваливайте. Это женский туалет! – вскрикивает вошедшая девушка, а я вздрагиваю от ее громкого голоса.

***

– Что ты придумал на этот раз, Нильс? – спрашиваю я парня, стоя у машины, наблюдая, как он выниманиет из багажника небольшую черную спортивную сумку. – Что в сумке?

– Твоя любопытность никогда не дремлет, да, Рози? – мирно ухмыльнулся парень, блокируя свою машину. – Могу сделать точное заявление, что это второе мое любимое занятие по жизни, – заявил парень, довольно весело, а я заинтересовано склоняю голову набок.

– Неужели? А какое твое первое любимое занятие? – вопросительно окидываю его интригующим взглядом, на что получаю ехидную и точно опошленную ухмылочку, а его глаза засветились от такого вопроса, что мне на секунду стало ужасно неловко. Это было очевидно, Прайс!

– Ты, правда, хочешь услышать это именно от меня? – смеется он, заливаясь громким горластым смехом. Не может быть, как можно было не понять его подтекст?

– Ты вульгарен! – пыхчу я, качая головой. Но я сдаюсь, его смех был заразительным, отчего я смогла взаимно улыбнуться своей доверчивости и предвзятости.

– О, Прайс, когда ты уже забудешь об этой этикетной, никому не нужной, морали? Ты невероятно смешишь меня, когда ведешь себя подобным образом. Ты настоящая паинька, – рассмеялся он, а я сложила губы в изумлении, но поддалась к нему ближе, наслаждаясь этими свободными и яркими минутами нашего общения. – Будь проще.

– Я не оторва, даже не пытайся, – подняла я руки к верху, показывая, что я сдаюсь без боя. – Но иногда следует проще смотреть на некоторые вещи. Тут ты прав, – он долго смотрит мне в глаза, наверное, не до конца доверяя своему слуху. Я часто признавала его правоту, но не в голос.

– Пойдем внутрь, – и происходит действительно непредсказуемое действо от Нильса, на что недоверчиво и с насмешкой застываю на месте. Веркоохен открыл передо мной дверь. Он открыл и держал, ожидая пока я войду внутрь. – Я тебя не тороплю, но обычно на выходе переулочных дверей ставят железо и бетон, чтобы никто не прокрался внутрь арены.

И я ступаю вперед, а Нильс проходит за мной, впервые оказавшись позади. Внутри нас встретил длинный светлый коридор с тусклым освещением. До моего слуха доносились какие-то крики и аплодисменты вперемешку со свистами. Удивленно я останавливаюсь, прислушиваясь, не рассчитав того, что сам Веркоохен может врезаться в меня.

– Розали, – он налетает на меня, наступая на мою пятку, отчего я оступаюсь. Нильс удерживает меня за локоть. – Не люблю, когда ты так делаешь, – немного раздраженно проговаривает парень, поднимая с пола свою упавшую сумку.

– Прости, – облизываю я губы, когда Веркоохен сдержано выдыхает.

– Заканчивай с рассеянностью, Рози, – меня это бесит, – объясняет он более мягко и лояльно. – А то, что меня бесит – начинает раздражать.

Взгляд Нильса полон сердитости, а тело явно напрягается, когда я прячу руки за собой, виновато опуская глаза. Он слаживает руки на груди, недовольно глядя в мою сторону.

– Я извинилась, Нильс.

– Это не заставило меня расслабиться, – он качает головой. Я с некой тупостью моргаю, не понимая, что произошло. Он просто случайно спотыкнулся из-за меня, а шуму навел столько, что будто я его зацепила коленом между ног. Как бы, не было хорошее его настроение, нрав Нильса остается прежним.

– Будь проще, – приподнимаю я подбородок, смело выговаривая два слова, которые дают мне уверенность, а Нильсу осмысление произошедшего.

– Не пользуй мои слова против меня! – обвинительно и возмущенно заговорил Нильс, удивленный и улыбчивый. Я прикрываю глаза, понимая, что его неожиданно нахлынувшая гроза минула без потерь.

– Мне кажется, нужно идти, – прерываю наши безмолвные гляделки друг на друга, и Нильс кивает мне в ответ, вырываясь вперед меня.

Нильс открывает передо мной последнюю дверь в коридоре, и я спокойно, почти уверено захожу, зная, что рядом будет стоять Веркоохен. В мои глаза бросается весомая орда людей, которая столпилась вокруг возвышенного ринга.

– Это ринг для бокса? – шокировано выговариваю я, рассматривая двоих парней, которые сцепились один в один, пытаясь, ударить друг друга, замахиваясь сильными ударами. В горле пересыхает, как только афроамериканец наносит весомый удар по лицу другого игрока, который, пятится назад, практически падая на маты.

– Бокс – для слабаков, детка. Это ММА – боевые искусства. Если быть точнее – бои без правил. Тут отличный гонорар, лучшие игроки и публика, – поправил мои догадки Веркоохен, а я резко разворачиваюсь назад, когда один из игроков падает от удара противника, а из его носа сочится кровь. Это отвратительно.

– Я не могу на это смотреть. Это жестокие игры, – растеряно, я готова была тут же выбежать из зала, но Веркоохен стоит позади, не допуская моего трусливого побега. Мои глаза стают молящими, а его непреклонными.