Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand" - Страница 57

— Моя репутация не позволяет мне влюбляться, — тихо ответила Ида, — поэтому об этом никто даже не подумает.

Наступила тишина. Та тишина, которой Жюли боялась. Не нужно было заводить разговор про Дюрана, ведь она знала, что Иду это расстроит, а ей нужно было относиться к сестре более благодарной, за то, что она тратит уйму времени на то, чтобы поддержать её. В этот момент дверь библиотеки распахнулась и в комнату вошел Жак. Его, как обычно, невозмутимое выражение лица начинало раздражать Жюли.

— Госпожа Воле, помните, девятнадцатого февраля приезжал господин… — издалека начал было Жак, но Ида прервала его, мгновенно вскакивая с дивана:

— Только не говори, что он приехал снова!

Эти слова прозвучали так угрожающе, что несколько мгновений оцепеневший Жак соображал, что же ему ответить и наконец сдавленно кивнул, добавляя:

— С ним дама.

— Должно быть его прелестная жёнушка, — пробормотала Ида, направляясь к двери, — Я давно хотела на неё взглянуть.

— Ида, будь с ними помягче! — крикнула Жюли вслед сестре. Просить Иду быть помягче с людьми, которые хотят, во что бы то ни стало, заполучить «Виллу Роз», было равносильно тому, что бы просить гору сдвинуться с места.

— И не подумаю, — холодно ответила средняя виконтесса Воле.

***

Войдя в гостиную, Ида решила сразу же перейти в наступление и заставить незваных гостей покинуть «Виллу Роз» как можно скорее.

— О, какая радость вас снова видеть! — зло проговорила она, глядя на господина Бертрана и, переводя взгляд на его спутницу, добавила, — Вижу, вы приволокли с собой свою несравненную жену?

— Не переживай дорогая, — негромко произнес Бертран, наклоняясь к жене, — виконтесса Воле-Берг весьма нервическая особа, надеюсь, ты простишь ей это.

Черноволосая женщина, которая была чуть красивее Анжелики Бонн, презрительно поджала губы и, хмыкнув, взглянула на своего мужа. Ида быстро оглядела её. Незнакомка была одета в дорогое на вид платье из темно-оранжевого шёлка с тонкой белой вышивкой. На голове у неё красовалась шляпка, украшенная бледно-желтыми цветами и белым кружевом. Широкие атласные ленты были завязаны не точно под подбородком, а слегка на боку. Волосы были убраны назад, чтобы показать серьги, в которых сверкали бриллианты довольно искусной огранки. В глубине души Ида позавидовала этой даме, которая, судя по выражению глаз, была глупее каминной вазы, но всё же сумела найти себе мужа, который тратился на столь шикарные наряды и украшения.

— А вы все также нелюбезны, виконтесса Воле, — с усмешкой проговорил господин Бертран, в свою очередь оглядывая Иду с ног до головы, словно ища то, что в ней изменилось.

— Давайте, вы не будете тратить своё и моё время и просто уберетесь отсюда? — уже спокойнее и немного устало произнесла Ида, кивая в сторону двери.

— Прежде, чем вы выгоните нас из этого неприглядного местечка, которое скоро станет нашим… — начала было женщина, критичным взглядом осматривая гостиную, но Ида не дала ей закончить.

— Вон из моего дома! — раздельно, с яростью, которая хлестала через край, выкрикнула она, указывая пальцем на дверь.

— Может быть, вы дослушаете меня? — женщина демонстративно села в кресло и начала таким тоном, словно находилась на театральных подмостках, — Мы знаем, что все мосты, которые могут помочь вам сохранить этот дом, сожжены. С вашими родственниками вы сами порвали связь, вашу сестру лишили наследства родные её мужа. А так, как вам вряд ли дадут в долг, зная вашу склонность к их неуплате, мы требуем, что бы вы продали нам «Виллу Роз».

— Требуете? — переспросила Ила, поднимая брови и бессильно отступая назад. Ещё мгновение и она, наверное бы, упала, если бы не впилась пальцами в спинку кресла, которое удачно попалось ей на пути.

— Все прекрасно понимают, что вы и франка не вернёте из суммы… — начал было Бертран, но Ида, всё ещё глядя на него остекленевшим взглядом, прошептала:

— Замолчите.

— От того, что я замолчу реальность не измениться, — чуть тише продолжал господин Бертран, выдержав недолгую паузу. — Вы должны вернуть все долги до восьмого марта. Таково наше решение. Моё и всех остальных ваших кредиторов. И оно не подлежит обжалованию. Мы написали вам письмо, где изложили наши требования, оно будет у вас завтра с утренней почтой. Если вы не сделаете того, что написано там, то вам придёт уведомление о том, что вас ждут в суде.

Средняя виконтесса Воле молчала, глядя в пол. Общая сумма долга превышала её годовой доход в несколько раз и о том, что бы достать такие деньги за несколько дней не могло идти и речи. Даже продать так быстро что-либо она не успеет. Сейчас Ида просто стояла в своей гостиной, бледная, как полотно, держась за спинку кресла, и осознавала, что всё кончено. Всё дальнейшее сопротивление потеряло смысл в один момент, привычная жизнь рушилась, а в голове вертелись поразительно холодные и отвлечённые мысли: что теперь будет с Жюли и её малышом? Как смогут её кузены жить без неё так, чтобы не попадать в неприятности? С кем она теперь будет танцевать вальсы, если герцога Дюрана не будет больше в её жизни? Кто будет прятать от неё вино и бренди, если рядом не будет чуткого и тактичного Жака?

— Так что, виконтесса, предложение остается в силе, — продолжил Бертран, видя молчаливое уныние Иды и принимая его за раздумья. — Двести пятьдесят тысяч, подумайте. Вы никогда больше не увидите таких денег. Никогда.

Ида медленно подняла на него глаза и тихо, но отчетливо произнесла, с такой бессильной яростью и уверенностью в себе, что его передернуло от одного взгляда в её глаза, горящие нечеловеческой злобой:

— Убирайтесь к чертям собачьим со своими деньгами. Подавитесь ими, захлебнитесь своей уверенностью, потому что «Вилла Роз» никогда не будет вашей. И чтобы ноги вашей здесь не было. И вашей жены, которая должна стоять посреди поля, вместо вороньего пугала, тоже.

Женщина сдавленно вскрикнула и, зажимая рот рукой, умоляюще посмотрела на мужа, который стоял, низко наклонив голову, и испепеляя Иду взглядом.

— Что ж, я думаю, вы сказали всё, что думали обо мне и моей жене, виконтесса де Воле, — наконец прошипел он, продолжая исподлобья смотреть на Иду. — Да если вам удастся достать эти чертовы деньги, чтобы всё оплатить, я сам сюда больше не приеду. Мне и даром не нужен этот дом, всё равно я построил бы на его месте более впечатляющую усадьбу…

— В таком случае, мы с вами виделись последний раз, — грубо оборвала его средняя виконтесса Воле. — А теперь я буду очень признательна, если вы покинете это место! Немедленно!

Женщина мгновенно вылетела в дверь. Находиться в одной комнате с виконтессой Воле-Берг, которая так бессовестно оскорбляла её, она больше не могла.

— Немедленно — это значит сейчас же, если вам так понятнее! — уже громко крикнула Ида, обращаясь к мужчине, который почему-то медлил. Взглянув на виконтессу Воле ещё раз, он почему-то усмехнулся и неторопливым шагом направился к выходу в холл.

— Самоуверенность никого еще не доводила до добра, а посылать к чёрту своего кредитора и оскорблять его жену очень неосмотрительно, — сказал он, обернувшись в дверях и продолжая усмехаться. — До встречи в суде, виконтесса Воле-Берг.

Дождавшись, пока фигура посетителя скроется за дверями, Ида бессильно опустилась в кресло, за которое ещё недавно держалась, как за спасительную опору, и обхватила голову руками, издавая тихий, протяжный стон. Её голова по-прежнему была пуста. Мысли, не имевшие никакого отношения к мучавшей её проблеме, проносились одна за одной. Сейчас Иде казалось, что чрезмерная привязанность к «Вилле Роз» мешает жить, что не значь эти акры земли для неё так много, она была бы сейчас счастливой обладательницей двухсот пятидесяти тысяч и самой богатой невестой в округе, правда без крыши над головой. Но «Вилла Роз» была её личным осколком Эдема и она вряд ли позволит Дьяволу порочить его своим присутствием.

Тихо, почти неслышно, ступая по мягкому ковру, в гостиную вошла Жюли и села в кресло рядом. Ида молча подняла на неё глаза. Некоторое время стояло тягостное молчание, которая ни одна из сестер не могла нарушить. Наконец, Жюли заговорила.