Дикие розы (СИ) - "duchesse Durand" - Страница 55

Жозефина ахнула и перевела крайне возмущенный взгляд на мать, которая продолжала холодно смотреть на Иду, сцепив руки в замок.

— Вы даже не считайте нужным мне ответить, — усмехнулась средняя виконтесса Воле.

— Ваши обвинения совершенно глупы и необоснованны, — как можно спокойнее заявила маркиза Лондор, поднимая голову ещё выше.

Ида презрительно хмыкнула:

— Вся округа прекрасно знает, что маркиз де Лондор никогда бы не оставил свою жену на улице без единого сантима. С любимыми женщинами так не поступают.

— Ваша забота о судьбе сестры отдаёт лицемерием, — произнесла Жозефина.

— Ваш траур отдаёт им куда больше, — спокойно ответила Ида, критически оглядывая наряд мадемуазель Лондор.

Жозефина была белее мела. Она беззвучно шевелила губами, не зная, что ответить. Да и что она могла сказать на это? Начать оправдываться и объяснять, что Антуан был для неё эталоном молодого человека, достойнейшим из достойных?

— Вы можете сколько угодно гордиться тем, что выставили Жюли на улицу, — Ида снова перевела взгляд на маркизу Лондор, — и радоваться тому, что теперь она слишком бедна для того, чтобы оспаривать у вас завещание, но я искренне желаю, чтобы эта ваша «авантюра» отозвалась вам в будущем.

— Да как вы смеете? — выдавила наконец Жозефина, онемевшая от такой наглости.

— Точно так же как и вы, мадемуазель. Вам же можно думать, что вам позволено все. Мне кажется, я ничем не хуже вас. А может быть даже наоборот, — язвительно улыбнулась Ида, обращая взгляд на девушку.

— После того, что вы мне сказали, можете больше не рассчитывать на моё расположение! — зло воскликнула Жозефина, тяжело переводя дыхание от нахлынувшей на неё злости.

— Я никогда на него не рассчитывала и никогда не стремилась его получить, — равнодушно ответила Ида. — Иметь достойных врагов гораздо лучше, чем достойных друзей. Хотя, я не уверена, что вы можете быть достойным врагом.

— Ну знаете, это уже слишком! Да вы… вы… — Жозефина почти срывалась на крик, бессильно взмахивая руками, надеясь, что они смогут сказать больше, чем слова.

— Вы даже не можете найти нужных слов. Как скучно. Вы не можете послать меня к чёрту, потому что боитесь, что про вас скажут в обществе, будто вы слишком распущены и развязны. Вы живете такой скучной жизнью, мадемуазель Лондор, — печально покачала головой Ида, с наигранным сочувствием глядя на девушку. — Приятно было поговорить. Всего вам хорошего, мадемуазель. И, конечно же, вам, мадам Лондор.

И, слегка кивнув, Ида быстро развернулась и пошла к своему экипажу, возле которого жались её сёстры. Жозефина всё ещё стояла и смотрела ей в след, не в силах пошевелиться. Средняя виконтесса Воле заставляла одновременно и ненавидеть, и уважать себя, за свой иногда слишком прямолинейный и гордый характер.

— Тебе непозволительно было отвечать ей в том же тоне, — маркиза Лондор с неудовольствием взглянула на дочь.

— Но вы же слышали, что она говорила про нас! — воскликнула Жозефина.

— И поэтому ты считаешь возможным опускаться до площадной брани? — маркиза Лондор нахмурилась. — Считаешь, что мадемуазель Лондор может вести себя, как базарная девка и препираться с распущенной девицей?

— Я не сказала ничего предосудительного! — Жозефина отчаянно пыталась оправдаться.

— Ты позволила ей задеть себя. Ты ответила ей оскорблением на оскорбление! Нам не должно быть никакого дела до собак, которые бегут за экипажем и до людей, которые шепчутся за нашими спинами!

— Но ведь она высказала всё в лицо… — смущенно проговорила Жозефина. Мадам Лондор пренебрежительно хмыкнула и указала дочери на раскрытую дверцу кареты. Девушка молча повиновалась опустив глаза.

***

— Ида, зачем тебе это было нужно? — сквозь слезы прошептала Жюли, как только Ида села в экипаж. — Неужели обязательно было портить с ними отношения?

— Мне показалось, что здесь нельзя сделать хуже, — сухо ответила Ида и обращаясь к кучеру добавила — Филипп, поехали!

Жюли и сама понимала, что отношения их семьи и семьи де Лондор были не очень теплыми и без этой короткой перепалки. Мадам Лондор недолюбливала Иду всегда, а ненависть Жозефины перешла все границы, когда на Марне появился прекрасный герцог. С тех пор, как он приехал, его фамилия не переставала звучать во всех гостиных и сплетнях, и Жюли это раздражало точно так же, как раздражал и сам Дюран. Мадам Бонн была права, когда сказала, что он слишком богат и слишком красив, что бы иметь хорошую репутацию. Возлюбленный сестры был противен Жюли оттого, что она упорно, как и многие, принимала холодность и некоторую апатию за высокомерие. И этого было достаточно, чтобы перечеркнуть его красоту, манеры и ум. Жюли тихо вздохнула и посмотрела на Иду, которая сидела напротив, безучастно уставившись в окно. Не все влюбляются в добродетели и в тех, кого действительно стоит любить.

— И все таки, — наконец подала голос Моник, — не стоило говорить с ними в таком тоне. Потому что из-за того, что с ними поругалась ты, буду страдать я.

— Страдать? — резко переспросила Ида. — У тебя есть более веские поводы для страданий, чем утрата расположения двух женщин.

— Я бы на твоем месте, точнее с твоей репутацией, не забывала бы о том, что маркиза де Лондор одна из самых влиятельных дам нашего общества, — поучительным тоном сказала Моник, глядя на сестру, гордо закинув голову.

— Что ж, чтобы быть влиятельным человеком в нашем обществе не нужно иметь много ума, — взгляд Иды горел огнём. — А своей репутацией я займусь сама, предоставь мне такую возможность. Лучше обрати внимание на свою!

Проговорив последние слова средняя Воле снова отвернулась к окну. Моник подняла на Иду потемневшие от злости глаза и стиснула зубы.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, продолжая испепелять сестру взглядом.

— Ты очень сильно волнуешься о моей репутации. Я тебе посоветовала не забывать о своей собственной. И не смотри на меня так, словно хочешь прожечь насквозь, — не поворачивая головы произнесла Ида. Моник хотела сказать что-то еще, что бы оправдывало её порыв праведного гнева, но её резко осадила Жюли:

— Сейчас ты не права, Моник. И, я полагаю, лучше оставить этот разговор.

То, что происходило между ними сейчас, и было ответом на последний вопрос матери.

Среди зеленеющих деревьев показалась «Вилла Роз», которая теперь еще больше напоминала замок из старых легенд. Это было невероятно красивое зрелище, но почему-то при одном взгляде на это у Иды мелькнула мысль, которая не приходила ей в голову всю дорогу. Ведь теперь она остается одна. Жюли больше не сможет одолжить ей денег, кроме того она сама оказывается без средств. Даже если она и сможет разом покончить со всеми долгами, то как обеспечить двух сестёр и, в перспективе, ребенка? Что будет, когда единственным, что останется у неё будут стены “Виллы Роз”?

Карета остановилась и Филипп, распахнув дверцу кареты, подал руку Иде, которая по своему обыкновению, всегда выходила первой с кем бы ни ехала. Сейчас она не замечала почти ничего вокруг, и, спускаясь на землю, даже наступила на подол своего платья, не обратив на это ни малейшего внимания. Да, она поедет в Париж. Поедет при первой же возможности, когда удостовериться, что Жюли уже немного лучше и её можно оставить здесь. Она будет в очередной раз выпрашивать отсрочку, клясться, что непременно всё заплатит, унижаться и терпеть снисходительные, слегка пошлые, улыбки. Сколько раз она уже слышала оскорбительные полунамёки-полупредложения? Ида толкнула входную дверь и вошла в холл, на ходу стягивая перчатки, шляпку и накидку. Отец как-то сказал, что в жизни всё хорошее стоит очень дорого, достается ценой страданий, и, к тому же, ещё и быстро кончается.

— Ида, — Жюли подошла к сестре и опустив глаза продолжила свою речь,— я знаю, как я виновата перед тобой, но…

— Не больше, чем я перед тобой, — Ида перебила сестру. — Ты не должна извиняться. Мы обе доставили друг другу много неприятностей и боли в своё время, и, я полагала, мы уже решили…