Пламя Атлантиды (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 51

Да, он и не подозревал, насколько запуганными и лишенными права на собственное мнение были эти мальчики разных рас с практически одинаковыми субтильными строениями тел. Только парочка, видимо, самых смелых и умных, если можно было так выразиться, с недоумением переглянулись, услышав подобное обращение. Никто не проронил ни звука.

Чувство нереальности происходящего нахлынуло, подобно волне. Казалось, сейчас этот коллектив сладких мальчиков синхронно побросает свои дела (лютни, фрукты, свитки пергамента, стилосы и кисти), поднимется во весь рост и как по команде устроит танцевальное шоу, удивив поразительной синхронизацией движений. Где-то обнаружатся скрытые динамики и колонки, из которых загрохочет современная ритмичная музыка, невидимые камеры отснимут его изумление до малейшего сокращения мимических морщин, после чего сад заполнится актерами одного юмористического шоу, которые наперебой завопят: «Вы стали участником розыгрыша».

Это было бы хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что не пришлось бы искать способы вернуться в свое время. Постигать азы древнего этикета и ухаживаний, когда достаточно пригласить красивую актрису в бар кинопавильона и там добить своим обаянием.

И плохо, пожалуй, потому, что все оказалось обманом. Красиво и грамотно режиссированным, но обманом…

Опомниться Савичеву не позволили. Как и познакомиться с коллегами по цеху, хотя он не горел особым желанием издеваться над этим перепуганным стадом красавчиков.

— С тобой желает говорить бывшая матриарх Атлантида, — холодно сказал Критий. — И бойся навлечь на себя ее гнев, потому как не доживешь до захода дневного светила. Она подобной дерзости никому не прощает…

…В том, что по части коварства, интриг и недюжинного ума с первыми леди древнего мира не мог сравниться никто, Савичев понял не сразу. Не то чтобы он привык слепо доверять любому сказанному слову или терять голову от женских чар даже такого высокого уровня.

Просто когда тебе предоставляется по своей сути фантастическая возможность — перенестись во времени в ту историческую эпоху, интересом к которой ты горел едва ли не с детского сада, все прежние жизненные устои временно оказываются за бортом. Если есть место волшебству, в которое прежде не верил в силу врожденного скептицизма, все остальное кажется ирреальным. Хотя и говоришь себе, что ситуация под контролем и даже веришь в это, все равно позволяешь себя обмануть. Здесь не то что время, сама реальность иная, что не может не наложить свой отпечаток на восприятие.

Бывшая царица великой матриархальной империи занимала обширные покои с видом на голубую гавань залива. Лучи послеполуденного солнца как раз прорезали ажурные решетки оконных проемов, заиграли голубоватыми переливами на резном перламутре, которым были инкрустированы мраморные стены. Потрясающий контраст с золотом шелка и других деталей интерьера. Покои Атлантиды, как потом понял Савичев, очень четко соответствовали ее характеру: теплое золото обволакивающей харизмы и холодный опал хладнокровия создавали контраст, чарующий своим непознанным очарованием.

Что Савичеву было известно об этой сиятельной красавице, не утратившей своей красоты, невзирая на возраст? Сейчас все события этого мира вертелись вокруг новоявленной матриарх Лаэртии, Атлантиду же вспоминали с теплом и почтением. Но так ли это было на самом деле? Что знал народ о королеве, которая правила твердой рукой более тридцати зим и сделала предостаточно для процветания империи? Только то, что им позволили видеть, оставляя закулисную жизнь, полную интриг, для внутреннего пользования. Женские войны всегда коварны и бессердечны. Войны за власть.

Не имело значения, что Атлантида оставила пост и передала дочери, по сути, идеальное государство. Многие бы успокоились на этом, сбросив бремя власти на плечи своей кровной родни. Увы, история неумолима: власть — самый сильнодействующий наркотик, от которого добровольно отказываются только безумцы. Эта величественная женщина к таковым не относилась.

Фалды подола лазурно-голубого одеяния бывшей царицы лежали на мраморных плитах, а сама Атлантида, даже не задумываясь о том, что подобная поза мало подобает царице, стояла на коленях, склонившись над доской непонятного назначения, уставленной золотыми фигурками. И только заметив рядом с женщиной малышку лет пяти, склонившую светлую головку над доской, Савичев понял, что это напольная игра.

Атлантида при его появлении даже не подняла головы. А вот крошка повернулась, открыв рот от любопытства. В ее голубых, словно воды горного озера, больших глазах отразилось изумление и восхищение. Она уставилась на Дмитрия, как на чудесное явление, выронив из рук золотые фигурки и засунув в рот палец.

Девчушка была чем-то похожа на Лаэртию. Дочь, в этом сомнений не оставалось. То ли глазами, то ли похожими движениями — детскими, угловатыми, но все же неуловимо похожими. Ее кожа была светлее, чем у женщин империи, и глаза более холодного оттенка. Но из-за детской непосредственности они совсем не отталкивали, а скорее располагали к себе, вызвав у Дмитрия мгновенную улыбку.

Крошка отреагировала так же, как все маленькие девочки ее возраста. Опустила глаза и отвернулась, скрывая очаровательную улыбку. Но все же не выдержала, вновь повернулась и тут же с лукавым смешком подвинулась ближе к Атлантиде, уткнувшись носом в ее грудь.

В первый и последний раз Савичев увидел нежность и искренность на лице бывшей королевы: именно в этот момент, когда она обняла внучку, прижав к себе, и поцеловала в пробор светлых волос.

— Ксения, — мелодичность этого языка, похожая на напев, ласкала слух, — иди с наставницей и удели время знаниям; время для утех и забав ныне исчерпано.

На лице юной принцессы промелькнула тень раздражения и недовольства. Она резво поднялась, топнув ножкой, и скрестила руки на груди, замотав головой:

— Не хочу!

— Надо, моя горлинка, — вкрадчиво проворковала Атлантида. — Ты же хочешь однажды пойти по стопам своей матери и сесть на трон?

— Нет! Я хочу играться! Сидеть на нем скучно!

— Не время затевать спор, дитя. Ну же, сделай то, о чем я попросила. Мы позже завершим наши игры, обещаю!

Незамеченная Дмитрием женщина с волевым лицом в темном платье вышла вперед, взяв девчушку за руку, направилась к выходу из покоев. Маленькая Ксения сникла было, но, когда проходила мимо Крития с Савичевым, подняла глаза, в которых вновь загорелся тот самый хитрый огонек очаровательного детского кокетства. Дмитрий только чудом не обернулся ей вслед, не осознавая, что не смог не улыбнуться в ответ.

— Гордый дух чужеземца стал мягок, подобно воску, от одной лишь улыбки ребенка?

Атлантида наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, делая вид, что занята разглядыванием золотых фигур на доске. Мужчина уже открыл было рот, чтобы ей ответить, но Критий ощутимо ткнул его кулаком в поясницу, призывая молчать.

— Войди в мои покои и отведай со мной черный нектар, чужеземец. Нам предстоит долгая беседа. Критий, позаботься о том, чтобы моя дочь не узнала об этом разговоре.

Дмитрий подчинился. Атлантида сделала жест рукой, приглашая визитера присесть, и с грацией, свойственной редкой юной девушке, поднялась на ноги. Улыбка экс-матриарх казалась теплой и дружелюбной, но ее глаза не улыбались. Смотрели холодно и бескомпромиссно. И все равно, Савичев заметил, что никто не смотрит на него, как на человека низшего сорта. А ведь отношение к мужчинам в этой стране было притчей во языцех среди оцилл.

Он не сразу заметил девушек, тех самых, что прислуживали ему в термах дворца. Узнал исключительно улыбку одной из них и длинные пальцы, которые держали амфору с кофейным нектаром. Красавица наполнила кубки и поклонилась матриарх перед тем, как отойти в сторону. Вторая поставила на столик блюдо с фруктами и сладостями.

— Ну так поведай мне, не похищая меры масла, чужеземец, откуда ты пришел на самом деле?

Атлантида опустилась на софу, ловко подхватив кубок из рук девушки.