Пламя Атлантиды (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame" - Страница 50

Портал. По теории, «кротовые туннели» не могут быть замкнутыми. Культ Бога времени, который процветал на этой земле, только подтвердил догадки Савичева. Об этом говорили неохотно, но то, что матриарх имеет дар напрямую говорить с Хроносом и иметь с этого выгоду, было понятно из обрывков речи.

Час назад Дмитрий с трудом удержался, чтобы не сделать удушающий захват отмороженному Критию и не выудить из него максимум информации. Отчего-то, несмотря на теплый прием, сразу понял, что ничем хорошим подобное не закончится. Цивилизованность этого общества уже имел удовольствие наблюдать в лагере Оцилл. Куда она делась, когда его собрата по несчастью распинали на поляне под ритуальные пляски? Во дворце, несмотря на роскошь, ангелоподобный вид королевы и отношение к нему, как к равному, наверняка действуют куда более жестокие законы. Хотя бы из соображений сохранения авторитета. Проверять эту теорию на себе не хотелось. Савичев не воевал с женщинами, по крайней мере, в прямом смысле этого слова. Здесь куда проще (и приятнее) добиться поставленной цели хитростью.

Сейчас, расчерчивая грубое полотно стилосом, который не оставлял достаточно четкого следа, скорее, напоминал вдавленные линии, Дмитрий даже не задумывался о том, что уже по привычке отметил ключевые стратегические точки столицы древней империи. В науке, как и на войне, этот подход пользовался одинаковой популярностью. Если бы у него имелась в распоряжении армия, готовая напасть на город, сразу получила бы хорошее преимущество.

Но воин в Савичеве временно отдыхал. Это был звездный час исследователя, профессора с мировым именем, который ради открытий мог мириться со многими неудобствами. Не использовать столь уникальный шанс на максимум было равносильно профессиональному суициду.

Допив наконец-то остывший кофе, Дмитрий отошел к окну и окинул свой набросок критическим взглядом. Даже немного покоробило от чувства вины. Сколько раз он чертил схему погибшей столицы Атлантиды и даже не подозревал, насколько сильно ошибался в реконструкции архитектурных строений. Атланты знали толк в военной хитрости, что казалось почти невероятным. Особенно учитывая тот факт, что этим миром правили женщины. Планировка акведуков, оборонительной стены и само расположение дворца с открытой пристанью на первый взгляд казалось стратегически непродуманным. Но Савичев не привык недооценивать предполагаемого противника: то, что казалось непродуманным, наверняка было создано для создания неверного впечатления у гостей столицы. А ведь не все приходили сюда с добрыми намерениями.

Подумав, Савичев отметил несколько стратегических точек, снабдив их комментариями. Да, это та еще неприступная крепость. Отсюда не сбежать, даже если будет полная свобода передвижения. Лучше бы Ведикусу найти корабль в ином порту.

Он потерял счет времени за этой работой. Да и часы, то есть «меры масла», здесь бежали по-иному. Даже голод не стал препятствием увлекательному занятию, хотя пальцы с непривычки сводило от неудобных канцелярских принадлежностей этого времени. Решив, что многие упущенные детали обязательно воскреснут в памяти после полноценного сна и хотя бы какой-то определенности, Савичев стянул холст с треноги-подрамника. Сам не понял, отчего пришло решение спрятать полотно, никто ведь ему не запретил рисовать. Да и предполагал, что непременно вернется в эту комнату.

Мужчина не испытывал никакого волнения. Только предвкушение и радость первооткрывателя. Такая уникальная возможность могла представиться исключительно во сне или в самых смелых фантазиях. То, что произошло, казалось настолько невероятным, что сыграло с ним злую шутку, а именно — сбавило градус осторожности. Но сейчас, окрыленный скорым успехом и оптимизмом солдата удачи, Савичев об этом не задумывался.

Солнце стояло в зените. За окном, забранным ажурной решеткой, открывался вид на далекие горы с заснеженными шапками вершин. Может именно поэтому тоска по родному дому не отравит его интереса исследователя. В условиях полярной зимы было куда скучнее.

Когда в дверях послышался скрежет ключа и появился Критий в сопровождении двух стражей, Савичев не стал задавать лишних вопросов. И видимо, не зря. Гостя из будущего проводили в большую купальню, где уже ожидали две молодые красавицы, смуглокожие и полуобнаженные. Они встретили его, собственно, как и положено было в данном случае: любопытством и чарующим смехом. Но при этом в их глазах и жестах не промелькнуло ни капли смущения или неловкости. Похоже, подобные чувства вообще были незнакомы атланткам.

Дмитрий не осознавал в тот момент, насколько расслабился и утратил бдительность, попав в этот райский оазис. О том, что стрелы Лаэртии уже пронзили его сердце, он тогда не догадывался. А именно это и произошло, запустило первый сигнал тревоги в виде расслабленности, ранее ему несвойственной. Все происходящее напоминало ирреальную сказку, в которой не может произойти ничего непредвиденного.

Девушки при всей своей любознательности на попытки втянуть их в разговор не отреагировали. Скорее, удивились тому, что мужчина взял на себя смелость подать голос. Переглянулись с недоумением и достали ножи, как оказалось, чтобы разрезать на нем футболку.

«Легко не будет», — догадался Савичев, когда ни одна из прелестниц не отреагировала на его рельефный пресс. Разрезать брюки он им не позволил. Уже не рассчитывая произвести впечатление на этих молоденьких, но, судя по всему, пресыщенных подобным зрелищем красавиц древней Атлантиды, медленно разделся.

Вода мраморной купели смыла усталость, вызвав сонливость. Девушки знали свое дело, когда намыливали тело мужчины и поливали водой с помощью амфор: действовали уверенно, не вкладывая в этот процесс никакого эротического подтекста. Но все равно, Дмитрию пришлось делать над собой усилие, чтобы не позволить фантазиям о белокуром видении в изумительном платье окончательно лишить себя рассудка. Он догадывался, что долго скучать не придется. При всем своем величии, Лаэр не сумела скрыть интереса и в чем-то даже восхищения. И еще он увидел главное: царственная красавица нервничала. Это только играло на руку.

После того, как ему дали вволю расслабиться в купели, охрана дворца принесла довольно удобную одежду. На ощупь — из шелка цвета грозового неба с узорами вышивки. Девчонки, видимо, получили четкое указание не спускать с гостя матриарх глаз, поскольку попытались сами помочь ему одеться. Эта гиперопека надоела, и Дмитрию пришлось остановить их тяжелым взглядом. Не то, что они испугались, скорее, махнули рукой. Помогли охране сервировать стол легкими закусками, основу которых составляли фрукты, по большей части знакомые, и удалились.

Савичев не отдавал себе отчета, насколько сильно проголодался. Съел все, прекрасно понимая, что силы ему пригодятся. После трапезы явился распорядитель полиандрия матриарх. Дмитрий настолько расслабился, что всерьез полагал, что Критий пришел для того, чтобы устроить ему экскурсию по дворцу, что даже не стал задавать вопросов. Но когда они оказались в тенистом саду, а сопровождающий не спешил рассказывать о том, куда же они направляются, Савичев заподозрил неладное. Откуда-то доносились звуки мелодичного музыкального инструмента и гул голосов. Мужских.

Как только перед ними открылась обширная лужайка у фонтана, Савичев мотнул головой.

Он поспешил назвать эти голоса «мужскими». С десяток парней, напоминающих клубных танцоров неопределенной сексуальной ориентации побросали свои дела при появлении Крития. Музыка стихла.

До Савичева не сразу дошло, с какой целью эта компания перепуганных метросексуалов, если не сказать грубее, собралась здесь. А потом он сопоставил все факты и… наверное, все же не удивился. Запрокинул голову и расхохотался, то ли осмеивая недалекий вкус Лаэртии, то ли от некого фарса всего происходящего. Распорядитель полиандрия повернулся к нему, и взгляды десяти наложников и Крития были до неправдоподобного похожи.

— Здорово, братва!

Дмитрий так и не смог окончательно успокоиться. Да еще эти парни, напоминающие телок, таращились на него, открыв рот, словно впервые увидели кого-то, мало их напоминающего. Повторил свое приветствие на санскрите, заменив «братву» словом, близкому по значению к «обладающими силой и отвагой».