Запретный плод (СИ) - "Katrina Sdoun" - Страница 21

-Ну, надо же. Ты запомнила мое имя,- проговорила я задумчиво и тихо. Марисса не расслышала и вопросительно нахмурилась. Просияв, я помотала головой, рассыпав по плечам волосы.- Мысли вслух. Не обращай внимания.

Мы стояли и обменивались любезностями – еще немного, и у меня случилась бы передозировка лицемерием. Я не испытывала неприязни к Мариссе, но меня по какой-то причине задевала ее безупречность и элегантность. Большинство женщин учатся этому, следят за модой и стараются выглядеть на все сто, прикладывая усилия, как физические, так и финансовые. Мариссе же привлекательность досталась от природы. Это как быть футболистом по призванию, иметь дар в кулинарии или писать стихи, едва научившись говорить. Кто-то родился, чтобы разгадывать таинства мира магии, видеть то, что никогда не увидят другие, а кто-то появился на свет, чтобы быть принцессой. Она рассматривала меня – окинула ненавязчивым, но придирчивым взглядом с ног до головы. Задержав его на лице, едва заметно прищурилась. В ее глазах читалось чисто женское любопытство. Облизав сверкающие помадой губы, Марисса изогнула их в вежливой улыбке. Я ощущала в ней некую ревностность, недовольство моим появлением. Не только в Университете, но и в окружении Стэнли. Видела во мне соперницу? Я не претендовала на внимание Главного Фамильяра, он сам меня выбрал для важной миссии.

Нарушить странную паузу пришлось мне:

-Не подскажешь, где теперь хранятся записи Линетт? Я не была здесь со дня ее похорон, и многое могло измениться….

Улыбка с лица Мариссы испарилась, на нем застыло вежливо-деловое выражение:

-Все дневники и рукописи переехали в архив, а личные вещи остались в ее кабинете. Мы не посмели трогать и перемещать память о ней.

-Отлично! Тогда я пойду, с твоего позволения? Не терпится взяться за дело.

-Безусловно,- растерянно проговорила Марисса. В ее глазах промелькнул вопрос, но слова сорвались с языка быстрее, чем она успела их обдумать:- а чем ты занимаешься, Эшли?

-Разгадываю некоторые несостыковки и заполняю пробелы в биографии Линетт. Я проработала с ней бок обок много лет, но, оказывается, непростительно мало знаю о ее судьбе. И совсем некстати так сложились обстоятельства, что нам необходимо все выяснить как можно быстрее.

-А, понятно,- коротко сказала девушка и моргнула, из чего я сделала вывод, что ничего ей не понятно. Замечательно. Я и не собиралась посвящать мисс Лучезарность в свои дела.

-Тогда я пойду?- совершено искренне просияла я.

Марисса неуверенно кивнула. Развернувшись на каблуках, я пошагала по переходу, чувствуя между лопатками зуд от пристального взгляда.

Ворох бумаг, кипа картонных папок и стопки старинных книг лежали посреди просторной комнаты прямо на полу, устеленном старым, рукодельным ковром. Справа стоял старинный диван с резной спинкой и два кресла, обитых розовым шелком, хрустальный кофейный столик на деревянных ножках, высокий книжный шкаф, упирающийся в потолок. Слева – рабочий стол из цельного дерева, массивный стул с высокой спинкой, стеклянная витрина с особо ценными книгами в кожаных переплетах. На окнах колыхались парчовые шторы грязно-желтого цвета. Картины на стенах и канделябры из бронзы – ничего не изменилось, если не считать отсутствие живого духа Линетт. В комнате еще пахло ее духами, но ощущение пустоты напоминало о том, что это всего лишь воспоминание, ее остывающий след. Вскоре он померкнет, и в воздухе навсегда повиснет запах пыли и безжизненной комнаты.

Закрыв за собой дверь, я прошлась по кабинету и остановилась перед ворохом бумаг. Опустившись на колени, провела ладонью над стопой папок, но ничего не почувствовала. Тогда, осторожно потянув за краешек желтого от старости листа, вытащила из стопы рукописную статью Линетт. Ничего примечательного, ведь меня не интересовали ее научные труды – я искала частички воспоминаний, предметы, с которыми могли нахлынуть видения. Первая неудача придала смелости, и я разворошила кипу исписанного пергамента, перебрала каждую страницу, коснулась цветных картонных папок и заглянула вовнутрь, но ничего не почувствовала. На самом деле, видения из жизни Линетт не вызывали у меня бурного восторга, а напротив, высасывали силы. Истощали, будто они питались моей жизненной энергией.

С минуту я просидела на коленях с опущенными руками. Смотрела на гору макулатуры, не принесшей никакой пользы. Похоже, работа не имела отношения к переживаниям Линетт, но еще рано унывать. Пересмотрю бегло все книги, облазаю полки, загляну в ящики стола, даже если поиски не дадут результатов. С каждой новой личной вещью Линетт я приближалась к разгадке, и вскоре должна была обязательно натолкнуться на предмет, запавший ей в душу, по той или иной причине.

Поднявшись с пола, я подошла к дивану и пробежалась по подлокотнику кончиками пальцев, осторожно опустилась на мягкое сидение и откинулась на спинку. Не успела удобно расположиться, как перед глазами мелькнуло мутное воспоминание – точно, как я, Линетт присела и расправила складки пышной юбки из атласа. Платье цвета сочной сливы, рыжие локоны спадали на грудь, и тихий шорох шагов по мягкому ковру. Она смотрела перед собой, сложив руки на коленях. Мимо скользнула вытянутая тень – настолько быстро, что я не успела рассмотреть. Линетт тяжело вздохнула, и видение растаяло. Разочарованно усмехнувшись, я поднялась с дивана и подошла к рабочему столу. Обошла его, проведя ладонью по гладкой отполированной до блеска поверхности, и присела на стул. Сложив руки, долго всматривалась в зеркальную гладь стола, надеясь вспомнить что-то новое. Застонав, опустила голову на ладони и закрыла глаза, но вдруг скрипнула половица. Резко выпрямившись, я увидела мужчину в черном пальто – настолько отчетливо, что могла разглядеть каждую деталь одежды и внешности. Голубые глаза, от взгляда которых я покрылась мурашками – никогда их не забуду. Легкая щетина представляла собой искусно подобранный образ, словно над его тонкой аккуратной бородкой работал штат стилистов. Темно-русые волосы, небрежно взъерошенные, спадали занавесом, когда мужчина опускал голову, чтобы посмотреть под ноги; губы красивой формы, он то поджимал их, то задумчиво облизывал. Держа руки за спиной, он медленно прохаживался по кабинету Линетт, изредка останавливаясь и косясь, будто желал посмотреть на нее, но не осмеливался. Она же терпеливо ждала, наблюдала за ним, и в груди вспыхивало приятное тепло, когда удавалось поймать взгляд. Мужчина не смотрел прямо в глаза, лишь украдкой, отчего Линетт волновалась и перебирала пальцами. Когда ожидание становилось особенно невыносимым, она барабанила длинными ухоженными ногтями по столу. Мужчина улыбался и прикрывал веки, раздраженно и одновременно польщено.

-Мы не должны ссориться,- тихо произнес он. Открыв глаза, обратил взор на Линетт сквозь занавес волос.- Мы всегда должны действовать рука об руку.

-Так и есть,- небрежно пожав плечами, сказала она.

-Ложь,- голос мужчины заметно похолодел.- Ты отыскала ее - без моего ведома, и решила обременить непосильными обязательствами. Самостоятельно приняла решение сломать жизнь и круто изменить судьбу несчастной девочки!

-Я всегда хотела иметь дочь. Почему ты против?

Мужчина резко повернулся и оперся ладонью на стол. Подавшись вперед, он посмотрел в глаза Линетт, по телу растеклась ледяная дрожь.

-Ты должна была обсудить со мной свое решение!- его голос наполнил просторный кабинет, шипя и перекатываясь, пока не вернулся резким свистящим эхом. Меня обдало напором его силы, обожгло кожу, но не Линетт. Она развеяла магию небрежным взмахом руки.

-Я всегда лично выбирала студентов для Университета,- возразила наставница. Поднявшись из-за стола, она неторопливо обошла его.- Что не так сегодня? Почему именно эта девочка заставила тебя нервничать, Ровер?

-Не называй меня так,- сквозь зубы процедил мужчина и выпрямился. На его красивом лице застыла каменная маска.- Ты знаешь, как я не люблю это прозвище!

Линетт скользнула ему за спину и остановилась. Я ощутила ее смятение бурлящей энергией под кожей, но она держалась уверенно, не подавала виду, что нервничает. И чувствовала особенный трепет, когда смотрела на мужчину. На то, как он медленно поворачивается, чтобы через плечо посмотреть на нее. Ее душу переполняла нежность и любовь, которую, почему-то, она хотела скрыть.