Запретный плод (СИ) - "Katrina Sdoun" - Страница 20

Следующее полотно - портрет древнего вампира. Если сейчас кровопийцу не отличишь от человека ни по манере поведения, ни по внешности, то в древние века он внушал животный страх. Невысокое существо с когтистыми руками, торчащими зубами и впалыми глазами на сероватой коже. Оно вызывало желание прибить его чем-нибудь потяжелее, а не любовный трепет, как вампиры из современных романтических приторно-сладких псевдо саг. Эволюционировавший вид, совершенный во всех отношениях, кроме непереносимости дневного света, в наше время особенно популярен. Этакий идол для современной молодежи, эталон красоты и силы, вожделенный и несравненный. Вот только все забыли, что для вампиров люди всегда являлись и по сей день являются едой. Никто из вас не пытался завязать романтическое знакомство с говяжьей отбивной или вступить в отношения с сэндвичем? Вот и кровопийцам игры в любовь с людьми кажутся странными, но бывают и исключения. Гуманные и цивилизованные вампиры встречаются крайне редко, и, насколько известно, принадлежат одному-единственному клану, проживающему в Вердландии, в широко известном городе Хайенвилле.

Пожалуй, на сегодня повременим с экскурсией по миру магии, хотя за стенами Университета хранились древние знания и ценные сведения обо всех волшебных видах.

Я прошла огромный холл, приблизилась к мраморной лестнице, ведущей на второй этаж главной башни, и душа упала в пятки. На стенах отплясывали тени от пламени сотни свечей, навевая мистическую атмосферу. Желтый полумрак, и гулкое эхо моих шагов в пустом помещении…. Я поднималась по изгибающейся лестнице, ступень за ступенью, предвкушая прилив забытых ощущений и воспоминаний. Она вела меня в зал для торжеств, где несколько месяцев назад я простилась с Линетт, и он навсегда утратил для меня шарм и привлекательность. Теперь это место ассоциировалось со скорбью, холодом и утратой, а потрескивание огня и запах воска усиливали эффект.

Оказавшись в дверях зала, я с замиранием сердца огляделась. Скамьи, витражи, вазы с цветами и небольшая сцена – все осталось прежним, ни малейшего намека на похороны Линетт. Вообще, что за странный обычай провожать магов в последний путь в помещении или здании, где они прослужили долгие годы? В случае с Линетт все немного сложнее. Университет являлся не только ее местом работы, но и родным домом. Она жила здесь с тех же времен, как пришла получать образование. Две башни Университета отведены под общежития, но не каждому магу предоставлялась честь обзавестись королевскими апартаментами по окончании обучения. Линетт внесла огромный научный вклад в жизнь Университета, и ей было разрешено остаться здесь навечно. Кем? Неужели Верховной Ведьмой? Эта мысль посетила меня неожиданно, и я не могла от нее отделаться. Мне казалось, что все сходится. От волнения я на миг даже остановилась, чтобы перевести дыхание.

Сжав всю волю в кулак, я двинулась между рядов скамеек, стараясь не смотреть на кружевную ширму в левом углу сцены. Занавес из желто-золотых бархатных штор колыхался от ветра, чуть заметно. Я непроизвольно проследила взглядом, откуда он мог задувать. Дверь из черного дерева, ее очертания практически невозможно угадать на темной стене, загороженной занавесом. В груди екнуло, и я почти сменила курс, устремилась к таинственной двери. Помню, как вылетела из нее, спеша покинуть непроглядные коридоры здания….. Теперь я знала, что они заколдованы, и не отважилась бы броситься в путешествие без подготовки и моральной поддержки в лице Стэнли. Хотя….. Нет, Эшли! Не сегодня.

Глава 10

Последние шаги дались с трудом. Я приблизилась к высокой светлой двери и остановилась, чтобы отдышаться. Успокоив беспокойное сердце, взялась за ручку и повернула.

Стэнли восстановил мой пропуск и, более того, присвоил ему наивысшую степень доступа. Отныне я могла свободно перемещаться не только по зданию Университета, но и посещать особые секции Библиотеки. А также гулять по тёмным, магическим коридорам между обоими зданиями и совать нос во все коморки и ящики. Возможно, он наделил меня почетной привилегией и одарил своим доверием, возложив определенные надежды на мои неординарные способности? Облегчил жизнь, так сказать, потому что был уверен – свой нос я все равно суну везде, где можно и не можно. Но не слишком ли Главный Фамильяр расщедрился? Не уж-то воспоминания, что донимали мой разум днем и ночью, настолько ценны? Он ничего не делал, если не был заинтересован. Значит, доступ ко всем помещениям был дозволен мне с чёткой целью…. А именно – вспомнить как можно больше.

Из отворившейся двери на меня хлынула лавина запахов и звуков. Шелест ткани и страниц книг, шорох шагов и птичьих перьев, на фоне из ароматов женских духов, старинной бумаги и воска. Большая светлая комната – переход в другую башню, где всегда бурлила жизнь. Блики от витражей создавали неповторимое ощущение волшебства, наполняли длинный и широкий коридор яркими красками. Светлый, почти белый мраморный пол украшали цветные пятна. Но одна деталь не вписывалась в общую картину и портила впечатление – дерево в глиняном горшке. Тонкий прямой ствол, тянущийся тощими сухими ветвями к потолку. Листвы на них не было, только ярко-алые, крупные ягоды висели гроздями. Ветви прогибались от их тяжести, вызывая желание подойти и сорвать их.

Ягоды рассыпались вокруг горшка, они постоянно опадали, по одной, словно слезинки. Дерево плакало рубиновыми каплями, беззвучно роняя их на пол. Чем дольше я смотрела, тем гаже становилось на душе. Рядом с деревом кровь стыла в жилах, в какой-то момент непреодолимо захотелось убежать. Я никогда не видела его. Вероятно, растение кто-то принес уже после смерти Линетт. Уши заложило от шума собственной крови, в горле застрял кисло-сладкий ком – казалось, что я слышала каждую ягоду. Они стонали и молили о помощи, а когда падали на пол, голоса разбивались звонкими осколками.

На мое плечо опустилась рука, и я едва не завопила в голос. Резко обернувшись, чуть не сбила с ног Мариссу, сияющую свежим профессиональным макияжем. Я увидела свое бледное отражение в ее слегка округлившихся глазах и судорожно сглотнула. Она смотрела на меня, а я изучала ее безупречную прическу. Золотые локоны были уложены в небрежную косу упругими локонами, а выбивающиеся пряди ниспадали на плечи. Тонкую длинную шею украшало колье из россыпи камней, таких же многообразных и цветных, как витражи на окнах. На безымянном пальце левой руки поблескивал перстень, а на правом запястье сверкал браслет из того же комплекта. Изумрудное платье, легкое, но облегающее тело, как вторая кожа, переливалось, словно рыбья чешуя. Оно прикрывало колени, спереди был с глубокий треугольный вырез. Я невольно посмотрела вниз и увидела такие же зеленые и сверкающие туфли на высоких каблуках. Марисса пылала страстью к шпилькам и платформе при своем росте выше среднего. И чтобы посмотреть ей в глаза, мне приходилось запрокидывать голову.

Девушка опустила перед собой руки и сцепила пальцы, просияв лучезарной улыбкой. А ведь я считала себя обладательницей обворожительной внешности…. Сейчас передо мной стояла бесспорная конкурентка, ведь от ее улыбки даже я потеряла дар речи. Как Мариссе это удавалось?

-Привет,- я изобразила на лице радушие.- Марисса, если не ошибаюсь?

-Не ошибаешься,- необычайно красивым низким голосом пропела она и почти ослепила меня белозубой улыбкой.- Ты здесь по поручению Стэнли? Он ничего мне не говорил….

-Нет. Я пришла по собственной инициативе,- пришлось достать из кармана ветровки пропуск и продемонстрировать Мариссе. Движение одних только глаз – она посмотрела на него, и у нее лицо напряглось.- Полагаю, о моем визите не требуется предупреждать заблаговременно. Или, все же, требуется?

-Нет, конечно,- без интонации ответила Марисса. Она все время улыбалась – будь то широкая улыбка или чуть заметный намек на нее. Я смотрела на девушку и невольно задумывалась, не болит у нее по вечерам лицо?- Этот пропуск дает тебе право приходить в Университет в любое время суток. Когда пожелаешь, Эшли.