Духова гора (СИ) - Сойтту Анна - Страница 20

— Вот только продуктов я не запас, — ухмыльнулся муж после того как я с огромным удовольствием наплескалась в бадье с водой.

Как же это здорово: наконец, вернуться в человеческий облик и вымыться, от души натёршись душистым мыльным порошком! Вчера на это совсем не было ни сил, ни желания. Всё чего хотелось — чтобы Аргор держал за руку и обещал, что никогда не отпустит.

— И какие варианты? — улыбнулась в ответ мужу, отжимая полотенцем остатки воды со своих в меру длинных непослушных волос.

— Навестить Любаву, — хитро подмигнул благоверный, хищно подкрадываясь ко мне и заключая в свои объятья. — Она тоже очень сильно о тебе беспокоилась.

Под тихое, но уверенное ворчание желудка пришлось согласиться, хотя покидать дом и появляться на людях, мне почему-то было стыдно. Казалось, что весь мир знает, что столько времени в лесу в облике рыси я питалась свежеубитыми мышами и ящерицами, а однажды расправилась с семьёй крольчат. Мой полный отчаяния взгляд был встречен спокойным и уверенным взором карих глаз.

Рассказывая ночью мужу о своей лесной жизни, я краснела и бледнела. Рысь натворила столько бед, но она ведь просто хотела выжить. Так смею ли я осуждать зверя за то, что жил так как определила его природа?

— Мира, — Аргор нежно провёл рукой по моей щеке, словно чувствуя то, о чём я думала. — Всё уже позади, ты не была собой, чтобы контролировать вторую суть.

— А если не смогу контролировать и здесь? — слабо отмахнулась от доводов мужа, в глубине души понимая, что пока он рядом, этого точно не случится. — Если нападу на человека?

— Этого не случится, — отрезал Аргор, вновь стискивая в своих объятьях. — Я буду рядом.

— Спасёшь меня от самой себя? — горький хрип вырвался из горла, обнажая внутреннюю обречённость, которая поселилась в душе в тот день, когда я открыла глаза и учуяла волкодлака.

— Если это понадобится, — кивнул муж, нахмурив брови и поджимая губы. — Но я уверен, что всё обойдётся, иначе Купава сказала бы, что ты можешь причинить кому-то вред. Наверное…

Позволив себе расслабиться и обнять мужа в ответ, я оставила при себе мысли о том, что есть вероятность сделать тот выбор, из-за которого погибнет любимый человек. Как удержаться на краю и пройти по самой грани, не уничтожив то, что стало так дорого?

— Ты говорил, что Любава нас ждёт? — слабо улыбнулась светловолосому воину, что забрал меня от старого ведаря Михася и показал свой мир, заняв в нём самое важное для меня место.

Снаружи наш дом ярко выделялся на фоне остальных. Ещё не успевшая потемнеть от времени и погоды древесина, сочным пятном отражала прощальные солнечные лучи. Первые заморозки за ночь сковали пожелтевшую траву в ледяной панцирь и медленно, будто нехотя, таяли в дневном свете, чтобы при следующем похолодании вернуться с новыми силами.

— Мира! — в ответ на громкий стук железным кольцом о деревянную дверь, Любава тотчас же буквально выпала из своего дома и сгребла в своих объятьях, словно всё утро ждала по ту сторону нашего прихода. — Слава всем богам! Вернулась! Я вас троих когда вчера увидела, думала призраки по мою душу пришли! Старейшины говорят, что души мёртвых всегда приходят перед смертью. Я так боялась, что ты не вернёшься! Аргор, он словно ожил, когда ты появилась! Думала, что не выхожу его в этот раз. Ты прости, я говорю много, идёмте в дом.

Привычная суета и эмоциональность Любы, сопровождающиеся добрыми понимающими взглядами Аргора, позволили ощутить, наконец, что я действительно вернулась и всё будет по-прежнему.

Знакомый до мелочей дом встретил уютом, ароматом выпечки и новым необычным запахом, в котором узнавались цитрусовые нотки, которые я где-то уже ощущала, но настолько мельком, что не обратила внимания. Удивление в моём взгляде, видимо, слишком отразилось на лице, но ответить никто не успел. Внутренняя дверь распахнулась и оттуда вышел один из мужчин, что вытаскивал из этого дома тушу в первый раз напавшего на нас с Любой вурдалака. Тушу монстра, что когда-то был её мужем.

Высокий широкоплечий воин со сложной причёской из нескольких десятков русых косичек кивнул Аргору и обратил своё внимание на меня.

— Всеслав, — с мягкой, уверенной улыбкой представился мужчина, хотя его серые глаза остались внимательными и холодными.

Стоило Любе повернуться в его сторону, взгляд Всеслава значительно потеплел, и я почувствовала себя неуютно, словно вторглась в чужой мир, на что не имела права. Аргор моего смущения не разделял, и вскоре мужчины вовсю обсуждали новую систему защиты, которую не так давно придумал Радомир и сейчас активно разрабатывали необходимые детали местные кузнецы и мастеровые.

Пока меня не было, жизнь не стояла на месте. С одной стороны это радовало, а с другой что-то едва уловимо кольнуло внутри, но Любава отвлекла от этой мысли своими разговорами о том, что случилось в крепости за эти месяцы, и звонким смехом вселяла лёгкость в моё настроение.

Самой большой новостью, что витала в крепости с утра, оказалось не возвращение тех, кого считали погибшими, а то какими глазами смотрели друг на друга Хэда и Радомир.

Никто не считал годы, когда пропали жена и дочь ведаря, когда сам старик ушёл за ними. Но все помнили как по крепости носилась троица сорванцов и устраивала бесконечные шалости: Аргор, Радомир и Хэда. Закадычные друзья разлучались лишь на то время, которое мальчишки проводили на занятиях у Лахи, а дочь ведаря помогала своей матери Иланте и осваивала необходимые для женщины в хозяйстве навыки.

Когда все трое вошли в возраст первых робких поцелуев, Хэда выбрала Аргора, а Радомир отступил и не стал вмешиваться. Атака вурдалаков решила всё за них. В те дни частокол не был так высок, а ворота были хлипкими и рушились от нескольких ударов чёрных когтей.

Иланта и Хэда, не успевшие вернуться в крепость, спасались бегством в лесу, где и пропали, а позже ушёл и Лахи. Аргор замкнулся в себе и выбрал работу со зверями, сменив на этом посту старого заклинателя. Радомир стал князем после смерти отца и ушедшей вслед за ним матери. Они научились жить без своей напарницы по детским проказам. Теперь она вернулась, и что-то треснуло в той броне, которой окутал себя Радомир.

Аргор возился с уцелевшими десятью псами. Из стаи заклинателя вурдалаки пощадили только их. Все ожидающие приплода самки.

Муж хмурился, и его нервозность передавалась мне. При следующей атаке чёрные лоснящиеся звери ничем не помогут своим следопытам: мысли животных заняты поисками тёмных и узких местечек на псарне внутри загона. Зациклившиеся на приближающемся щенении, они рычали и бросались в атаку без предупреждения и только Аргору дозволялось быть рядом.

Наверное, можно было бы успокоиться. Вдыхать мирный воздух между нападениями и привыкать к своему раздвоению. Сказать самой себе, что всё обошлось, но терзавшие меня сомнения и страхи разделил тот, от кого в первую очередь зависела безопасность крепости.

С сегодняшнего дня ворота опускались и поднимались на специальных механизмах, оснащённых цепями и шестернями, для управления которыми теперь нужны были всего четыре человека. Поверх частокола ощерили металлические наконечники тысячи стрел и копий. Усовершенствовавший систему защиты снаружи, князь то и дело бросал взгляд на ту опасность, что могла поселиться внутри.

Не нужно было ничего рассказывать, каждый понимал каким образом я выжила. И если для людей сочинили байку, что ведарь меня спас (как когда-то это сделал дед Михась) и я просто жила у него и Хэды, залечивая раны, то князя обманывать никто не стал. А Аргору я всё рассказала сама.

— Купава зря говорить не станет ничего, — хмурил брови Радомир, не сводя задумчивого взгляда с выпущенных на день в поле коней. — Она раскрывает все свои видения сразу и полностью, вот только на то чтобы разгадать, что она сказала, подчас уходит много времени.