Духова гора (СИ) - Сойтту Анна - Страница 18

Надо мной склонилась та самая девушка-лучница, её небесно-синие глаза улыбались из-за длинной, выбеленной солнцем чёлки.

— Идти сможешь сама? — последовал вопрос в ответ на мой внимательный взгляд. — Раны не серьёзные, да и нести я тебя не смогу — выросла ты сильно.

Выросла? О чём она? Страх судорожным комочком сжался под сердцем и непонимание топкой волной скользнуло по позвоночнику.

— Идём, нам пора — бросила незнакомка, разворачиваясь вправо от моего убежища и направившись к лесу, словно взмах кнута, со стороны донёсся отдалённый злой вой. — Успеем, они ещё минут через двадцать сюда доберутся.

Что меня подстёгивало? Уверенные шаги лучницы, что спешили вперёд и она для меня была единственным возможным источником информации — сколько времени я была в забытьи? Далёкий вой стаи волкодлаков, обещающих расправу над незваным гостем? Отчаяние брошенного существа, на которого вдруг кто-то обратил внимание?

Вой стаи исчез внезапно, будто что-то отрезало, а посреди упавшей ночи слабыми всполохами осветило небольшую поляну с уютным деревенским домом, сколоченным будто наспех и поросшим мхом и лишайником. Незнакомка отворила дверь, пропуская меня вперёд и направилась к маленькому сундучку возле окна.

Такой привычный уже интерьер крохотного дома: печь, кухня, пара кроватей. Совсем как у бабы Маши, такой же как у деда Михася, как в заброшенном доме ведаря.

— Вернулась? — донёсся с печи скрипучий старческий голос и его обладатель свесил ноги с полатей, окидывая взглядом девушку и меня заодно. — А, так вот ты кого уже третий месяц выслеживаешь? Привела, значит.

Третий месяц?! Я ошарашено уставилась на внимательно разглядывающего меня мужчину. Все те эмоции, что владели мной с момента, когда зверь отступил оформились в ледяной ветер, что выстудил душу. Не искали, не нужна. Конечно, дикий зверь в деревне, да ещё и потусторонняя, запертая в его теле. Князя можно понять, я всё равно разорвала с ним связь, а кому нужен бешеный зверь? Любава и Аргор. Что с ними? Люди, ставшие мне семьёй. Они не искали меня. Сердце верило, что мужчина, ставший мне мужем незадолго до угнавшего меня прочь от крепости нападения вурдалаков, жив, но он не пошёл за мной. Или не пустили?

— Ты бросай это мокрое дело, — донёсся ворчливый голос старика. — Выдумала тоже мне. Думаешь одна такая? Много вас, вот только ты первая, кто со зверем справился. И почему рысь?

Недоумённо кряхтя, мужчина слез с печи и подошёл ближе, а я почувствовала, что глаза горят от пролившихся слёз. Аргор, что с тобой сейчас? Третий месяц…

— Я тут давно живу и много повидал, — склонил голову старик, оказавшийся совершенно лысым на макушке, но с богатыми усами и бородой. — Всех вас однажды сюда выводит, только тропы каждый раз разные. Ты от людей пришла, значит, приняли тебя там. Хэда, раны кошке обработай!

Лучница насмешливо глянула на мужчину, видимо, ирония была частью её характера, так как приподнятая левая бровь и искорки в глазах сопровождали почти все действия. Мокрая холодная ткань смыла с шерсти следы крови, мазь легла на раны плавными едва уловимыми мазками.

— Думаешь откуда взялись все наши напасти? — старик подошёл к столу и налил в кружку тягучий напиток, пахнущий мёдом. — Всё с той стороны пришло. Снесли наших идолов и поставили крест каменный, чтобы переход в мир наш запечатать. От него границы растеклись по полям и по лесам. Только, что вот в заклинании напутали? Приходят к нам всё равно потусторонние, а крест их в нежить обращает, а та в свою очередь уже и местных под свою волю гнёт. Да только не всегда подживлённая душа верх берёт, иногда воля потустороннего сильнее. К волкодлакам лет десять назад Айкар попал, он их контролирует с тех пор, они вреда не причиняют, научились жить по-другому, вспомнили, что были людьми, только магия перехода и лишает памяти на малый срок.

Понимание обрушилось разом. Все те вурдалаки, что были убиты в крепости, были когда-то людьми и их разум можно вернуть? Волкодлаки, гнавшие меня от дома Привратницы, тоже люди? Люди из моего мира, о котором я уже не помню. Только то, что он был. Я убивала своих соплеменников! Пусть они уже и потеряли человеческий облик.

— Понимаешь, — кивнул дед. — Только не придумывай лишнего, разума в них уже нет. Полгода срок, когда душу ещё можно спасти. Ты вот спаслась, воля сильная, да и помог похоже кто-то. Люди тебя приняли-то.

Хэда хранила молчание, переводя взгляд с мужчины на меня

— Возвращаться пора, — наконец, произнёс седобородый старец. — Давно нас не было, чай и забыли уже. Ты ложись вон на ту кровать, утром в путь отправимся.

Скрюченные старческие пальцы указали на дальнюю от входа постель, на которой небольшой горкой высились подушки. Девушка избавилась от лука и стрел, которые до сих пор ненавязчиво держала в руках и помогла деду забраться обратно на печь.

Я прошла мимо заправленной постели и устроилась среди подушек на соседней. Снова спать на мягком оказалось приятно и тяжело одновременно. В памяти всплыли все ночи в комнате заклинателя, что я провела на большой подушке, укутанная шалью. И те две ночи, что была человеком. Аргор, помнишь ли ты ещё меня? Жив ли?

Спала я плохо, сон скручивал в своих объятьях, наползая на разум тьмой, но страх снова потерять себя заставлял просыпаться и нервно вглядываться в царящую в избе тьму, нарушаемую лишь мерным дыханием спящих людей.

Хэда пробудилась с первыми рассветными лучами, скользнувшими через тонкие щели плотно закрытых ставен. Девушка собрала небольшой скраб в пару котомок, достала из-за печи берёзовую палицу, заменявшую деду посох и разбудила мужчину. Нехитрый завтрак из сушёных фруктов и ягод лучница разделила на три равные порции. Под её смешливым взглядом я проглотила свою, с наслаждением ощущая привычный сладкий вкус, вместо ржавого кровяного привкуса.

Дверь в избу подпёрли ещё одной палицей и отправились под сплетение корявых веток иссушенных древесных стволов. Поляна с крестом уже поглотила следы вчерашней битвы и там где в сумерках разлилась кровь, примялась трава, на заре распустились алые головки маков.

Моих странных спутников, а заодно и меня, словно укрывал защитный купол. Мы проходили мимо источников, мимо бездумно шатающихся монстров, но не заслужили ни секунды их внимания, словно нас и не было.

Какое же расстояние я пробежала в своём безумном побеге от вурдалаков? Лишь к вечеру мы достигли знакомых по прогулке с Радомиром мест. Поваленная коряга, похожая на ведьму с взлохмаченной гривой корней, лежала всё в том же болотном озерке. Сердце заныло от новой волны надежды и страха: близко уже мой новый дом.

Лес закончился, когда сгустились сумерки и первые огоньки светлячков рассеялись по лугу, а громада крепости встала на горизонте надёжным оплотом, освещаемая огнями факелов.

Громогласный потрясённый крик кого-то из стражи разнёсся над поселением и погрузил всю округу в суету.

— Ведарь! — орал стражник в сторону раскинувшейся за стенами площади. — Рысь нашла ведаря!

Ведарь? И как я не догадалась? Пропавший ведарь, что учил Аргора и Радомира! А Хэда его дочь? Где же тогда жена? Неужели погибла?

Но все вопросы потонули в гуле молотом застучавшего сердца. Чуткие уши дёрнулись. Его шаги стали тяжелее, но не узнать их было невозможно. Запертые на ночь ворота распахнулись, открывая моим глазам толпу заспанных людей, в наспех накинутых тулупах и платьях. Осенний воздух уже холодал к зиме и забирался под полы тёплой одежды у людей, перебирал мурашками мех моей шкуры, только начавшей обрастать подшёрстком на зиму.

Измождённый, с залёгшими тенями под тёмными провалами глаз, всклокоченными волосами, похудевший так, что даже наращенные годами тренировок мышцы не могли этого скрыть и всё равно любимый. В тусклых карих глазах будто зажёгся лихорадочный огонь, колени Аргора подогнулись и он осел в траву впереди замершей толпы. Протянул руки и лишь тогда я смогла опомниться и бросилась в объятья мужа. Оборот не заставил себя ждать, холод отступил, рысь притихла на сундуках запертой памяти, тепло и нежность пронеслись по венам, убеждая, что всё позади и я жива. И он жив.