Легко приходят – легко уходят - Чейз Джеймс Хедли - Страница 6

• Предыдущая
• 6/34
• Следующая

Охранник перевел дух, повернул коня и вышел на берег недалеко от того места, где прятался я. Я узнал его. Это был Джерри. Джерри-садист, превративший мое пребывание в лагере в сплошной ад. Будь у меня оружие, я пристрелил бы его без всяких колебаний. Но оружия у меня не было, поэтому я лежал на земле и, сжав зубы, ждал развязки. Наконец тело Бойда всплыло. Потом на поверхности воды показалось лицо первого охранника. На берег вышел его конь. Джерри подъехал к нему и взял коня под уздцы.

Что-то проворчав, Джерри двинулся назад в лагерь. Я подождал, пока затихнет шум и топот, а потом со всеми предосторожностями выбрался из своего укрытия. Нетрудно было предсказать дальнейшие события: Байфлит и еще несколько охранников бросятся по моим следам с собаками. В ближайшее время все волонтеры штата будут подняты по тревоге. Меня начнет искать окружная полиция. Ежечасно обо мне будет вещать радио.

До спасения предстоял долгий, полный опасностей путь. Если, конечно, мне вообще удастся спастись.

Становилось жарко. Я бежал, и перец, просыпаясь из брюк, заглушал запах моих следов.

Пробежав пару миль, я остановился. Пора пересекать реку. Желанная дорога проходила милях в шестнадцати от противоположного берега. Я снял брюки и сложил их в маленький тючок, который закрепил у себя на голове. Потом вошел в реку и поплыл.

Было 16.10. Я лежал в тени дерева на пологом холме, спускавшемся к шоссе. Я преодолел приличное расстояние и был далеко от тюрьмы. Преследователей не ожидалось. Все-таки идея с перцем великолепно себя оправдала, собаки не взяли след. Но мне оставалось пройти еще добрых пять миль до железнодорожной станции, а местность была плоской и открытой, как бильярдный стол. Я не осмеливался выйти из леса до темноты. По ту сторону шоссе находилась маленькая ферма: домик и три сарая. Еще там была рига и всякий хлам. Я не обращал на ферму особенного внимания до тех пор, пока из домика не вышла девушка и не потащила куда-то большую корзину с дынями.

С такого расстояния я не мог рассмотреть девушку, да и мне она была совершенно безразлична. Но я не мог оторвать взгляда от дынь, при виде которых рот наполнился слюной. Когда стемнеет, можно спуститься вниз и стащить несколько штук. А пока шоссе было достаточно оживленным: грузовики, везущие дыни в Окленд, сверкающие «Кадиллаки», один раз я заметил полицейскую машину с мигалкой…

Лениво тянулось время. В шесть часов у фермы появился старенький грузовик. Он подъехал к одному из сараев. Вышла девушка. Двое мужчин вылезли из грузовика: один – молодой, другой – средних лет. Все трое ушли в дом. Я представил себе, как они сели за ужин, и эта картина причинила мне большие мучения. Я был настолько голоден, что накинулся бы с удовольствием даже на вонючую лагерную еду.

Солнце село, высыпали звезды. Движение по шоссе совсем замерло. Патрулей я не видел и решил, что можно идти смело. Я вышел к дороге и не увидел ни единой машины. В одном из окон фермерского домика горел свет. Я поискал взглядом собаку – ее тоже не было. Быстро перебежав шоссе, я двинулся к ферме, оглядываясь и вздрагивая. Ворота были закрыты. Перемахнул через забор и подбежал к одному из открытых сараев.

Внутри было темно, но я чувствовал запах дынь. Осторожно вошел. У меня не было ножа, и я раздавил дыню руками. Теплый сладкий сок утолил мою жажду и приглушил голод. Я так устал, что глаза слипались. Отдохну, решил я, полежу пару часов, а потом проделаю последние пять миль до станции. Ощупью нашел корзину с дынями и залез за нее, в глубь сарая. Я еще слышал звуки радио из фермерского домика: передавали танцевальную музыку. Я закрыл глаза. Здесь так хорошо пахнет… интересно, удастся ли мне сесть на поезд… мне везло слишком долго… так долго…

Я проснулся так внезапно, что у меня екнуло сердце. Сквозь приоткрытую дверь виднелась линия далеких холмов. Солнце поднималось в кроваво-красном небе, и его лучи пробивались в сарай. Я вскочил на ноги: что я наделал! Проспал, как мертвый, больше восьми часов! С шоссе уже доносился шум грузовиков. Теперь не было и речи о том, чтобы идти к станции полем. В этой полосатой тюремной одежде меня опознает любой шофер.

Послышались звуки из домика: голоса, шум, движение. Немного позже я почувствовал запах ветчины. Прошло примерно полчаса. Из дома вышли двое мужчин, а за ними девушка. Ей было лет семнадцать, почти ребенок. Худенькая, с загорелым личиком и замечательной улыбкой…

Все трое некоторое время разговаривали, потом мужчины забрались в машину и уехали. Девушка вернулась в дом. Я съел еще одну дыню и устроился поудобнее за кучей корзин. Теперь сарай стал моей тюрьмой. Но, поразмыслив, я решил, что это не так уж и плохо. Почему бы не посидеть в безопасности, пока не утихнет погоня?

Здесь было душно, и я задремал. Проснулся внезапно, почти через час. В сарае кто-то был. Я услышал движение и осторожно выглянул. Девушка сортировала дыни и складывала их в три кучи. Она работала быстро и ловко, повернувшись ко мне спиной, и, когда она наклонялась, ее длинные волосы падали с плеч.

Я наблюдал за ней и думал, что делать, если она меня заметит. И вдруг я понял: она уже знает о моем присутствии. Девушка прервала свою работу, но потом снова принялась за нее, уже в другом ритме. Разумеется, она сильно испугалась. Она, казалось, разучилась обращаться с дынями: они падали и катились…

Если я немедленно что-нибудь не предприму, девушка выскочит из сарая и, возможно, начнет кричать. Я чувствовал, как растет напряжение.

Я встал и сказал как можно более естественно:

– Не бойтесь меня.

Она повернулась, бледная как мел, несмотря на свой загар. Конечно, она попыталась кричать, но голос отказал ей. Я, должно быть, выглядел жутко: не брился два дня, грязный, напряженный, в полосатой одежде. Страшный каторжанин.

– Я не собираюсь вас обижать, – говорил я, а она медленно пятилась.

На девушке были джинсы и красная с белым ковбойка. Когда она прижалась к стене, я видел, как быстро поднимается и опускается ее маленькая грудь.

– Не подходите ко мне, – сказала она тихо.

– Мне очень жаль, что я вас напугал. Но и вы испугали меня. Я тот человек, за которым охотятся. Я сбежал из Фарнворта. Помогите мне. – Я боялся, что, как только перестану говорить, она выскочит из сарая и закричит. – Я голоден, и мне нужна одежда. Вы поможете мне?

Девушка постепенно выходила из шокового состояния и кое-что уже соображала.

– Что вы здесь делаете?

– Я хотел есть. Вчера вечером я забрался в сарай за дыней и оказался настолько глупым, что позволил себе здесь уснуть. Я собирался добраться до станции еще до темноты.

– Но они следят за станцией, – выдохнула она, и я понял, что победил ее страх. – Вчера передавали по радио. Именно там они вас и ждут.

– Значит, мне нужно придумать что-нибудь другое. Я не хочу вовлекать вас в неприятности, но не согласитесь ли вы мне помочь?

Румянец пробился на ее щеках.

– Я читала о Фарнворте, – сказала она. – Я вам помогу. Не хочу, чтобы вы возвращались туда. Вы хотите есть?

– Да, ветчина пахнет очень аппетитно.

Ей удалось выдавить подобие улыбки.

– Подождите меня.

Она ушла. Если она вызовет полицию, значит, мне не повезло. Столько трудов и мук пойдут прахом из-за какого-то испуганного подростка. Почему ее так долго нет? Уж не пойти ли в дом и посмотреть, что она там делает? Но тут девушка вернулась, и в ее руках было ведро с водой, полотенце и мыло, бритва и узел с одеждой.

– Теперь я принесу вам еду.

Минут десять спустя она вернулась с подносом. Шесть яиц, четыре ломтя ветчины и кофейник кофе. За это время я успел побриться и переоделся в костюм, который, как я догадался, принадлежал ее брату. Он был поношенный и немного тесноват мне, но зато как приятно было сорвать с себя мерзкие тюремные тряпки!

Я ел и чувствовал на себе ее любопытный взгляд. Наконец она села рядом со мной на ящик.

• Предыдущая
• 6/34
• Следующая