Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 19

Еще б он не в такой собственнической и наглой форме ее проявлял, цены бы ему не было.

Только Демьян постоянно забывал, что никакого права так со мною обращаться он просто не имел. Он не Миха, и даже не Богдан.

Он пока на самых дальних позициях. Но уверенно шлепает вперед, что ни говори. Глядишь, так и догонит… кого-нибудь. Когда-нибудь…

— Анна Сергеевна, а что мне теперь делать? — полчаса спустя тихо спросила Арина, рассеяно поглаживая по волосам уснувшего напрочь Лександрыча, обнявшего ноги официантки и мило улыбающегося во сне.

А Сергеевна не ответила — он сама к тому времени уже тихо спала, обнимая своего недавнего врага поперек живота, как большого плюшевого мишку.

***

Проснулась я глубокой ночью и в полной темноте. Не сразу сообразила, что спокойно лежу уже в своей кроватке, под одеялом, а на груди попискивает спящая Ни-ни.

Зевнула и, обдумывая, кто ж меня сюда притащил, хотя вариантов-то было немного, встала, открыла клетку и устроила зверька на своем законном месте в гамаке. Дверцу запирать не стала, один черт все равно откроет, создание несносное.

Зевая, приглаживая стоящие дыбом волосы, источающие насыщенный аромат собственных духов, прихрамывая, вышла в зал… И обалдела.

Тишина, темнота, только мертвые с косами ходят.

В смысле, темнота, тишина и полный порядок. Щелкнула выключателем — действительно, никого дома нет, подушки на чистом диване аккуратно разложены, полочка вытерта, мелочевка расставлена. Доковыляла до кухни… И еще больше обалдела. Да у меня такого порядка сроду никогда не было!

Почесав в затылке, решила выписать Арине — премию, а Лександрычу — люлей. За излишний энтузиазм! Бедную девочку итак не пойми во что втянули, а он ее еще и на уборку подрядил.

Ну явно же не Липницкий с Исаевым тут тряпками махали!

На холодильнике обнаружилась записка:

«Рыж, не ворчи, я Арине помогал».

Фыркнув, стянула желтую бумажку. И вот все-то мой любимый соседушка знает!

Но спасибо и на этом.

Отчаянно зевая, убедилась, что лишних шмоток в ванной не осталось, добралась до коридора, проверила запертую снаружи дверь (у Мишки были запасные ключи и от квартиры, и от машины), собралась было идти дальше досыпать, но внезапно наткнулась взглядом на бумажный пакет с ручками, одиноко притулившийся на тумбе с обувью.

Постояла, подумала… но полезла проверять, кто же там чего забыл на радость маньяку-фетешисту в лице меня любимой.

Внутри пакета обнаружилась коробка и маленькая открытка. Хмыкнула, открыла глянцевую бумажку с медвежатами и узрела короткую надпись, выведенную знакомым крупным почерком. На английском языке. И гласила она всего лишь:

«Sorry».

А вот это уже становится интересно!

В квадратной коробке обнаружились новые белые кеды с ярко-синей шнуровкой, с коротким белым мехом и со знаменитым значком и лейлблом. Уважительно присвистнула, ибо стоила обувка не меньше «тапочек» для моей машины, купленных заботливым Кириллом. Однако, компенсация нанесенный ущерб по стоимости явно переплюнула!

Ну, а с размером Исаев как-то угадал.

— Значит, принц отыскал-таки свою золушку, и вернул ей обе туфельки, — задумчиво протянула я вслух, укладывая кеды обратно в коробку. И усмехнулась. — А про носки забыл.

— Ам. Ам. Ам! — тоскливо и жалобно просили над ухом, разрушая своей монотонностью мой спокойный сладкий сон. — Ам!

Машинально вздохнув и поежившись от холода, ни фига не проснувшаяся я подняла одеяло и вяло позвала:

— Ну, иди сюда, горе луковое.

— Ань-ня-я-! — радостно пискнули рядом, по кровати пробежался, судя по ощущениям, огромный таракашка, и на мое плечо хлопнулась тяжелая такая голова. — Ня-я-я-я…

— Спи, няшка моя, — сонно вздохнула, утыкаясь носом в мягкие волосы, приятно пахнущие карамельками. Закутала озябшее детское тело в одеяло, притянула к себе и собиралась поспать еще часов так несколько… И тут до меня как до утки на двадцать пятые сутки, наконец, дошло.

Какое нафиг детское тело в моей кровати?!

— Стасик, ты опять? — распахнув глаза, со стоном поинтересовалась, глядя на умильную, перепачканную шоколадом рожицу трехлетнего пацаненка. Тот выглянул из-под одеяла, похлопал пушистыми ресничками, блеснул голубыми глазищами и улыбнулся, являя очаровательные ямочки на пухлых щечках.

Блин… один сплошной кавай во всем своем великолепии! Ну и как на это чудо злиться?

— А-а-ам, — многозначительно протянул ребетенок, ткнувшись носиком в мою щеку. — А-а-ам!

— Да кто б сомневался, — фыркнула я и вздохнула, откидывая одеяло. — Ладно уж, пошли, покормлю!

Киндеренок радостно подпрыгнул и, запутавшись в простыне, чуть не рухнул на пол. Поймала эти пятнадцать килограмм чистого счастья и непосредственности, посадила обратно на кровать и пошла на балкон, напялив тапочки и «курительную» кофту, обитающую исключительно на батарее.

Закурив, утопала в дальний конец длиннющего балкона, опустила голову… и подавила тяжкий вздох. Ну, да, так оно и есть.

Дело в том, что в нашем доме на балконах установлены лестницы, ведущие с первого на второй этаж, со второго на третий, ну и так далее. До пятого. Естественно, проходы между этажами закрыты люками, да только запирать их не рекомендуется правилами пожарной безопасности. Да и выполнены они из тонкого легкого материала, чтобы их можно было легко сломать в случае пожара и быстро спуститься вниз.

Вот такая вот система. И знал бы кто, что через этот самый люк ко мне уже как полгода шастает «любовник» — милейший Стасик, сын соседки снизу. Смышленый трехлетний карапуз хоть и отставал чуток в развитии, как считали его предки, на самом деле был довольно сообразительным. Так что он легко просек фишку с люками и оказывался в моей квартире чаще, чем падал со стенки Мишкин бедный шкаф.

Весной и летом у меня балкон был почти всегда открыт, а когда похолодало, Лена обещала что-нибудь придумать, чтобы поутру я не обнаруживала радостно скачущего по мне мальчишку. Видать, придумала, потому как детеныша я у себя уже как месяцок не наблюдала. Но именно сегодня ночью кто-то из моих курильщиков дверь на балкон прижал, но ручку повернуть забыл…

Не, Стасик бы не замерз, даже если б было заперто — в секло бы долбился с упорством, пока меня не разбудил. На крайний случай обратно бы забрался, лестница там не особо крутая.

И все-таки, оторвать бы Ленке голову за такое попустительство!

Все собираюсь это сделать, да никак не соберусь.

— А штаны где? — поинтересовалась, оглядывая радостно прыгающее на моей кровати соседское голопопое чадо.

— Попу! — виновато покаялся мальчонка, одергивая длинную зеленую футболку со Спанч Бобом на груди.

Вздохнув, протянула руки. Мелкий подбежал, радостно запрыгнул и заливисто хохоча ждал, пока я, перевернув его вверх ногами, придирчиво оглядываю его нижнюю заднюю часть туловища. Там сюрпризов, слава богу, никаких не оказалось.

Напялив на пацаненка специально припасенные для подобных случаев шортики, доковыляла до двери, открыла ее — маленький ураган пронесся мимо так, что пятки засверкали!

Ха, а однако нога уже не так сильно и побаливает… У меня. Стасика априори никогда и ничего не беспокоит.

-

Ну, что Стасян? — уже на кухне спросила я у забравшегося на высокий стул ребенка. — Что кушать будем?

— Питтю! — требовательно выдало это чудо, болтая ножками в воздухе.

— Вот не знала бы, кто твой настоящий предок, подумала бы, что Липниций учудил, — хмыкнула я, открывая холодильник. Окинула нутро взглядом, отыскала внушительный кусок пиццы в контейнере, заботливо оставленный мне на утро, и полезла в морозилку. — Не, дружок. Такой удар майонезом по печени твой юный организм мне ни разу не простит. Солянку будешь?

— Сю-ю-ю-юп! — радостно запрыгал мелкий, колошматя ладошками по столу. — Со сиськами!