Чудище или Одна сплошная рыжая беда (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 18

«Мишенька» явился минут через пятнадцать, в спортивных синих штанах, черной обтягивающей футболке, с мокрыми зализанными волосами и с диким желанием убивать.

Что тут же прокомментировала его родственница спокойно-убийственным тоном, аккуратно пристраивая чашечку с зеленым чаем на блюдечке:

— Мишель, являться к невесте в гости в спортивной форме полнейший моветон. Тем более босым.

Стоящие возле окна Исаев с Липницким взглянули на собственные джинсы, отсутствие носков и торопливо пальчики поджали.

— Бабуль, — старательно сдерживая эмоции, вкрадчивым милым голоском осведомился мой типа женишок у моей типа бабули. — А ты разве не должна быть во Франции?

— Ох, оставь, там такая скука, — воспитанно отмахнулась старушка, — Зиночка там осталась шляпки покупать, а на меня такая мигрень навалилась, что только дома и прошла. Вот я и решила вас проведать. И не зря, оказывается! Мишель… пускай это некрасиво при Анечке и ее друзьях, но я все же требую немедленного ответа! Что за странная девица у тебя сейчас в гостях?

Липницикий хрюкнул, но тут же принялся внимательно рассматривать висящие на окошке гардины с легкой тюлью. Аленка тихо кокнула в раковине очередную чашку, Исаев едва сдержался от смешка, но одобрительно мне подмигнул, Ни-ни в кармане окончательно затихла, а я поспешила выручать активно бледнеющего «Мишеля»:

— Надежда Станиславовна, это не то, что вы подумали. У Мишеньки снова свалился шкаф с посудой, видимо, кирпич попался в стене бракованный. Сами знаете, как вашего внука опасно к острым предметам подпускать — порежется сразу! А я сама помочь не могу, хожу с трудом. Ну, мы и наняли Аришу в помощь, с почасовой оплатой, разумеется. Не волнуйтесь, девочка она тихая, скромная, у меня в подчинении работает, и язык за зубами держать умеет. Как видите, ничего криминального тут нет…

Ага, нет. Кроме ленивого Лександрыча, которому влом перевесить несчастный шкаф, брякающийся у него со стенки уже двадцатый раз подряд! Вот говорили же, повесь в другое место, но нет! Он чопики в старые дырки вобьет, как попало шурупы присобачит, новой посудой затарится и сидит себе довольный. А через недели три-четыре снова «бум, ай» и громкий жесткий мат. Вот говорила сколько раз, ну лень тебе, ну позови Харлея, тот, конечно, поржет, но на совесть все организует.

Фигушки, ребятушки…

Вот ей-богу, я скоро сама к соседушке с перфоратором явлюсь, и пускай потом дрожа отсиживается в ванной!

— Ну, раз так, — судя по поджатым губкам, нам если и поверили, то слабо.

И я б сказала очень даже слабо… А если говорить начистоту, но нифига нам не поверили на самом деле-то!

Однако выдали последний шанс. Да такой, что, мягко говоря, окосели все и сразу! Включая мирно дремлющую в моем кармане летягу.

А полчаса спустя…

— И как выкручиваться будем? — тоскливо вопросила моя унылая ни разу ни светлость, подпирая щеку кулаком, скрестив ноги по-турецки, сидя на любимом диване в зале.

— А неплохо получилось, — игнорируя мою печальку, одобрительно прокомментировал Исаев, жуя второй вариант приготовленной общими трудами пиццы.

Первый после пробы отправился в далекий полет прямо с балкона… и увы, его не стали кушать даже редкие бродячие собаки — колбасу с верхушки вяленько содрали и дальше мирно разбрелись. Пару шавок помельче через сотенку шагов стошнило, но кого это могло смутить?

— Я чувствую себя шеф-поваром, — довольно заметил Игорек, аппетитно уплетающий калорийную еду собственного производства, расположившись на другом конце огромного дивана. На широкой спинке сверху лежали узкие доски-поставки, на которых стояла всякая мелочевка в виде часов, картинок, мелких фигурок и прочего, сейчас одиноко кукующего кучей на полу, а их место прочно заняли тарелки с на удивление вкусно пахнувшей выпечкой, а так же чудом уцелевшие стаканы. С пивом!

Когда эти жулики умудрились его приволочь, ума не приложу, но четыре баллона английского эля я сначала в упор не заметила! Но сам факт, приятный напиток со вкусом цитрусовых и имбирного печенья сейчас потягивала даже обнимающего Игорька Аленка.

Свисая с потолка, мерцал огромный экран, показывал последнюю часть «Ледникового периода», народ наслаждался «хлебом и зрелищами», и лишь только мы с Михой, сидящие по центру огромного снежно-белого ложа, обтянутого натуральной кожей, тоскливо вздыхали, глядя друг на дружку.

Нам, в отличие от остальных, совсем не улыбалось всей оравой переться в следующие выходные на ужин к его бабуле для более подробного знакомства. Причем шустрая старушка, не давая ни слова выставить в ответ, обязала нас присутствовать в особняке Алёхиных исключительно по парам!

И в главной роли мы с Михасем.

Эх… Опять придется мне прилюдно лобызать соседа в щечку.

— Анна Сергеевна, — неожиданно послышался тихий скромный вздох с самого краешка дивана. — Я все понимаю… Но я-то почему здесь?

— Смирись, Ариш, — мрачно посоветовала я, синхронно покосившись с соседушкой на ни в чем неповинную официантку. — Отныне и навсегда ты попала под замес безжалостной машины этики и морали, гордо носящей имя Надежды Станиславовны! Не хочу тебя пугать, но нам тут ясно обрисовали перспективу всех дальнейших нравственных пыток, которым нас подвергнут, если ты не появишься на приеме, да еще и с кавалером. Замуж за Миху хочешь?

— За него? — испуганно округлила и без того огромные глаза Ариша. И, поймав ошеломленный взгляд своего шефа, торопливо поправилась. — Я не в том смысле! Просто…

— Да мы поняли, — отмахнулась я и, подумав, сцапала со спинки еду и протянула девушке тарелку с пиццей и стакан с пивом. — Не рефлексуй. Просто расслабься, ладно? Мы тут в неформальной обстановке все свои. Я эту вечно спящую заразу, которого вы все так боитесь, могу и грязным кухонным полотенцем по квартире погонять. Вообще, мы милые, обычные… хотя весьма, весьма местами. Он, кстати, меня тоже отбуцкать пыльной тряпкой может…

— Да что мне, жить надоело? — невозмутимо откликнулся байкер и, сообразив, что терять уже нечего, сцапав тарелку с едой, растянулся поперек дивана, удобно устроив затылок на коленях обалдевшей Арины. Вздрогнув, девушка едва не пролила эль, но в последний момент сумела взять себя в руки.

Однако, по ее испуганному взгляду было понятно, что иммунитета к подобным событиям у нее нет, а потому мне пришлось банально импровизировать, дабы не спровоцировать у пугливой официантки самый настоящий инфаркт.

Проще говоря, сграбастав стакан, я весьма своевольно приземлилась своей тыквой на заклеенное остатками лейкопластыря пузо обалдевшей от такого расклада нехристи. Благо хоть Исаев мозгами-таки не был обделен и даже мило улыбнулся.

Арина, наверняка мысленно вздохнув, пригубила алкоголь… и в конце концов расслабилась. А вот мне теперь пришлось совсем несладко.

Во-первых, Исаев ни разу не Богдан, тот поудобней будет. А тут пресс жесткими кубами, лейкопластырь мешает, духами воняет… И сам факт, на ком, я собственно лежу, никакого релакса не давал!

Однако полчасика спустя, когда играть на публику откровенно надоело, я плюнула, хлебнула эля и поднялась. И тут-то у кого-то совесть и взыграла…

— Врач запретил тебе пить, — нагло отобрав стакан, невозмутимо заявил Исаев. Я аж чуть в пледе не запуталась!

Спокойно укрыла его рельефное пострадавшее пузико свернутым флисом, отобрала обратно стакан… и медленно и показательно опустошила, глядя в сузившиеся глаза парня, слабо мерцающие в полумраке — Игорек додумался-таки вырубить свет.

— Перемирие перемирием, солнце мое, — тихо усмехнулась я, отковыривая от спинки диванную подушку, которую в следствии подпихнула под спину благодарно улыбнувшейся Арише. Сидя смотреть мультик, транслирующийся почти над головой, ей было явно неудобно. — Но вот границы переходить не надо!

Исаев выгнул одну бровь… но руки в знак капитуляции поднял.

Довольно усмехнувшись, я вдруг подумала-подумала, плюнула и обратно на чье-то пузо улеглась. А что? Удобно, тепло и уже совсем цветочками не пахнет. Да и надо ж как-то на его заботливость ответить.