Заложники Солнца (СИ) - Бачурова Мила - Страница 54

Отмытое Верино лицо с приоткрытым ртом во сне казалось привлекательным. Светлые – не белые, как у адаптов, а пшенично-желтые – длинные волосы выбились из спальника и щекотали Кириллу ухо. Про свои волосы Вера знала научное слово «атавизм», неизвестно кем и когда при ней произнесенное, и искренне гордилась тем, как высоко ценятся подобные на рынке живого товара.

Она и в самом деле ищет около меня защиты, – понял вдруг Кирилл. Внезапно осознал, что в бою с Верой легко бы справился – в отличие от тренированных с младенчества Олеси или Лары. Изнурительные упражнения не прошли даром. Он, все еще немощный по сравнению со спутниками, стал уже гораздо сильнее таких, как Вера.

Кирилл отвел в сторону длинные пряди. Повернулся на бок, чтобы девушке было удобнее прислониться. Пожалел, что рядом не Лара. И заснул.

Через три ночи отряд вышел к долгожданной железке.

– Вояки – там, – останавливаясь, махнула рукой Вера. – Теперь не заблудитесь. Шагайте да шагайте вдоль рельсов, если так уж жить надоело.

– А сама куда?

– Стая есть, – неохотно призналась Вера. Мотнула головой в неопределенном направлении. – Там. Кабана... К ним поползу. Может, и не сдаст меня Сивому, они между собой не больно ладят. Слушай, Сталкер. – Она осторожно тронула Рэда за рукав. – А может, ты мне жратвы отсыплешь маленько? Ну хоть сегодняшнюю порцию! Мне ж много не надо. А я б ее на три ночи растянула. Там, дальше, деревня есть, где с потопа никто не живет. И я б еще покайфовала, перед тем как к Кабану проситься.

– А почему ты не хочешь в стаю? – удивился Кирилл. И тут же, краснея, понял, какую глупость сказал.

В стае Вера немедленно вернется к привычной роли общественной подстилки. Не пройдет и нескольких часов, как ее снова заразят – не хочется думать, каким образом. И чудесная, отмытая, такая прекрасная жизнь – без чесотки и «вонючих козлов» – закончится, едва успев начаться.

– Ботинки классные. – Вера, сев на землю, с сожалением разулась. Встряхнула джинсы и футболку с Микки Маусом – даже выстиранные, тряпки ее выглядели жалко. – И штаны удобные – не жмет, не тянет. – Стащила с себя одолженные Кириллом брюки. – Так че, Сталкер? Дашь жратвы?

Командир обвел бойцов глазами, будто спрашивая разрешения. Возражений не услышал и скинул со спины рюкзак.

Кирилл наблюдал, как он бережно высыпает на древесный лист сухари. Откладывает куски сахара. Как, прицелившись ножом, отпиливает вяленое мясо. А Вера жадно наблюдает, и в глазах у нее светится надежда.

– Может, я даже и дольше протяну...

Кирилл не выдержал.

– Вера, пойдем с нами. – Это кто-то другой произнес за него. – Не надо тебе в стаю. Должны ведь где-то поселки быть, в которых нормальные люди живут! Не Дикие… Там и останешься.

Вера замерла с джинсами в руках.

Рэдрик, отложив нож, холодно взглянул на Кирилла. Поднялся на ноги. С ледяным спокойствием осведомился:

– И давно ты у нас командовать начал?

Кириллу показалось, что видит, как Рэд наливается злостью. Те, кто хорошо его знал, от такого тона спешили побыстрее «притвориться дохлыми».

– Прости.

Кирилл сумел выдержать яростный взгляд. Внутренне приготовился к оплеухе, к потоку ругани – к чему угодно. Сам не ожидал от себя таких слов. Но, произнеся их, понял, что теперь стало легче. Что бы ни случилось, решение он принял. Решил защищать Веру. И должен защищать до конца.

– Прости, командир. Но мне кажется, что так правильно.

– Кажется, значит. – Рэд обвел глазами Олесю и Джека. – Еще кому-нибудь кажется?

Джек, сунувший в рот сигарету и шаривший по карманам в поисках спичек, так и застыл – с сигаретой в зубах и руками в карманах. Присевшая рядом с Верой Олеся – она скинула рюкзак, собираясь убрать ботинки, – наблюдала за происходящим молча, исподлобья. Как отнеслись бойцы к его поступку, Кирилл пока не понимал.

Первым очнулся Джек. Вытащил спички и закурил.

– Да ладно, че ты, – бросил Рэду он. – Не видишь – скучно бункерному, по ушам ездить некому! Охота ему – пускай тащит.

Кирилл с облегчением выдохнул.

– Ширяться чтоб прекратила, – по-прежнему глядя исподлобья, подала голос Олеся. – Тошнит от ее писка. А еще раз нюхачкой назовешь – в лоб получишь! Поняла? – Это было сказано Вере.

И Кирилл выдохнул повторно.

– Я совсем уже мало ширяюсь! – тронув для убедительности Рэда за брючину, похвасталась Дикая. – Я…

– Цыц, – бросил командир. – Тебе слова не давали.

Вера поспешно смолкла. Только смотрела на Рэда снизу вверх, с такой мольбой в глазах, какой Кирилл три ночи назад и предположить не мог. Вот что значит почувствовать себя не «общественным достоянием», а человеком.

– Ладно, хрен с тобой, – решил Рэд. – Только имей в виду – заноешь еще хоть раз или про дозу вякнешь – врежу так, что вперед собственного визга к Сивому прилетишь! Поняла?

Вера вместо ответа обняла командирскую ногу. И заплакала.

– К людям… – сквозь всхлипы расслышал Кирилл. – В поселок… У людей… буду жить…

– Ты сдурела, что ли?! – Обалдевший Рэд попытался оторвать от себя тонкие руки. – Отпусти, слышь!

Вера мелко кивала, но выпускать командира явно не собиралась. Кажется, и не слышала, что он говорит.

– У людей… – повторяла она. – Как нормальная…

– Пацаны, да отцепите ее! – взмолился Рэд. – Бункерного лапай, дурища! Слышь?! Это его заморочки… Гуманист хренов.

Наказанием за «выступление» Рэдрик назначил Кириллу мытье котелков до самого Новосиба.

Вера с готовностью вызвалась помогать. Она удивительно преобразилась. Не ныла, ни с кем не ругалась и даже дозу не просила: Кирилл сам, заметив, что Дикая начинает дрожать и покрываться испариной, отмерял и вводил ей наркотик.

– Ты скажи Сталкеру… Там, дальше, стая должна быть, – смущенно попросила на привале Вера. – Я только сейчас вспомнила.

– Где?

– Не знаю. Знаю, что большая стая. Там город был, до того, как все случилось. Сивый пытался через них прорваться, хотел у вояк патронов выменять – не пустили. Это их территория.

– А сама почему не скажешь?

Вдоль рельсов они шли четвертую ночь. Никаких следов «вояк» пока не встретили, а о Диких вовсе не подозревали.

Вера сжалась.

– Боюсь. Вдруг подумает, что нарочно не предупредила. Прогонит еще…

– Прогоню, – грозно пообещал Рэд. Возник, как водится, неведомо откуда – как будто из-под земли вырос. – Полетишь с попутным ветром, и бункерный не поможет! Еще какие новости? Больше ничего не «вспомнила»?

Вера угрюмо промолчала.

Чтобы не напороться на «большую стаю», решили, не доходя до города, углубиться в лес. Отряд вела настороженная Олеся.

«Дикие», – время от времени останавливаясь, говорила она. И бойцы забирали сильнее к югу. На обход неведомой стаи потратили целую ночь. Добрались до реки – широкой, с заболоченными берегами.

Плавать Вера не умела. Ее, вместе с вещами, Джек повез на лодке. Рэд, Кирилл и Олеся разделись и поплыли.

Было очень страшно. И вода здесь оказалась не в пример холоднее той, в которой Кирилл учился плавать. ПНВ пришлось снять, чтобы не испортить, а ночь выдалась безлунной. Он мог ориентироваться только на всплески – адапты страховали спутника с двух сторон.

Чтобы не думать об отсутствии дна под ногами и не запаниковать, Кирилл, как учила Олеся, сосредоточился на движениях. «И – раз», – командовал он себе. «И – два!» Ох, да сколько же еще плыть… И – раз! И – два!

На берег выбрался совсем обессиленным – не столько от плавания, сколько от страха. Оставшиеся километры брел, уповая лишь на то, что путь не может продолжаться бесконечно. В какой-то момент, почувствовав странное облегчение, понял, что с него снимают рюкзак. Это был Рэд.

Кирилл не протестовал. Мимоходом подумал, что командир в очередной раз успел вовремя. Еще сотня шагов – и вместе с рюкзаком адаптам пришлось бы тащить его самого. А освобожденный от груза, сумел добраться до сухого места на своих ногах.