Обратная сторона Европы (СИ) - "Уве Капо" - Страница 13

– Хм… Почему ты так думаешь?

– Термометры часто показывают минимально возможную температуру. Это раз. А датчики – если один из них перезагрузить, то его аппроксимация не совпадает с остальными.

От себя хочу добавить, что умные словечки вроде «аппроксимация» то и дело мелькают в речи наших астронавтов, но не должны пугать, я сам уже давно свыкся.

– Кристина, изложи всё это в МКА. А сами мы можем исправить? Усовершенствовать?

– Посмотрю, что можно сделать, – деловито отвечает Кристина. В руках она вертит новый датчик, будто собираясь им пообедать.

После сублимированной трапезы собравшиеся стали обсуждать предстоящую рыбалку.

Эльза:

– Что наживлять будем?

– Конечно, блесну. Только вот клюнет ли? – говорю я.

– Клюнет, конечно. Ведь они это делали, – отвечает Егор Донцов, имея в виду наших предшественников. – Если не получится обычным земным способом, то придумаем что-нибудь похлеще! Но будем надеяться на лучшее.

Всем нравится эта идея. Все любят рыбалку. Почему-то мы были уверены в пригодности здешней рыбы, более того, бьюсь об заклад, у всех заранее слюнки потекли, поэтому экспертизу считаем излишней тратой времени (первопроходцы местной рыбкой отнюдь не брезговали). Вообще-то, рыба как продукт питания у нас здесь есть, уже приготовленная, в достаточном количестве. Почти вкусная, как и все те прекрасные продукты диетического питания, которые мы потребляем. Но хочется свежепойманной рыбки – это раз, хочется почувствовать себя добытчиком – это два, а третье – мы такие же крутые, как те парни, что и экспертиз-то не признавали. И главное, по крайней мере, для меня, оно же четвёртое, увидеть воочию, прикоснутся живьём к трепещущему обитателю иноземных миров не через стекло «Дональда», а по-настоящему. «И съесть его», – подсказывает внутренний голос. Одним словом, рыбалка – это хорошо, и мы этого давно ждали.

Вот, рассказал. Болтун – находка для врага… А теперь возвращаюсь в свою каюту и начинаю просматривать отснятый материал. Ага. Включил камеру, плыву. Подумать только, надо мной десять километров льда... Свисают сталактиты. Часто они не белые, а какие-то жёлтые, будто ржавые, иные на вид будто мхом поросли – жизнь берёт своё. В некоторых местах видна слоистая структура льда. Впереди чудесные ворота, будто подготовленные для меня самой природой – сталактит, свисающий не сосулькой, а гигантским обручем неправильной формы. Не могу удержаться, медленно проплываю внутри. Ещё немного и – вниз, на глубину, навстречу тайнам… Стоп! Прокрутить назад, там было что-то маленькое и тёмное... Как не вовремя я свернул, теперь не разглядеть, что это... Вроде как маленькая серая коробочка лежит в одной из лже-пещерок. Хм, как сразу не заметил? Видать, не тем глазом смотрел. Это я сейчас увеличу, чтобы все хорошо рассмотрели… да, вот так вот…. А дальше спуск вниз. Навстречу попадается отбившийся от стаи зеркальный наутилус. Немного покрутился вокруг него. Спускаюсь ниже. Стайка морских змей, двигаются настолько синхронно, что кажется, будто это одна гигантская лента! Шарахнулись от меня в сторону. Среди них парочка пульсирующих особей, интересно, какие они на вкус? Продолжаю спуск. А вот и мой друг! Dicus Zubasticus. Сначала от неожиданности я вздрогнул, когда этот длинный налетел на меня, показав острые зубы, а затем понял, что это удача и стал медленно плавать рядом с ним. Отличный материал, ребятам, думаю, понравится. Но что там за коробочка? Откуда она взялась?

На этом я запись заканчиваю и ложусь спать. Оказывается, это не так-то просто полдня наговаривать на диктофон...<<<<

Эстер, сев за руль батискафа и погрузившись в океан, сразу взяла «восточное» направление.

У всех гидронавтов «Галактики» были индивидуальные области исследования – географически и содержательно. Конечно, они могли и пересекаться, но до сих пор это было скорее исключением, чем правилом. Все семеро членов команды, так или иначе, были непосредственно связаны с изучением океана, но чаще других погружались Майкл, Эстер и Эльза.

Эстер манили горячие подводные источники, гейзеры, однако большинство из них исследовать было непросто: шутка сказать, средняя глубина океана Европы более семидесяти километров. Исключениями были гидротермальные источники, расположенные на склонах Драконьего острова. Станцию «Галактика» предусмотрительно разместили на приличном расстоянии от вулкана (опасное это соседство), но всё-таки Эстер уже несколько раз сплавала до склонов затаившегося вулкана и обратно. Благодаря её исследованиям многие виды животных были классифицированы и получили названия.

Причудливы очертания сульфидных башен, дымящих, как заводские трубы. Их основания засыпаны светлым рыхлым осадком, состоящим из тончайших пород. Горячий рудоносный «дым» поднимается на десятки, а то и сотни метров, сталкивается с холодной водой и пеплом опадает вниз.

Там, где из базальтовых разломов вырываются струи кипящей воды, насыщенной минералами, появляются удивительные организмы.

Склоны курганов кишат гигантскими червями, почти ничем не отличающимися от земных вестиментифер. Эти существа сидят в блестящих двухметровых трубках, один конец которых прикреплён к дну, а из другого высовывается ярко-розовый венец щупалец. Колонии европианских вестиментифер окружены скоплениями двустворчатых моллюсков, некоторые из которых величиной с фарфоровую тарелку.

Копошатся пятнистые крабы, устраивая себе жилище из ракушечника или обкусывая щупальца вестиментифер. Большая подводная змея Эя, похожая на широкую атласную ленту нежно-жёлтой расцветки, безбоязненно проплывает мимо батискафа. Её сопровождают две кораллово-розовые змейки вдвое меньшего размера – самцы вида. Алые анемоны выпускают облака неоновой краски...

Сегодня Эстер запланировала исследовательскую работу у горячих источников, с которой довольно быстро управилась. Поэтому по пути на станцию она решила сделать небольшой крюк…

Интересное место нашла она к востоку от «Галактики». Оно напоминало лес, растущий вниз головой – сталактиты были повинны. Эстер придумала подходящее название: Айсвуд, ледяной лес. Координаты запомнила. Не бог весть, какой интерес может представлять скопище гигантских сосулек, но там ещё она увидела тёмный провал, напоминающий вход в пещеру. Тогда ей было некогда – сейчас она выкроила кусочек.

Эстер включила яркое освещение для съёмки и, вот чудачка, намеренно добавила зелёного – чтобы ещё больше погрузиться в воображаемый лес. Тусклые искорки со сталактитов будто зазывали её. Осторожно продвигаясь между ледяными «деревьями», стараясь ничего не задеть и не порушить, смелая Эстер привела свой батискаф к тому месту, где недавно заметила пещеру. И вот, когда «Дональд» развернулся на тридцать градусов, чтобы как следует осветить вход, локаторы бокового обзора зафиксировали тёмную, бесформенную массу, стремительно вынырнувшую из пещеры и скрывшуюся в чаще сталактитов.

Эстер не на шутку испугалась, но она была смелой и в батискафе. Или: она была смелой в батискафе.

– Я не по зубам этим тварям, пока нахожусь в батискафе, – сказала она и сначала поплыла за случайно спугнутой тварью, а потом, не найдя её, вернулась к входу в пещеру: даже мельком взглянув в отверстую тьму, можно было не сомневаться, что вперёд и вверх тянется проход.

«Эстер, ты дала название пещере?» – как эхом пронеслось у неё в голове. Зажмурила глаза и прижала ладони к ушам. Эстер представила сидящего рядом с собой черноглазого, с чёрными кудрями до плеч, никогда не унывающего Майкла, и в душе у неё посветлело, страхи прошли. Сверив по приборам координаты, она направила батискаф к пещере. «У неё уже есть имя…» – послышалось снова. «Ну вот, снова! Нервишки пошаливают», – Эстер поёжилась и нервно оглянулась, будто внутри батискафа мог находиться кто-то кроме неё. «Надо передать на станцию мои координаты», – она нажала кнопку радиосвязи, но вместо гудков услышала только помехи, белый шум. Теперь, казалось, нужно повернуть назад, оставив мысль о пещере, но будучи по своей природе очень реалистичной, Эстер повела батискаф к пещере.