Обратная сторона Европы (СИ) - "Уве Капо" - Страница 12

Эстер. Чёрные прямые волосы доходят до плеч. Тёмные брови, смуглая кожа, яркие глаза. Тонкие губы почти всегда серьёзно поджаты. Она невысокая, даже на пол головы ниже меня, вся такая тоненькая и отточенная. Характер под стать внешности – серьёзный, какой-то несгибаемый. По крайней мере, мне так кажется...

Но хватит про Эстер. Надеюсь, она этого не услышит? Или, наоборот, подсунуть – пусть послушает?

Так вот, Эстер. Села в батискаф, закрыла люк, а я стал подниматься на лифте. Путь к нашему дому тоже дело нешуточное: нужно подняться по пологой траектории на высоту около пяти километров (угол подъёма примерно 30 градусов). В это время можно откинуться на спинку кресла, закрыть глаза… Музон… Кому как нравится… Но вот наконец подъём окончен, и я выхожу из лифта. С позволения компьютера, который сказал своё веское «ok», я прохожу через герметичный отсек внутрь нашего дома, а затем в свою крохотную каюту, являющуюся местом моего сна и отдыха. Кладу на стол карту памяти, наконец, стаскиваю с себя тесный костюм. Тут же звонок – мягкий вкрадчивый голос – это Эльза Беккер – произносит:

– Майки, ты уже тут? Нас приглашают в столовую.

– Уже иду.

Да, именно так он и сказала – Майки. Началось всё с лёгкой руки Кристины Беловой, она стала называть меня Мишей на русский манер, оправдываясь тем, что Майкл и Михаил – одно и то же имя. Я особо не протестовал. Тогда Эльза также решила дать мне уменьшительно-ласкательное. Я не знаю, что и думать. Скоро уже начну злиться!

Они что-то говорили про кудри. Им нравятся мои кудри.

И «столовая» – громко сказано. Это всего-навсего маленькая треугольная комнатка, где можно собраться всей командой, чтобы поесть и поговорить. Для такого места есть более подходящее название: кают-компания. На мой взгляд, это самый уютный уголок в нашей «Галактике», потому что там устроены настоящие заросли из диковинных растений, привезённых с Земли. Как называются эти растения, я даже не предполагаю, но мне кажется, что некоторые из них я уже видел на маленьких экзотических островах, где я побывал в качестве аквалангиста. Посреди комнаты круглый стол, вокруг – стулья. На одной из стен большой монитор, а вдоль другой расположена барная стойка. Это всё очень символично, едва намечено – возможно, кому-то требуются напоминания о Земле такого рода... Если пройти мимо стойки по узкому коридорчику, то можно очутиться опять-таки в треугольном помещении, похожем по предназначению на кухню. Здесь много холодильников, откуда мы черпаем запасы пищи, а также есть посуда, плиты и другая кухонная утварь.

Но когда я вышел из своей комнаты, направляясь в столовую, то увидел, что навстречу мне несётся Крис Ковач, наш программист. Глаза диковатые, как, впрочем, и всегда, он ведь компьютерный гений. В руках связка разноцветных проводов и ещё какие-то замысловатые штуковины.

– Крис, что случилось?

– Грузовой подъёмник на большой шахте сломался! – быстро говорит Крис и мчится дальше.

– Эй, я могу чем-то помочь? – кричу я ему вдогонку, но он уже далеко.

Вообще, такое случается с лифтом.

Крис Ковач. Славный малый. Почти всегда в своей любимой клетчатой рубашке и джинсах. Жёсткие короткие волосы цвета соломы. Почти всегда небритый, по крайней мере, до тех пор, пока борода не отрастёт настолько, что начнёт ему мешать. Всегда чем-то озадаченный, для него отдыхать – значит спать, а не спать – значит решать проблемы мировой важности. Сам он невысокого роста, плотного телосложения, на круглом добром лице светло-голубые, будто выцветшие, глаза в обрамлении почти белых ресниц.

Я иду дальше в кают-компанию, но по дороге встречаюсь с ещё одним представителем технической интеллигенции – на этот раз это ни кто иной, как Сэм Ричардс собственной персоной. Его обычная манера – самоуверенная улыбка всё повидавшего на свете человека. Сэм приветствует меня коротким кивком головы.

– Сэм, – говорю я, – Крис сказал, что лифт сломался.

– Знаю! Опять эту бандуру заклинило. Там, на поверхности, Кристина, ей нужно вниз…

– Да, это серьёзно. Я могу помочь?

– Пока не требуется помощь, посмотрим, что там такое.

Немного о Ричардсе. Улыбаться в своей обычной манере он вполне может себе позволить, потому что действительно много всего повидал, всюду побывал, решая при этом массу технических проблем. Человек-легенда, про таких впору разные истории рассказывать замирающим шёпотом. Думаю, что среди нас семерых он самый старший и опытный... Если бы он был солдатом, то можно было бы сказать про него – закалённый в боях. Но он не солдат, а астронавт. Участвовал в строительстве лунного купола, исследовал пещеры на Марсе, пережил марсианскую красную бурю, чудом остался жив. И всё потому, что был старым опытным волком, который видел смерть рядом с собой и издалека чуял опасность. Ганимед, Ио, Каллисто – это не только спутники Юпитера, но и послужной список Сэма Ричардса. А теперь и Европа. Лицо у него подходящее: загорелое, решительное, чуть красноватое, будто навеки впитавшее в себя марсианскую пыль. Светлые, зачёсанные назад волосы, мускулистые руки, открытые по локоть. Что может тут приключиться, ведь среди нас Сэм Ричардс!

В кают-компании двое: капитан Егор Донцов и Эльза Беккер. Я присоединяюсь к ним. Где остальные, ясно: Эстер в океане, Крис и Сэм занимаются устранением неполадки с лифтом, Кристина наверху в ожидании. Разговор среди присутствующих о той же поломке. Меня собираются ввести в курс дела, но я говорю, что уже осведомлён.

Эльза:

– Три месяца уже здесь, ни одной поломки, а тут за последнюю неделю…

Капитан:

– Надеюсь, парни разберутся. – «Парни» – это конечно Крис Ковач и Сэм Ричардс собственными персонами. Тут Егор Донцов поведал нам с Эльзой одну из своих длинных «фирменных» историй, на этот раз случай, произошедший при строительстве космодрома на Луне, который показывал, как бывает важна инженерная смекалка нешаблонно мыслящих людей. А мы, как всегда, заслушались, едва не утратив связи с реальностью. – Ну а ты, Майкл, как сегодня сплавал? – спрашивает он.

– Прекрасно, – отвечаю я в своей обычной манере, – видел такую рыбину потрясающую, вы не поверите, трёхметровая…

– И вот с таким глазом, – ехидным фальцетом говорит Крис, входя в кают-компанию. При этом он держит руки как будто связанными в запястьях, раскрыв ладони, показывая размер огромного глазного яблока. У этой шутки уже выросла борода, но улыбается он до ушей – и у всех сразу отлегло.

– Всё в порядке? – спрашивает капитан у Криса.

– Так точно! – шутовски рапортует Крис.

– А где Кристина?

– Она уже у себя, сейчас оттает и придёт.

– Оттает? – переспрашивает Эльза.

– Ну да, она же ездила на «Буране», и вдруг метановый ливень откуда ни возьмись… – на полном серьёзе отвечает Крис и только хитрые глаза его лукаво поблёскивают.

Спустя некоторое время и в самом деле входит Кристина.

Кристина Белова. У неё густые тёмно-каштановые волосы, гладко причёсанные спереди и собранные сзади в длинную косу. Высокая и миловидная. Правильные черты лица, разве что одна бровь сильнее изогнута. Всё, что она делает или говорит, никогда не подвергается сомнению, такая уж у неё репутация.

– Кристина, рад тебя видеть. Что произошло? – спрашивает капитан, желая услышать и её мнение.

– Лифт сломался из-за неполадок с электроникой, – отвечает она, приподняв слегка одну из своих изогнутых бровей. – Я сверила показания датчиков активности Юпитера, всё совпадает с теми, которые расположены здесь, но один вышел из строя, пришлось заменить…

– Вышел из строя? – переспрашивает Эльза. – Ого! А как часто они выходят из строя? – никто не замечает, как я возвожу глаза к небу.

– Не слишком часто, но бывает, – спокойно отвечает Кристина. – Погодные условия слишком непредсказуемые.

– Но они были созданы для таких погодных условий, – справедливо замечает капитан.

– Капитан, нам нужны более совершенные приборы – для измерения сверххолодной температуры. И ещё – магнитное поле Юпитера, мы его измеряем, но опять-таки недостаточно точно, потому что наши совершенные приборы не настолько совершенны, чтобы уловить быстроту изменения магнитного поля. Как будто не успевают, и поэтому получается, что график изменения магнитного поля больше отражает среднюю величину, а не действительную картину.