Запасной жених - Крымова Вероника - Страница 21

В руках оказалась маленькая серебряная погремушка. Я изумленно потрясла детской игрушкой, и тотчас же послышался глухой звон перекатывающихся шариков.

— Джим! — закричала я, подзывая слугу. — Кто ухаживал за этими цветами?

Тот заковылял ко мне, на ходу переводя дух.

— Да уж давненько никто не заботился о розах миледи, — ответил Джим. Его взгляд упал на серебряную игрушку, и он нахмурился. — Все растения пожухли, остался только один кустик. Ежели вы хотите, я могу посмотреть семена. Луковицы, кажется, лежат во втором ящике кухонного шкафа. Посадите новые.

— Смотри, что я нашла. — Я помахала перед ним находкой. — Правда, странно? Кто мог оставить ее здесь?

— Дак небось обронили да и забыли. — Джим пожал плечами, видно было, что ему не терпится закончить разговор и уйти.

— Не думаю, — помотала я головой. — Она была довольно глубоко закопана, а не валялась на земле.

— Ну мало ли, детишки обронили, а потом затоптали ногами, мне пора, миледи. Вас, кстати, мисс Маргерит обыскалась.

Да уж, старик — кремень, и слова лишнего не выудишь. Я положила погремушку в карман и направилась к дому. На лестнице уже суетилась экономка. Увидев меня, она всплеснула руками:

— Вот же, мадам, вы чего удумали, тоже в земле ковырялись, что ли? Не дело это для такой хрупкой и красивой леди, пусть уж мужчины забавляются.

— Маргерит, скажите, пожалуйста, а возле белой скамейки в правом крыле сада раньше росли розы?

— Да, и красивое же было место, — печально улыбнулась экономка. — Леди Элисон очень их любила, могла часами там просиживать с книжкой.

— Так это цветы первой жены Сантара? — выдохнула я.

Правое бедро, там, где находился карман, неприятно кольнуло.

— Да, после ее смерти все и завяли разом. Как мы ни старались их поливать и удобрять, но все без толку. Все вскорости и погибли, — вздохнула женщина и хлюпнула носом. — Вам, кстати, пришло приглашение на чай от мадам Хоскин.

Я вспомнила неприветливую даму, которая, словно коршун над птенцом, вилась возле своего напыщенного муженька.

— Мне не хочется, — состроила я кислую мину.

— Это еще почему? Если не заведете знакомства, так и будете скучать остаток жизни без компании.

— Лучше уж одна, чем с этими змеями в женском обличии. — Я нервно хмыкнула. — Ну, если Сибилла согласится составить мне компанию, можно было бы и прокатиться.

— Приглашение только на вашу персону, — замялась Маргерит и непроизвольно сжала ладонь в кулак. — Никто уже давно не приглашает нашу бедняжку в гости, хотя она бы и рада иногда развеяться. Не любит, когда ее жалеют и считают слабой, а по мне так леди Сибилла — самый сильный и мужественный человек, который встречался на моем пути. А вы поезжайте, да оденьтесь понаряднее. Пусть полюбуются, какая у нас леди, утрите их длинные носы, которые дамы любят совать туда, куда не следует.

— А прилично ли ехать на светский раут в платье цвета спелой клубники? — поинтересовалась Тесса, поджав губки.

Чувствовалось, что она все еще дуется на меня.

— Костюм скромного покроя, не преувеличивай. К тому же это не прием, а вроде дамского клуба по интересам. Леди пьют чай и обмениваются сплетнями. — Я поправила воротничок и еще раз глянула в зеркало.

Оставшись вполне довольной отражением, я натянула перчатки и улыбнулась.

— Хочешь, завтра дам тебе выходной, сходишь в магазин или на танцы? — сказала я примирительным тоном.

— Не уверена, что в этой глуши вообще устраивают танцы. — Тессе вздернула курносый носик.

— Вот и попроси Дэвида, пусть проведет экскурсию по незнакомой для тебя местности. — Я подмигнула, с удовольствием наблюдая, как лицо горничной расплывается в улыбке.

Уже находясь в коляске, я намекнула кучеру, что совсем не против, если он пригласит мою служанку на прогулку и покажет городок.

— Благодарю, миледи, вы очень добры. — Дэвид тоже расплылся в улыбке. — Тесса — прекрасная, утонченная девушка, мне казалось, она никогда не удостоит вниманием такого мужлана, как я.

— Только никаких вольностей, она девочка приличная, — предостерегла я.

— Ну что вы, я дышать на нее боюсь. — Кучер покраснел. — Если дозволите, прямо сейчас попрошу ее руки.

— А вот с этим не торопись, — вскричала я слишком поспешно, окончательно смутив парня.

Мы уже выехали из усадьбы и двигались по узким улочкам. Неожиданно почувствовали толчок, и коляска покачнулась от того, что на подножку заскочил рыжий мальчишка. Его лицо показалось мне знакомым. Так и есть, тот самый рыжий озорник, переполошивший весь дом в день, когда Сибилла вела последний урок.

Дэвид резко натянул поводья и остановил лошадей.

— Я ж тебя сейчас! — Он схватит кнут, погрозил им в воздухе. — Чего удумал, жить надоело?

— Не ругайтесь, дяденька, я хотел прокатиться до площади.

Мальчик зашмыгал носом, усыпанным веснушками, и, понуро опустив голову, соскочил на землю.

— Иди сюда. — Я распахнула дверцу, приглашая маленького хулигана сесть рядом со мной.

— Зачем это? — Он подозрительно посмотрел на нас из-под козырька надвинутой на лоб отцовской кепки. — Простите великодушно, городовой и так третьего дня надрал мне уши, так что ребята смеялись.

— Что же мамка тебя не воспитывает? — нахмурился кучер и помог расстроенному мальчику подняться в коляску.

— Она какая-то странная стала после смерти батьки и сестрички. Зимой холера была, так и не стало их, а нас вот болезнь стороной обошла. Тетка говорит: зараза к заразе не липнет. А мамка с тех пор и повадилась к ведунье ходить, все деньги спустила на отвар. Как выпьет зелье, так и спит как младенец, а потом рассказывает всем, дескать, во сне видела дочку да на руках ее нянчила, прям молодеет вся после этого. Но потом тоска снова возвращается, и она становится молчаливой и грустной. Ребята дразнят, ведь мамка моя помешалась, а я жалею ее.

— Как тебя зовут? — поинтересовалась я у мальчишки.

Рассказанная им история разрывала сердце. Какое же горе легло на его хрупкие детские плечи, да еще мать, по всей видимости, не выдержала испытаний и сломалась, предпочитая уходить от темной реальности в мир грез.

— Дилан, миледи. — Сорванец широко улыбнулся, обнажая ряд ровных зубов, один из которых отсутствовал. — А вы меня до площади довезете?

— Доедем прямо до дома, нечего такому маленькому мальчику болтаться без присмотра.

Радость Дилана заметно поубавилась. Думаю, впредь он будет осмотрительнее и не станет запрыгивать на мчащиеся на полном ходу экипажи.

— Куда ехать? — Дэвид повернулся к нам, бросая хмурый взгляд на мальчугана.

— В Прибрежный переулок, — ответил Дилан.

Его живот громко заурчал, и мальчишка стыдливо прижал к нему руки.

— Уже давно пора обедать, а ты носишься незнамо где, — укоризненно заявила я. — Мама, наверное, тебя обыскалась.

Завернув за угол, коляска покатилась по узеньким улочкам. Дорога, вымощенная булыжником, сменилась на обычную — неровную и в глубоких рытвинах. Да уж, как разительно центр городка отличался от окраин. Домики здесь стояли покосившиеся, часто с обшарпанной штукатуркой и сгнившими заборами.

Дилан спрыгнул на землю и встал возле своей калитки, как бы не решаясь зайти.

— Благодарствую за прогулку, — крикнул он мне. — Только вот мамки дома нет, опять у ведуньи, наверное.

Мне совсем не понравились его слова. Денег в семье совсем мало, раз Дилан ходит оборванный и голодный, предоставленный сам себе. Я понимаю еще, если бы мать упахивалась на работе, но она, я так думаю, тратит последние сбережения, и вовсе не на своего сына.

— А ну, запрыгивай обратно. Покажешь, где живет эта колдунья. Вообще-то это противозаконно — наживаться на чужом несчастье. Можно и в городской совет пожаловаться.

— Не вмешивались бы в это дело, миледи. — Дэвид не на шутку встревожился, даже попытался отказаться везти меня в нужном направлении. — Дурная слава идет об этой Разель. Она настоящая ведьма, все ее побаиваются. Но все равно под покровом ночи ходят в ее дом, кто за приворотным зельем, кто за отваром, чтоб дитя скинуть. Мамка Дилана вон за дурманом. Полноте вам, мадам. Ну, пожалели мальца, дайте ему мелкую монетку, пусть бежит по своим делам.