Принцесса для императора (СИ) - Замосковная Анна - Страница 10

***

Викар сильно отвлёк меня, но не обманул. Покончив с изнуряющим наказанием, я в полной мере ощутил весь ужас ситуации: принцесса покинула столицу и явно намерена прятаться, а если её не будет во дворце, как она влюбится в Сигвальда, а он в неё? Я чуть не поседел от ужаса, ведь одно дело искать человека, не ведающего о его поиске, и совсем иное того, кто поимки избегает. Но стоило мне подумать, как я догадался: принцесса пойдёт к семье. Как зверь бежит к норе, в место, где считает себя в безопасности. Даже я мальчишкой бежал из рабства к дому, чего уж говорить о девчонке. Я сразу же отправил отряд к её семье. А потом… потом послушал интуицию, много раз спасавшую меня в битве, и поехал сам. Теперь принцесса в моих руках, и больше я её не отпущу. Укутанная полами моего плаща, заливаемая проливным дождём, Мун жмётся ко мне напряжённо, испуганно. Её мокрый затылок то и дело задевает меня по подбородку, и хочется закрыть глаза. Вода смывает чарующий запах крови. После короткого боя сердце ещё бешено стучит в груди. Я скучал по сражениям. Меч тосковал по плоти врагов. И я до сих пор наслаждаюсь дождями, побывать под которыми мечтал в детстве. Поездка во всех отношениях великолепная. — Моя сестра… — Голос Мун едва пробивается сквозь цокот копыт и гул ливня. — Что? — Вы… вы… — Она сжимается в моих руках. — Не обижайте её. — Зачем мне её обижать? — плотнее прижимаю Мун. Она горячая, крепкая и будит желание. — За… за удар. Я же ударила вас по голове. Простите. Усмехаюсь, невольно поглаживая её по животу. Мун обмирает. До города осталось совсем ничего, но я с удовольствием затянул бы это милое путешествие — если бы не опасение, что принцесса подхватит простуду. Даю шенкелей, и конь ускоряет шаг. Солдаты подгоняют своих коней. — Простите, — повторяет Мун. — Я… я больше не буду. — Надеюсь, — фыркаю ей в затылок. С минуту мы молчим, и я глухо добавляю: — Надо было сказать «нет». — Я испугалась. — Я догадался. — Вы меня убьёте? Мне даже не смешно: — Нет. — Высечете? — Нет, — обхватываю её упругую грудь, облепленную промокшей рубахой. Мун сжимается. Огонь желания струится по венам, собирается в паху. Оглаживаю грудь, ладонью чувствую отвердевший сосок. Но Мун по-прежнему страшно напряжена, не откликается на ласку, и я опускаю руку на талию, задумчиво тяну: — У меня на тебя другие планы.

ГЛАВА 9. Невеста поневоле Снова заговариваю уже в городе: приказываю отправить бандитов в тюрьму и, как полагается, на рассвете всыпать им по пятнадцать плетей за нападение на девушек. До самого дворца Мун не произносит ни слова, я кожей чувствую её страх. Она то и дело поглядывает на солдата, везущего на загривке беспамятную девушку, закутанную в плащ. Сестра… Не исключено, что в день, когда королева всадила мне в плечо отравленный кинжал и сбежала с дочерью, она была беременна. У нас может оказаться две принцессы, в два раза больше шансов снять проклятие. С этой надеждой я въезжаю во внутренний двор. Фероуз выходит на крыльцо, и дождь перестаёт падать на меня, продолжая заливать стражников. Сквозь мутную пелену укоризненно смотрю на друга, но тот или не видит или изображает, что не заметил моего осуждения. Поворачиваюсь к солдату с ношей. — Девушку во дворец. — К Фероузу. — Нужны два лекаря. И диадема. Ссаживаю Мун и, придерживая её за шиворот, спрыгиваю на мокрые плиты. Фероуз дожидается, когда я ступлю под навес портика, и лишь после этого исчезает в дверях. Мун тянется к сестре, и я, не выпуская воротника её рубашки, позволяю подойти. Так и идём до ближайшей комнаты. Солдат укладывает темноволосую девушку на софу и, повинуясь жесту, уходит. Бросившись к сестре, Мун растирает её безвольные руки, причитает. Возвышаясь над ними, оглядываю стёртые в кровь, грязные ноги Мун. На шее у неё краснеют ссадины. При мысли о том, чем могла закончится встреча с бандитами, стискиваю кулаки. Фероуз является с лекарем, служанками и драгоценной диадемой. — Проверь вторую, — бросаю я. Служанки снимают с меня плащ, накидывают на плечи полотенца. С Мун стаскивают куртку. Оглянувшись на меня и получив одобрительный кивок, с неё тянут блузу. Охнув, Мун ухватывает ворот и испуганно смотрит на меня. — Тебя нужно вытереть, — поясняю терпеливо, хотя больше всего хочу накричать на неё за глупый, чуть не кончившийся катастрофой побег. — Не спорь. Её плечи поникают. Склонив голову и прикрываясь руками, Мун позволяет снять рубаху, быстро закутывается в одеяло. Фероуз кладёт диадему на голову лежащей девушке, но в камне не загорается ни искры. Жаль. Едва диадема оказывается на светлых волосах Мун, камень ослепительно вспыхивает. — Просто проверил, — поясняет ей Фероуз и прячет диадему за спиной. — Зови Сигвальда, — я тоже стягиваю липкую рубаху. — Ему пора познакомиться с невестой. Вскинув брови, Фероуз теребит бороду. Взглядом приглашает отойти. Не хочется выпускать Мун из поля зрения, но на окнах узорчатые решётки, дверь одна, и от сестры, даже если та не родная, Мун вряд ли убежит. Вытираясь, я следую за Фероузом в озарённый светильниками коридор. Тот плотно закрывает дверь и очень пристально, нехорошо смотрит на меня: — Ты уверен, что её стоит выдавать за Сигвальда? От неожиданности я вскидываю голову, отступая: — А за кого ещё? — За тебя, — тихо, но очень серьёзно отвечает Фероуз. Нервная улыбка дёргает мои губы, я позволяю ей остаться: — Нам нужно, чтобы она взаимно полюбила. Взаимно, понимаешь? Он накручивает бороду на палец. Впервые это раздражает. Напоминаю: — Я никогда не влюблялся и, подозреваю, просто не способен на это. Я не могу так рисковать. А Сигвальд, он… — взмахиваю рукой. — Он просто создан для романтики и всей этой ерунды. Ты читал его стихи? Он только и думает о любви к прекрасным девам. Вот и пусть любит — это то, что нам надо. И он достаточно красив, чтобы покорить сердце девушки. И… Тёмный взгляд Фероуза заставляет меня умолкнуть. Так мы и стоим в коридоре под шум проливного дождя. — Подумай хорошенько, — просит Фероуз. — Как бы ты не пожалел о своём первоначальном решении… Будут ещё распоряжения? — Нет. Коротко поклонившись, он уходит, а я пытаюсь осмыслить сказанное… Он что, думает, я могу влюбиться в принцессу? Да ещё за оставшийся месяц? С усмешкой покачав головой, возвращаюсь в комнату, чтобы присмотреть за Мун и вскоре познакомить её с будущим мужем. ***

Укутанная в огромные полотенца, я сижу на софе и смотрю на Фриду, лекарь ощупывает синяки на её спине. Другой лекарь мажет ссадины на моих ногах, и боль отступает. — Она поправится? — сипло от ужаса спрашиваю я. Осматривающий Фриду лекарь кивает, не удостаивая меня взглядом. Зато Император смотрит. Кожей чувствую его взгляд, и к щекам приливает кровь. Ничего не понимаю. Почему Император возится со мной?.. Ему что, нравится, когда девушки его вазами бьют? Боюсь взглянуть на него даже украдкой. Дверь открывается. В лёгкой светлой рубашке и голубых шароварах принц кажется таким юным, что я не сразу его узнаю. Он обращает взгляд ярко-зелёных, как у отца, глаз на Фриду и недоуменно вскидывает брови. Ерошит свои светлые кудри. Он очень красив, но в его красоте есть что-то женственное и невинное, мягкое, в отличие от подавляющей яркой красоты Императора. — Сигвальд, — повелительный голос Императора отзывается вибрацией в моей груди. — Познакомься со своей невестой. Тяжёлая ладонь ложится на моё плечо. Округлив глаза, поднимаю лицо к Императору. Тот смотрит на принца. Тоже смотрю на принца. Он — на меня. Внимательно, осторожно. Косится на Фриду и снова смотрит на меня. Вдруг склоняется в глубоком поклоне: — Почту за честь стать вашим мужем. — Что? — неузнаваемо тонким голосом уточняю я. — Свадьба завтра на рассвете, — продолжает Император. — Созывай распорядителей и жрецов. Как кончится дождь, пусть сообщат в городе. — Да, папа, — кивает принц. — Всё будет исполнено. Он вновь смотрит на меня чистым, ясным взглядом. — Почему я? — шепчу изумлённо. Но стон Фриды заставляет меня забыть обо всём, бросаюсь к ней. Её густые чёрные ресницы дрожат, она поворачивается на бок. Принц приближается к нам: — Кто это? — Моя сестра, — сжимаю её руки. Фрида распахивает небесно-голубые глаза. Изумлённо смотрит на возвышающегося над ней принца, на лекаря, меня, снова на принца. К её мертвенно-бледным щекам наконец приливает кровь. — Г-где мы? — сипло шепчет Фрида. — В императорском дворце, — поясняет принц. — Я Сигвальд, а это мой отец, — он указывает в сторону. — Император. Фрида порывается встать. — Не утруждайся, — роняет Император. Она застывает. Непонимающе смотрит на меня. — Я тоже ничего не понимаю, — уверяю я. — Сигвальд. — Одного слова Императора достаточно, чтобы принц отправился готовиться… к свадьбе со мной. Морщась от боли, Фрида садится и обнимает меня. Всхлипывает. Лекарь деловито мажет её спину вонючей мазью. — Девушки, мы должны вас осмотреть, — говорит другой, старый лекарь. — Пожалуйста, встаньте и дайте нам сделать своё дело. Ну или хотя бы не держитесь друг за друга, здесь вы в безопасности. Не чувствую себя здесь в безопасности, но Фриду должны осмотреть, да и моя спина ноет, а ссадины на шее и руках зудят. Вздохнув, поднимаюсь и, уставившись в пол, позволяю седому лекарю стянуть с меня полотенца. Лёгкими уверенными движениями он заставляет меня проворачиваться. Касается спины, исцарапанных рук, незамеченной ранее ссадины на бедре. Оглядывает шею и, запрокинув моё лицо, всматривается в глаза с холодным любопытством. — Ничего серьёзного, — бормочет он. — Большинство ран исчезнет к утру. — Это хорошо, — раздаётся голос Императора. Подскочив, прикрываюсь руками и изумлённо смотрю на него, сидящего на тумбочке в углу. — Не хватало, чтобы принцесса шла под венец побитой. Мои щёки пылают. Кажется, я сейчас вся покраснею и оплавлюсь от жара. К счастью, Император отводит от меня яркий изучающий взгляд. А я тяжело дышу, как загнанная лошадь. Будто услышав мой невысказанный вопрос, Император поясняет: — Нет, я не оставлю тебя, пока не передам с рук на руки мужу. У меня нет ни малейшего желания снова за тобой бегать. Мне невыносимо жарко. Дрожащими руками натягиваю полотенце. Но снова приходится его снять, чтобы лекарь намазал меня мазями. Фрида краснеет рядом. Но Император на меня больше не смотрит.