Соблазнение строптивого (СИ) - Замосковная Анна - Страница 35

Я до дрожи боялась, что тёмный подойдёт, начнёт обнимать, засыпать какими-нибудь бессмысленными уверениями или, того хуже, вопросами. Боялась, что в его взгляде появиться жалость или презрение или… Я хотела не знать, что он знает, не думать об этом, о том, что он обо мне в связи с этим думает. Хотела, чтобы он не знал, ведь если бы он не знал, я могла бы по-прежнему считать, что ничего не было.

Слава Свету, тёмный вытащил из пенала бумагу и углубился в чтение.

Минута, две, три, двадцать… он не покушался на мои тайны, не пытался навязать мне «правильные» чувства в отношении них, не нападал на меня ради благих целей моего душевного исцеления, и я потихоньку расслаблялась.

Теперь даже укутавшее меня одеяло казалось надёжной защитой. Даже немного казалось, что защищаться вовсе не надо.

Тёмный взялся за перо.

Я вытянулась на постели, по затёкшей шее волной побежало покалывание. Дыхание выравнивалось. Перо скрипело, тёмный даже не смотрел в мою сторону, и на меня снисходил усталый покой.

Через некоторое время я смогла думать о чём-то, кроме того, что тёмный знает, например, о том:

— Почему мы всё ещё здесь? Нам надо в Сорту, — под одеялом нащупала цепочку ножного браслета, гладкие прохладные камушки.

— Из-за проблем с Гранографом точность прогнозов снизилась, я не хочу выезжать из города раньше, чем восстановлю резерв. К тому же с местными светлыми возникли некоторые проблемы.

— Да? — приподнялась на локте и подпёрла щёку ладонью. — Какие?

— Они не верят, что причина всплеска тёмной магии — внутренние разборки ордена, а не наш страшный заговор против них. Пресветлый Аора — параноик, а претёмный

— идиот, я устал от них обоих, но, раз уж всё равно здесь, должен разобраться.

— Отправь запрос в вышестоящую инстанцию, в столичный храм, например, пусть претёмный свяжется с Осином и урегулирует вопрос. — Умолкла, глядя на постукивающего пером тёмного, вспомнила, что он мог самому Светлейшеству написать, одного его приказа хватило бы, чтобы угомонить местного пресветлого, хотя… Осин, конечно, обиделся бы на решение вопроса через его голову.

— Это займёт слишком много времени, конфликт может перейти на тот уровень, когда никакие увещевания сверху не смогут угомонить противников.

— Ну да, может быть, — вновь растеклась по постели. — И как ты решишь вопрос?

— Постараюсь выяснить, нет ли у недоверия пресветлого какой-нибудь веской причины, а у глупости претёмного — скрытых мотивов.

— И почему ты сидишь здесь? Или собираешься всё выяснить, не выходя с постоялого двора?

Такие изыскания могли занять много времени, а мне ещё в Сорту надо, связной, наверное, заждался.

— Выходить мне, конечно, придётся. — Тёмный положил перед собой чистый лист.

Вот ведь упрямый баран! Мне надо в Сорту, Эсин на меня рассчитывает, а этот словно нарочно занимается всякими посторонними делами и даже не чешется решить их быстрее.

— Просто сейчас не хотел оставлять тебя одну.

Я подавилась гневной тирадой о его нерасторопности.

Глава 23

Громы и молнии раздражения, зуд непонимания, рвущее душу ощущение бессилия, отчаяние размышлений о том, что же делать, гнев, страх, растерянность — калейдоскоп пренеприятнейших эмоций, обуревавших меня утром (пока тёмный работал с бумагами), днём (он ушёл, оставив в комнате напротив двух тёмных волшебниц под видом обычных постоялиц), вечером (когда я лениво ковыряла принесённый в комнату ужин) — всё это отшумело, к ночи оставив эмоционально опустошённой.

В камине трепыхался огонь. Лёжа на кровати, я теребила подол сорочки. Тёмный лежал в штанах и свободной рубашке, читал принесённые с собой свитки.

Как бы простимулировать его ехать в Сорту скорее?

Придвинулась, положила голову ему на плечо. Тёмный не шелохнулся.

Судя по тому, как он напряжённо вчитывался в странные каракули, не похожие на алфавит тёмных, владел он этой письменностью не свободно. Ещё какие-то тайны…

Я слышала ровный стук его сердца, ощущала каждый вдох, но не улавливала ни малейшего желания с его стороны, ни капли сексуального напряжения.

Но я уже добилась своего, фантазии наверняка исчезнут, прощай, глупое наваждение. Так что я отодвинулась.

Облегчённо выдохнула, но легче не стало.

Близость с тёмным была какая-то… односторонняя. Может потому, что я не ощутила всплеска его эмоций, осталось чувство незавершённости, словно я что-то недополучила… Так, хватит: с тёмным закончено.

— Когда восстановится твой резерв? — Сложила руки на животе.

— Полностью — через два дня.

Ещё два дня задержки… поморщилась:

— А если за это время не решишь проблему с храмами, что тогда? Мы на другом задании как бы…

— Тогда и посмотрим.

То есть он застрять тут планировал? Напомнила:

— Мы на общем задании. Я против того, чтобы мы задерживались здесь ещё более двух дней. Я с этим не согласна, как следователь, наделённый полномочиями пресветлым Самрана.

— Ты кое-что забыла.

— М? — повернулась на бок и уставилась на губы тёмного.

— Подобный протест работает лишь в случае, если следователи хотя бы одинакового положения в своих орденах, а я, как ты помнишь, несколько более высокого уровня посвящения, чем ты.

Закусила губу: да, Эсин хотел защитить меня от подобной проблемы, подобрав следователя более низкого положения, а следователь-то оказался с сюрпризом. И разница в четыре ступени обеспечивает ему почти абсолютное право командования в нашей связке.

— Обращусь за помощью к пресветлому Аора, — процедила я. — И Осину напишу.

— Лила, давай не будем препираться раньше времени: может, всё благополучно разрешится в этот срок.

— У тебя два дня.

Тёмный лишь бровью дёрнул. Под ложечкой засосало. Нервно уточнила:

— У тебя ещё что-нибудь припасено на случай, если я заартачусь? Что-то помимо более высокого, чем у меня, статуса?

— Более высокое положение — вполне достаточный законный способ улаживания наших противоречий.

— Это ты так витиевато заявил, что на этом задании будешь мне приказывать?

Ну почему, почему он меня так нервирует?

— Да. — Тёмный отмотал немного свитка. — И учитывая, что за прошедшее время ты ни разу не изъявляла желания хоть как-то повлиять на ход нашего дела, интонации возмущения в твоём голосе воспринимаются более чем странно.

— А до этого у меня не было повода вмешиваться. — Меня накрывало жгучей волной раздражения.

Не все, ох, не все негативные эмоции во мне перегорели.

А вот пойду завтра к пресветлому Аора, заручусь его поддержкой, чтобы он этого… тёмного пнул в направлении Сорты. Это решение покоя не принесло.

Надо взять себя в руки: проблема с местными храмами может разрешиться в течение двух дней. Пробормотала:

— Может, перестанешь читать всякую ерунду и займёшься делом?

— Это не ерунда. И для выяснения нужной информации требуется время. Воинствующие стороны не спешат раскрыть свои секреты.

— Так займись выяснением лично. Ты же умеешь говорить по душам, с хрустом костей и страстной готовностью виновных покаяться.

— Таких полномочий в отношении светлых у меня нет.

Ну да, точно. А в отношении тёмных, значит, есть?..

Снова перевернулась на спину. В животе всё сжималось от гнева. Меня даже мутило от этого.

От страха.

«Не думай об этом, не думай, не думай».

В висках заломило, сердцебиение участилось.

Я ожидала и боялась вопросов.

Хотя бы одного.

По моему опыту, настолько нелюбопытным человек быть не может.

Даже несмотря на обыденность ситуации для Вахса и его соседей.

Спросить, не собирается ли тёмный меня спросить?

Повернулась на бок. Тёмный хмурился.

Возможно, он ждёт подходящего момента — когда я успокоюсь, например, чтобы внезапностью вопроса выбить почву из-под ног и добиться откровенности.

А мне теперь этого ждать.

Всегда оставаться настороже…

Будто с содранной кожей.

Под прицелом.