Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 9

Пробравшись внутрь, огляделась. Возле подсвечника для зажигания свечи ничего не было. Наверное, хозяин кабинета справлялся с этим магией. Что делало бессмысленным моё желание запереться.

Бессмысленным с точки зрения защиты, но так мне будет спокойнее.

Едва я закрыла дверь, и комната погрузилась во мрак, мне действительно стало уютнее. Заперев замок, я оставила ключ в нём. Глаза быстро привыкли к темноте. Как ни странно, узенькой, толщиной с волос, щёлочки под дверью хватило, чтобы разглядеть силуэты предметов и даже намётки узора на обивке кресла.

Или это какое-то магическое ночное видение?

Надеясь, что у меня и впрямь открылись особые способности, я добралась до кресла. Как же болела нога…

***

Браслет не сдвигался. Мне удалось сесть удобнее, но кожу под металлом морозило и кололо.

Я зло смотрел на родовой браслет и думал. Лихорадочно думал.

Что могло пойти не так? Девушку отправили назад. Теоретически она сейчас в своём мире. Связи между браслетами быть не должно, так куда стремится мой? Лавентин с портальным узлом сейчас должен ехать в научное собрание, оно не в том направлении, куда меня тянет. Получается, браслет рвётся к месту, где последний раз ощущал свою пару?

И что, мне теперь весь год сидеть в кабинете главы патентного бюро? Конечно, находиться в режиме стимуляции к продолжению рода все триста шестьдесят три дня браслет не может… Или в таком неординарном случае может? Будто мало его свойств я изучил на своей шкуре, новые открытия грядут!

Снова дёрнул руку, ободок больно впился в кожу, натёртую в попытке отодрать его от стенки.

Закрыв глаза, я несколько раз вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться.

Хотя надо не успокаиваться, а что-нибудь с этим делать. Но что? Как?

Ну Лавентин, ну удружил!

Вспышка гнева пробежала по нервам, я треснул кулаком по сиденью.

Спокойно.

А я тоже хорош — нашёл кому поверить!

Закрыл глаза, снова восстанавливая дыхание. Справедливости ради надо признать, что около восьмидесяти процентов изобретений Лавентина действительно очень хороши, мне просто не повезло.

Стоило ли удивляться при моём-то проклятии?

В дверцу постучали.

— Да? — раздражённо отозвался я.

Офицер пробормотал в узкую щель приоткрытого окошка:

— К вам посыльный из патентного бюро.

Сердце пропустило удар. Не просто так мне оттуда пишут. Совсем неспроста!

Наклонившись вперёд насколько позволял браслет, я шире раскрыл окно. В руку легла скреплённая магической печатью записка. Через несколько секунд я прочитал короткое, ёмкое и убийственное:

«Она вернулась. Не знаю, что делать».

Запрокинув голову, стукнулся затылком о стенку кареты. Через мгновение ящеры тронулись.

Она вернулась.

Внутри всё дрожало от осознания, что обмануть проклятье не удалось, и оно снова раскидывает сети, на этот раз делая меня осознанным убийцей.

Я ведь девушку фактически приговорил тем, что надел на неё браслет.

Идиот! Стало невыносимо тошно.

Карета покачивалась, увозя меня к министерству внутренних дел. Я дважды ударил в стенку кулаком и, когда движение прекратилось, дотянулся до окошка:

— Назад, в патентное бюро. Срочно.

При развороте браслет, пытаясь оказаться ближе к цели, протащил меня по стенкам и застыл над спинкой противоположного сидения. Пришлось ехать спиной по ходу движения. От нетерпения браслет вибрировал и кололся. И неизвестно ещё, даст он мне самому выйти или поволочёт к… жене.

Происходящее всё больше напоминало катастрофу

Возле патентного бюро давление ослабло. Браслет подёргивался в сторону второго этажа, но прикладывать больших усилий для его удержания не приходилось.

Глава бюро смотрел на меня жалобными глазами. Конечно: обладать такой умопомрачительной информацией, как моя женитьба, и не иметь возможности рассказать — тут даже при скрытности, требующейся для его службы, станет плоховато.

— Я её запер.

Замечательно! Не хватало, чтобы моя жена разгуливала по городу. Я протянул руку:

— Ключ.

В ладонь лёг согретый чужими руками ключ.

— Благодарю. Оставайтесь здесь, — ухватившись за перила, я стал подниматься.

Казалось, с каждым шагом ноги крепче приклеивались к ступенькам.

Что я натворил?

Этому нет достойного оправдания. И недостойного тоже.

Но, может, всё не так страшно? Возможно, портальному узлу не хватило мощности, но после подзарядки он вернёт девушку.

Да, лучше думать об этом, как о временной проблеме.

Если жена Лавентина переместилась в другой мир, то и моя должна.

А переместилась ли его жена? Вдруг он ушёл, и она тоже вернулась?*

Этот вариант я обдумывал, стоя у двери в кабинет главы патентного бюро. Ключ тускло блестел.

Страшно вновь увидеть ту девушку, страшно, что сердце опять пропустит удар, и меня затянет в водоворот совершенно ненужных чувств.

«Только бы это было ошибкой, и она не вернулась», — я вставил ключ в замок и провернул.

На плечи вдруг навалилась усталость последних бессонных ночей, размышлений о браке, почти созревшего решения уйти в отставку. Казалось, этой тяжестью меня вдавит в пол по макушку.

Но не вдавило.

Вымотался я за эти шесть лет на посту. Даже в первую неделю траура по жёнам продолжал ходить в министерство, что-то решать.

И сейчас передо мной просто очередная задача для решения.

Обеспечить жене безопасность.

Скрыть факт моего брака с неподходящей по статусу девушкой.

Приказать Лавентину заняться решением проблемы с перемещением.