Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 65

Шагая вдоль полотен в золотых рамах, я видела, как менялись со временем одежда и интерьеры, почти повторяя земное развитие. Утилитарное назначение определяет форму — так говорят. Похоже на то. Хотя не стоило забывать, что между нашими мирами существовала связь, и какие-то вещи могли переноситься.

Увлечённая разглядыванием предков Раввера, я не сразу обратила внимание, что просто золотые рамы чередовались с золотыми с чёрными узорами.

— Что значит это выделение цветом? — спросила я.

— В рамах с чёрным изображены представители старшей ветви рода, из них в первую очередь отбираются главы. Если эта линия пресечётся, источник станет отбирать от самой старшей из младших ветвей.

— И как это старшинство ветви определяется? — я повернулась вокруг, оглядывая возвышавшихся надо мной нарисованных людей. — По наследованию старшим сыновьям?

— Практически да. Старшая ветвь — это линия наследования от основателя по старшим отпрыскам. Хотя бывали случаи, когда старший сын не успевал оставить наследников, и тогда старшинство передавалось следующему брату. Так было с отцом хозяина, длором Элинсаром. Он средний из братьев. А длор Эоланд — сын младшего из братьев, тот погиб, когда Эоланд ещё не появился на свет. Если с хозяином что-нибудь случится…

— Ничего не случится!

Моё восклицание эхом зазвенело в галерее. Нахмурившись, я пошла дальше. Но сказанное Сарандой напоминало о кошмарах, в которых Раввер умирал разными мучительными способами. Стало холодно, я обхватила себя руками, но это не спасало от внутренней дрожи.

— С Раввером всё будет в порядке, — тихо, но упрямо, повторила я.

Подняла взгляд и увидела его лицо. Более молодое, лет в семнадцать-восемнадцать, но точно его. Рядом стоял совсем молодой и очень весёлый, почти лучезарный Эоланд. Чуть в стороне, гордо вскинув голову, стоял худощавый молодой человек, видимо, их брат.

Потом сообразила, что вроде братьев у Раввера нет.

— Это отец хозяина в молодости, — пояснила Саранда. — Все три брата.

— Как он…

— …похож, — с улыбкой в голосе закончила она. — Да, император говорил, что у него чувство, будто он видит перед собой Элинсара.

Я мало походила на родителей, поэтому такая общность их черт немного смущала, но и восхищала тоже. Склонив голову, я смотрела на молодую почти копию. У этого юноши был до ужаса серьёзный взгляд.

— А какие в семье были отношения? Их отец был?.. — я перевела взгляд на предыдущий портрет с изображением опиравшегося на меч седовласого старца с леденящим взором.

— Очень строг.

Это чувствовалось по лицу, позе, мрачности одеяния. Жёсткое воспитание, похоже, было традицией. Интересно, Раввер, если избавится от проклятия, тоже будет очень строгим отцом или, наоборот, постарается дать ребёнку то тепло и свободу, каких был лишён сам?

Интересный вопрос…

Следующим после трёх братьев шёл семейный портрет в чисто золотой раме: муж и жена, девочка лет шести в розовом платье и мальчик лет десяти в строгом костюмчике.

— Это?.. — уточнила я, догадываясь, что тут, судя по хронологии расположения портретов, может быть кто-то из ныне живущих родственников Раввера.

— Представители следующей по старшинству ветви рода. Состоятельные землевладельцы-южане. В столице бывают редко.

— Политикой не увлекаются? — улыбнулась я.

— Служба императору всегда считалась прерогативой старшей ветви, конкуренции они не терпели, и постепенно все младшие вынуждены были покинуть не только саму столицу, но и пригород.

— А магия?

— Практически представители других ветвей рода встречаются с главой только в двух случаях: получение магии и родовых брачных колец.

— Жёстко. — Я перевела взгляд на следующий портрет в раме с чёрными узорами.

Сверху вниз на меня взирал гордый, опирающийся на меч старший из братьев, дядя Раввера. Я искала в лице черты скрытого садизма, но не находила. Да, высокомерный, да, серьёзный, но опасным он не казался.

Вероятно, портрет нарисовали до трагических перемен в его жизни. Следующим шёл портрет Раввера. Сердце застучало быстрее, взгляд скользил по более тонкой, но знакомой фигуре. На Раввере был тёмно-синий бархатный костюм, довольно пушистое жабо с булавкой, на вершине которой темнел шестикрылый пронзённый мечом дракон. Опираясь на меч, Раввер выглядел спокойно и уверенно. В отличие от предыдущих глав рода, меч он держал одной рукой, в другой была книга. Так своеобразно обозначил, что настало время слов, а не оружия.

Насколько моложе Раввер казался здесь, насколько… увереннее, что ли. Он смотрел в будущее и видел там свет… так казалось по взгляду. Не то что теперь. И в полумраке галереи лицо выглядело таким живым, что я невольно протянула руку. Конечно, до него было не достать, я мазнула по бледным нарисованным пальцам на рукояти меча и содрогнулась от их мёртвой холодности.

— Длор Эоланд изъявляет желание пройти в дом, — раздался приятный мужской голос.

— Что? — я огляделась по сторонам: только портреты кругом.

— Дежурившие у ворот полицейские его не пропустили. В данный момент он перелезает через стену.

От внезапного ощущения беззащитности по спине пробежали мурашки: проклятие уже приносит мне неудачу, а Раввер предупреждал, что кровного родственника дом может счесть более правомерным, чем неподтверждённую жену.

Но и подводить Раввера, выдав его брак тем, что не пущу незваного гостя, тоже не хотелось. И страшно: если Эоланд двоюродного брата отравить не побоялся, то и меня может попытаться убить. Как узнает, что я внутри нахожусь, как попробует проникнуть, и ему как повезёт…

Подняв голову, жалобно посмотрела на изображение Раввера: где он сейчас? Приехал бы… От внезапной идеи аж мурашки побежали: а что, если создать копию Раввера из теней?

— Эоланд с какой стороны лезет? — сипло уточнила я. — Подъездная дорожка ему видна?

— Да, видна.

Окна с видом на ворота точно есть этажом ниже. Я ринулась туда. На краю лестницы нога заскользила по верхней каменной ступени. Я панически задохнулась, сердце ёкнуло. Вцепившись в перила, восстанавливала сбившееся дыхание. Сердце бешено колотилось.

Чуть не упала. Я ведь чуть не упала. С ужасом взглянула на уходившие вниз ступени. Шею бы точно свернула.

Крепко держась за холодные отполированные перила, я стала осторожно спускаться вниз. Предчувствие, что пол снова уйдёт из-под ног, не давало успокоиться. По стенке я обошла просторный зал и выглянула в окно.

Подъездная дорожка и парк по бокам отлично просматривались, но Эоланда я там не увидела.