Иномирянка для министра (СИ) - Замосковная Анна - Страница 52

Посмотрел вслед Лавентину. Сейчас я слишком на него зол.

«Походит и вернётся, всё равно на женскую половину не попасть, а без жены он не уйдёт», — решил я и направился за остальными.

Как же там Лена? В порядке ли? С удивлением обнаружил, что стискиваю кулаки. Разжал их. И, точно к хищникам в клетку, вошёл в малый мужской зал. Все сразу посмотрели на меня.

Тот, кто считает женщин неисправимыми сплетницами, просто не бывал в обществе уединившихся мужчин.

Лавентин, предатель, где он, когда так нужен, чтобы отвлечь внимание?

Может, придумать срочное дело и поехать домой?

— Как она могла?! — император пронёсся к противоположной стене кабинета. — Как посмела явиться в таком виде?!

Меня обдало потоком воздуха. Потрясая узловатым пальцем, император промчался в противоположную сторону, вновь хлестнув меня воздухом:

— У меня дворец, а не Тёмная улица.

Я это знал. Перепутать в принципе невозможно. Искоса украдкой глянул на напольные часы: император уже восемнадцать минут выражал неудовольствие проступком жены Лавентина. Мне.

Все три часа приёма держался, а теперь выплёскивал наболевшее.

— Вы очень хорошо вышли из неудобного положения, — напомнил я. — Вполне в духе традиций: триста лет назад трёх вождей Черундского племени допустили представиться во дворец в их национальных костюмах, а они состояли из набедренных повязок, коротких плащей из перьев, костяных головных уборов, бус из черепов птиц и верёвочных сандалий.

Император стрельнул грозным взглядом и продолжил ходить взад-вперёд. Пробормотал:

— Я помню об этом случае. Но то были дикари, а не жена главы одного из древнейших родов.

— Учитывая эксцентричность этого главы рода…

— Раввер, я что, неясно выражаюсь? — император подступил ко мне так близко, что я ощутил его дыхание на своём лице и с трудом удержался, чтобы не отступить.

— Ясно.

— Тогда почему Лавентин меня не понимает? Я ему чётко, на чистом алверском сказал, что больше выходок не потерплю.

Помедлив, я осторожно заметил:

— Может, имеет смысл обсудить этот вопрос с Лавентином?

— Обсуждать это с Лавентином всё равно, что говорить со стеной. Ты меня хотя бы выслушаешь, — император похлопал меня по плечу и, тяжко вздохнув, прошёл к столу. — Ладно. Я обещал отцу Лавентина присматривать за ним и относиться с пониманием к его… к особенностям его характера.

Повалившись в кресло и вытянув ноги, император облокотился на подлокотник:

— Я нашёл длорку, которая будет изображать твою жену.

В груди полыхнул гнев, я крепче сжал сцепленные за спиной руки. Идея не нравилась, вызывала жгучий протест, но веских логичных поводов отказаться я не находил. Эмоции не в счёт.

— Мелания Вериндер, — с расстановкой протянул император, и его глаза подёрнулись дымкой задумчивости.

Сколько ни вспоминал, так её и не вспомнил:

— Её не вывозили на сезоны в столицу?

— Нет. Она воспитывается в закрытом пансионе на побережье. Набожная, скромная девушка… моя дочь.

Даже дыхание перехватило. Я приоткрыл рот, но вслух спросить не посмел. Император усмехнулся:

— Нет, я не планирую от неё избавиться. Настоящего сочетания браком не будет. Мелания родит наследника, будет сопровождать тебя на приёмах в качестве супруги. А настоящих жён, каких-нибудь простолюдинок или иномирянок, ты станешь держать взаперти. Положение Мелании будет слишком шатким, что гарантирует её покорность.

Онемев от возмущения, я смотрел в глаза императору, а внутри полыхал огонь негодования. Но логичных контраргументов опять не было.

— Я считаю, это несправедливо ко всем участникам дела, — наконец выдавил я. — И чревато неприятностями.

— Раввер, тебе нужен наследник. Если проблема действительно в проклятье, которое ложится на твоих жён, то наследника придётся заводить от любовницы. И при этом, для сохранения прав ребёнка, она должна считаться твоей женой.

— У Мелании не будет моей магии, обман быстро раскроют.

— У неё будет магия моей семьи, этого хватит для нейтральных заклинаний, длорке такого положения больше не надо.

— Я должен подумать.

— У тебя осталось три дня. Затем желательно представить жену, и, как ты сам понимаешь, это должна быть не иномирянка.

Да, после выхода в свет жены Лавентина, Лена будет казаться безумной партией. Меня сочтут сумасшедшим, но… Никакую другую женщину я рядом с собой не видел. Не хотел. И если Лавентин не отправит Лену в другой мир…

«Слишком много эмоций», — сообразил я, поймав себя на том, что от волнения трудно дышать. Чувства — плохой советчик.

— Я должен обдумать сложившуюся ситуацию, — с нажимом повторил я.

— Предпочитаешь регулярные политические браки стабильным отношениям с одной женщиной?

Возможно, его задевало, что я отказываюсь от его внебрачной дочери. Желая отвлечь его от скользкой темы, я вытащил из внутреннего кармана результаты анализа воды из моего графина и протянул императору.

— Вот что подлил мне двоюродный брат Эоланд. Как оказалось, он имел неограниченный, не фиксируемый духами доступ в мой дом.

— Ох, Раввер, ты совершенно не умеешь выбирать жён. Тебе надо положиться на мою помощь, — он пробежал взглядом по странице. Нахмурился. — Похоже, тебя планировали записать в число самоубийц. Это выглядело бы правдоподобно, если припомнить твои невероятно эффективные по результату и самоубийственные по сути атаки на черундцев в первые недели вдовства. — Он задумчиво постучал ручкой по столу. — Когда Эоланда представляли ко двору, он показался мне туповатым. А тут такая фантазия, такая сообразительность… Его используют.

— Что делал во дворце Вероний? — неожиданно спросил я слишком сдавленным для спокойствия голосом. — Зачем приходил?

Император посмотрел на меня поверх листа с лабораторным заключением:

— Ты не поверишь. Приходил по-родственному выразить обеспокоенность твоим душевным здоровьем, просил проявить к тебе отеческое внимание, присмотреться, позаботиться.

Меня захлестнуло гневом:

— Как своевременно.

— Вот и я о том же подумал. Интересно, он Эоланда продвигает или сам намерен перехватить управление родом?