Все рассказы и повести Роберта Шекли в одной книге - Шекли Роберт - Страница 37

— Кто там? — громко спросил Сканлан, подходя к двери с бластером в руке.

— Джо! — крикнула жена. — Не открывай!

— Что случилось?

— Моррис под контролем!

На мгновение Сканлан потерял дар речи. Бросил быстрый взгляд на Меллза: тот спокойно продолжал работать.

— Он пришел к нашему дому, — тяжело дышала за дверью Леона. — Вооруженный… Я еще никого не видела настолько возбужденным! Я сбежала через заднюю дверь и помчалась сюда, чтобы предупредить тебя. Не открывай, Джо! Он снаружи здания, подкарауливает…

Сканлан отпер замок и чуть приоткрыл дверь. Прикрываясь ею, как щитом, просунул руку в просвет и схватил жену. Рывком втащил ее внутрь и торопливо захлопнул дверь, чуть не прищемив ногу Леоне.

— Меллз, идите к телефону! — крикнул он. — А я пока…

И вдруг бластер выскользнул у него из руки — теперь оружие держала Леона. Она судорожно стискивала рукоятку бластера побелевшими пальцами. Ее лицо исказила гримаса ненависти, и она нажала на спусковой крючок.

Леона! Доли секунды хватило понять, что происходит. Перед ним — не жена. Существо с планеты Хваи прячется в заимствованном теле. В этот момент его осенило, почему Хваи захватывали людей на Опале-2. Слишком поздно.

Сканлан метнулся к жене, отчетливо сознавая безнадежность попытки. Он бросился на пол, надеясь увернуться от выстрела. Но Леона уже оседала, еще до того, как он сбил ее с ног.

— Отлично, — раздался спокойный голос Меллза. Он стоял у стола и держал в руках собранный аппарат. — Работает.

Сканлан приподнялся и сел на колени. Он вытащил бластер из руки Леоны, осмотрел и положил в карман. Одна часть сознания подсказала ему, что Меллз применил свое изобретение. Другая предупредила, что за дверью еще кто-то есть. Все происходило слишком быстро.

— Кто там? — Сканлан снова достал бластер.

— Это Митч, — раздался голос. — Послушай, я хотел сказать тебе вчера… насчет астероида. Я тут кое-что подсчитал… И еще я видел, как Леона убегала из дома. Что случилось?

— Сюда нельзя, — сказал Сканлан. — Встретимся на следующей неделе.

— Я слышал какой-то шум. Что это?..

— Уходи!

Шаги удалились и стихли. Сканлан огляделся. Меллз склонился над Леоной.

— Она скоро очнется. С ней все в порядке, — сказал он, выпрямляясь. — Пойду доложу, что устройство готово.

— Как же я так сглупил, — сокрушенно вздохнул Сканлан, — разрешил ей войти. Но я же не думал…

— Да, конечно, — сочувственно кивнул Меллз. — Теперь вы понимаете, что такое контроль?

— Думаю, да. Хваи контролировали соплеменников, оказавшихся в плену. Похоже, они могут внедряться мгновенно. Неудивительно, что Лестер получил семьдесят четыре одинаково неверных ответа.

— На самом деле захват жертвы занимает часов пять, — сказал Меллз.

— Когда вы это поняли?

— Сегодня утром. Ваша жена уже была у них на крючке. Поверьте, я могу об этом судить. Ведь я сталкивался с этим пять раз.

— Тогда почему… — Сканлан понял, что знает ответ, но все же не мог не спросить. — Почему не сказали мне утром? Или сейчас, когда она стучала в дверь?

— Вам? В вашем-то состоянии? Ну уж нет. Вы бы еще, чего доброго, устроили стрельбу. Я слишком уважаю миссис Сканлан, чтобы допустить это. — Он посмотрел на лежащую без сознания женщину, покачал головой и добавил: — Кроме того, я должен был испытать готовый прибор. Представилась бы нам лучшая возможность?

Он повернулся и направился к телефону.

Сканлан сунул бластер в карман. Потом снова достал его и сел на пол рядом с женой — лицом к двери.

На первый взгляд все шло как надо. Грузовоз «Персефона» чинно скользил в открытом пространстве по маршруту Земля — Марс. Штурман Дженкинс подпиливал ногти, размышляя, как потратить следующий гонорар. Бортмеханик Барстоу спал, а Мастерс — новый пилот — почитывал потрепанный экземпляр «Сыновей и любовников» Лоуренса из корабельной библиотеки.

За бортом царил почти полный вакуум. Почти — потому что в каждом кубическом сантиметре пространства легко обнаружить атом, а то и два; тут и там мелькает космический мусор.

На орбитальной земной станции экипаж набил трюмы грузом замороженных продуктов, скормил бортовому компьютеру кассеты с маршрутом и стартовал в сторону искусственного спутника Марса. Корабль шел на автопилоте, и экипаж маялся бездельем…

Однако в почти полном вакууме что-то незаметно переменилось. Антенны радаров беспокойно сканировали пространство, пусковые схемы напряглись в ожидании аварийного сигнала.

Снаружи не было ничего, кроме частичек пыли: крохотных осколков металла и камня, слишком маленьких и незаметных для электронных систем наблюдения. Но вот «Персефона» миновала границу штормового фронта, и облако пыли постепенно стало сгущаться.

Когда концентрация частиц достигла критической точки, разряд электричества пронзил медную катушку и сработал сигнал тревоги.

Дженкинс выскочил из кресла, чуть не заколов себя маникюрной пилкой. Будучи штурманом, он первым делом проверил местоположение корабля. Не заметив на экране радара ничего крупного и плотного, взглянул в иллюминатор на яркие, бесконечно далекие точечки звезд.

— Какого черта? Что с радаром?..

Бах! Бах! По кораблю разнеслось эхо двойного удара, и Дженкинс попятился.

— Штормовой фронт! — прокричал он. — Штормовой фронт! Всем приготовиться!

Коренастый бортмеханик Барстоу спрыгнул с кровати, схватил полдюжины банок с быстротвердеющей смесью Х-420 и убежал на корму, к ядерному реактору.

Мастерс остался в середине судна.

Снова дважды бабахнуло, и воздух с громким шипением начал утекать из салона.

Отыскав пробоины — две крохотные дырочки размером с гривенник, — Мастерс быстро заделал их смесью Х-420 и, обливаясь потом, отправился искать еще повреждения корпуса.

Космос — это почти полный вакуум, однако в нем полно мусора: осколки метеоритов, железки и прочая мелочь собираются в облака и на безумной скорости, закручиваясь по спирали, несутся к Солнцу. Такие скопления космонавты называют штормовыми фронтами. В безвоздушном пространстве даже крохотная частица материи способна прошить корабль, как пуля — голову сыра.

— Поторопись, — велел Мастерсу Дженкинс. Корабль пробила еще одна частица, а пилот только вскрывал банку Х-420.

Сам штурман занимался дырками в своей части корабля. Он приготовил целую горку заплат; воздух тем временем утекал через десяток пробоин, и давление падало.

— Похоже, мы нарвались на небольшую бурю! — крикнул из дальнего конца судна Барстоу. Дженкинс мрачно усмехнулся. Вокруг него рикошетили частицы мусора: дырявили плотную обшивку, проходили сквозь стены и опрокидывали шкафы.

— Рация! — отчаянно вскрикнул Мастерс. Очередной осколок лишил «Персефону» связи.

— Второй двигатель вышел из строя, — доложил Барстоу.

Взглянув на приборную панель, Дженкинс произнес:

— Давление все еще падает.

О том же сигнализировали барабанные перепонки.

Мимо, всего в нескольких дюймах от Дженкинса, пронесся кусок метеорита размером с кулак и пробил дыру в носу корабля. Штурман принялся лихорадочно заделывать пробоину, через которую наружу уходил воздух, а внутрь просачивался космический холод. Руки мерзли, немели, двигаться становилось все трудней и трудней.

— Дженкс! — позвал Барстоу. — Реактор барахлит. Руби питание!

Дженкинс отключил подачу энергии, и судно погрузилось во тьму. Дальше работали на ощупь.

— Проклятье! — вскрикнул Дженкинс: его обдало дождем из осколков плексигласа. Оказалось, кусок металла пробил лобовой иллюминатор; воздух с воем устремился наружу, увлекая штурмана за собой.

Так бы его и высосало из кабины, не успей он вовремя наложить заплату. Задыхаясь, Дженкинс обработал края пробоины.

— Корабль так долго не выдержит! — завопил Мастерс. — Нас порубит в фарш!

И вдруг все стихло. Искалеченная «Персефона» продолжила свой путь на Марс, а облако частиц, вращаясь, понеслось дальше, к Солнцу.