Приманка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 46

Утром, едва взошло солнце, мы вернулись в Саркан. Я первым делом направилась смывать морскую соль, просто невозможно оказалось не окунуться напоследок в парную воду сонного моря. А заодно следовало переодеться, здесь даже по собственному дому нельзя ходить в подобном легкомысленном виде, маги имеют обыкновение запросто выходить из хозяйского кабинета.

Именно поэтому, войдя в столовую, я ни грана не удивилась, обнаружив за столом, кроме мужа, верховного магистра, Вайреса и хмурых Кэрдона с Гили. Мрачность новобрачных остро ударила неправильностью, как встающее на западе солнце. Теперь я точно знаю, какие чувства цветут в душе людей по утрам, если просыпаешься в объятиях любимого.

— Вот пусть Вели скажет, — едва заметив меня, обрадованно засияла моя звездная сестра. — Как она решит, так я и сделаю.

— Доброе утро, — памятуя об обязанностях хозяйки, широко улыбнулась я, садясь рядом с мужем. — Чем у нас тут угощают?

— Для тебя твои любимые лепешки, — без стеснения чмокнув меня в щеку, Танрод подвинул ближе блюдо с горячим печевом, — и земляничное варенье.

— Спасибо, — одарила его новой улыбкой и уставилась на принцессу: — Так, о чем разговор? Я вся внимание.

— Она не хочет возвращаться во дворец отца, — выдал жену Кэрдон.

— А ты? Только честно.

— Честно? — иронично поднял брови маркиз. — А ты не догадываешься? Я его просто ненавижу.

— Тогда я не понимаю, почему нужно спрашивать еще и меня? — беспечно пожала я плечами, точно зная, что через миг разрушу хитроумные планы совета магов. — Ведь сейчас твоя главная забота — сделать счастливой Гили, я сама слышала твои клятвы всем светлым богам перед алтарем. А это совершенно невозможно, если ты будешь несчастлив сам.

— Ты пока не знаешь, Вельена, — попытался вразумить меня Вайрес. — Принцесса должна вернуться во дворец, император выразился вполне определенно.

— Он пять лет, — процедила я, стараясь говорить как можно мягче, — вполне осознанно толкал ее в объятия негодяя и точно так же требовал немедленного исполнения его приказов. Из-за его нерешительности Гили потеряла целых пять лет! Пять, вы понимаете?! Самых лучших лет своей жизни провела в страхе и неуверенности в будущем, научилась скрываться, как преступник, и лгать тем людям, которые должны были быть ей защитой и опорой! Отцу и брату! А они совершенно спокойно ели и спали, считая торговлю родной дочерью и сестрой самым обыденным делом!

— Вели, ты самая лучшая сестра! — Онгильена вскочила с места и повисла у меня на шее. — Теперь придумай, как объяснить это отцу.

— Не собираюсь. — Возмущение еще кипело у меня в душе, а в такие моменты мне нужно или посидеть в своей комнате, или смолчать. Но почему-то в последнее время именно молчать получается все хуже. — И ты не будешь. У меня для этого теперь есть муж. И у тебя тоже, а у него учитель и целый совет старших магистров.

— Спасибо, любимая, — пряча пляшущий в глазах смех, церемонно поблагодарил Танрод. — Подбросила мужу работу. А кстати, раз ты теперь числишься дознавателем, поручаю тебе придумать, как вывернуться из этой западни. Император, конечно, слабоволен, но капризен и мстителен, как все подобные люди, и если ему что-то взбредет в голову, держится за свою «гениальную» идею с упорством маньяка.

— Будь добр, дай мне на минуту твою шкатулку, — кротко попросила я и немедленно получила довольно увесистый ларчик.

Достала из нижнего отделения листок, быстро написала несколько слов и отправила адресату. А затем, ободряюще подмигнув устроившейся на соседнем стуле Онгильене, принялась за завтрак.

— Хорошо, на время отложим этот вопрос, все равно его величество до обеда из спальни не выйдет, — тихо постановил Доганд. — Теперь главное. Придворный маг и советники герцога Бетдино прислали императору очень серьезное послание — требуют разобраться, куда делся их господин, а в случае, если он не появится к завтрашнему утру, к вечеру намерены закрыть проезд через все ворота и мосты, ведущие в его герцогство и юго-восточные пределы. Совет готовит амулеты и оружие, если начнется война, всем нам придется встать в строй рядом с солдатами.

От этих слов на меня нахлынула тоскливая безнадежность, как проливной дождь, заставший на раскисшей сельской дороге. Только там остается лишь один выход — брести и брести, не обращая внимания на грязь и холод, а здесь нужно непременно придумать что-то необыкновенное, и немедленно, пока не начали страдать простые жители, по ним первым и сильнее всего бьют военные трудности. А я, как назло, почти ничего не понимаю в сражениях и не могу представить, каким образом талантливым полководцам иногда удавалось победить, не потеряв ни одного воина.

Взгляд невольно упал на шкатулку, так и лежащую рядом со мной, и идея родилась сама собой. Еще один листок улетел по тому же адресу, а я принялась за лепешки с новым аппетитом.

— Вели, — пристально глянул на меня муж, что-то тихо обсуждавший с Догандом, — тебе нужна помощь?

— Да, — улыбнулась ему нежно, — но чуть позже. Как только я получу письмо.

Ответ пришел лишь через полчаса, когда мы уже позавтракали и верховный магистр, обсудивший с Танродом, какие амулеты и артефакты тому понадобятся, собрался уходить.

— Род, — протянула я мужу листок, — это тебе.

Он прочел, изумленно поднял бровь и исчез. А через две минуты входил в двери столовой, ведя под руку герцогиню Дирзо. Сам герцог шагал следом, таща связку карт и свитков.

— Доброе утро, — жизнерадостно приветствовал он нас и ловко бросил сверток на стол. — Прихватил на всякий случай, чтобы не бегать туда-сюда.

— Доброе утро. — Луизьена по очереди обняла и расцеловала нас с Гили, тайком подмигнула Кэрдону, послала дружеский взгляд Танроду и, обведя незнакомых ей магов взглядом, безошибочно угадала в Доганде верховного магистра. — Давно мечтала познакомиться с вашей светлостью.

— Я тоже рад встрече с тетушкой Вельены, — хитро улыбнулся маг и дружески добавил: — У нас принято обращаться к собеседникам попросту, зовите меня по имени — Доганд.

— Благодарю за разрешение, меня зовут Лиза, а это мой муж Генри. — Луизьена бесцеремонно устроилась так, как она любила, чтобы можно было видеть глаза всех собеседников. — Мы уже в курсе, зачем нас пригласили, но хотели бы услышать ответы на несколько вопросов.

— Задавайте, — позволил верховный маг, разглядывая герцогиню, как занятную игрушку, но я знала точно, как сильно изменится к вечеру его мнение о моей учительнице.

Следующие пару часов мы по очереди пересказывали тетушке детали последних происшествий, и постепенно история с помолвкой Онгильены и герцога Бетдино стала открываться мне с совершенно новой, неожиданной стороны. Однако я благоразумно помалкивала, ожидая выводов Луизьены, и наконец она устало откинулась на спинку стула, оглядела нас внимательным, задумчивым взглядом и вдруг заявила:

— Предлагаю попробовать всем вместе сложить эти факты в целое полотно, как складывают мозаичные панно. Как я ясно вижу, все началось пять лет назад, когда герцог Альгас Бетдино внезапно для всех приехал свататься к принцессе. И император ему почему-то не отказал, хотя у него не было никакой нужды торопиться с решением этого вопроса. Гили тогда не исполнилось и семнадцати, и никакого интереса к внезапно появившемуся ухажеру она не испытывала. Наоборот, всячески избегала с ним встреч и всеми доступными способами давала ему понять, насколько противен ей этот союз. Танрод наверняка может подтвердить, что император прекрасно об этом знал, все его тайные соглядатаи и преданные шпионы хлеб зря не едят. И наверняка исписали не один лист казенной бумаги, строча донесения об упорном нежелании принцессы принимать ухаживания жениха.

— Все точно так и было, — подтвердил мой муж и с хмурой усмешкой добавил: — Но его величество принимал эти доклады с непонятным равнодушием.

— Вот именно, с непонятным, — кивнула Луизьена, словно не замечая угрюмого взгляда Вайреса, явно считавшего пустой тратой драгоценного времени разговоры о несостоявшейся свадьбе наместника юго-восточных земель. — Зато Бетдино, хотя и ничуть не походил на страстно влюбленного жениха, не стеснялся пользоваться своим положением и правом будущего зятя императора, чтобы наводнить Тагервелл сыщиками и шпионами. Как будущий хозяин входил в мэрию и городской совет, требовал воинов для охраны и сопровождения у начальника городской стражи и больше времени проводил в столице, чем в городах подвластных ему пределов. Могу признаться, в то время мне и самой это казалось ревностью и оскорбленной гордостью отвергаемого жениха. Однако теперь, когда стало известно о связи Бетдино с гоблинами, те события приобретают совсем иную, более зловещую подоплеку.