Казнить нельзя помиловать (СИ) - "chate" - Страница 22

- Совершенно верно, мое имя Маркон. Маркон Тич, если точнее. Я позвал тебя, чтобы попросить прощения, если, конечно, ты захочешь меня простить, - лекарь, так и не съев ни одной ложки, бездумно перебирал ею поданное на ужин овощное пюре, не отрывая взгляда от тарелки.

- За что же я должен вас прощать? – Рэни был в недоумении.

- За то, что… Это я пытался убить тебя в доме графа, - выдохнул лекарь после длинной паузы и поднял полные вины глаза на Рэни.

- Вы? – Рэни не мог поверить в услышанное.

- Я. И чуть не убил вместо этого своего внука. Никогда в жизни я не пугался так, как в тот момент, когда подумал, что теряю Тиля.

- Тиль - ваш внук? – Рэни откинулся на спинку стула. – Ничего не понимаю.

- Все очень просто, - лекарь тоже отодвинул тарелку, тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, начал свой рассказ. – Я попал в дом графа Вальдрагона, деда нынешнего графа, еще мальчишкой. Маг-лекарь, выпускник магической академии, и тут такое доверие со стороны аристократа. Я был польщен. Это потом я понял, что он искал на место своего личного лекаря сироту, чтобы у его недругов не было возможности воздействовать на меня через родных. Он запретил мне обзаводиться семьей, из тех же соображений, но однажды я его ослушался. Она была столь красива, моя Элия, что я позабыл о себе, о графе, о его приказе. Мы полюбили друг друга, а когда она оказалась в тягости, я пришел к графу и попросил его отпустить меня со службы, сказав, что хочу жениться. Тогда разразился страшный скандал. Граф орал так, что стекла в окнах дрожали и, как результат, его хватил удар. Мне тогда удалось спасти графу жизнь, но правая сторона его тела отнялась. Бросить графа в таком положении я никак не мог, а потому, с согласия его супруги и сына-подростка, привез свою жену в их дом, чтобы не разрываться между ними двумя и не бегать каждый вечер в серебряный квартал, где она жила с родителями. Элия родила мне чудесную дочурку, мы назвали ее Ирэта. К сожалению, маги не всесильны и моя Элия умерла, когда нашей малышке исполнилось семь лет. Граф скончался на год раньше, так и не оправившись от удара, но к тому времени его сын уже полностью вел все дела. Мы с Ирэтой так и остались жить в доме графа. Наследнику графства – Тарию, на тот момент исполнилось три года. Больше детей им боги не дали. Его отец даже смеялся, говоря, что в их роду всегда рождался только один ребенок и всегда мальчик. Потом Тария отправили сюда, в эту школу, где он и подружился со своим кузеном-одногодкой Симмерсом, сыном графа Лутора. Собственно, кузенами они были дальними, по материнской линии, но это не помешало мальчишкам сдружиться и шалить на пару. Не буду рассказывать тебе всю мою жизнь, скажу только, что все это время я верой и правдой служил семье графа. Дед, отец, сын – все они были довольны моей службой, а я был доволен местом, доставшимся мне по прихоти судьбы. Моя девочка росла и хорошела. У нее было много поклонников, но никому из них она не отвечала взаимностью. Известие о том, что дочь беременна, как и имя отца ребенка, стало для меня настоящим шоком. Симмерс соблазнил мою дочь обещаниями, поиграл с ней в любовь и бросил, когда получил своё.

Рэни понимающе покивал. Дворяне нередко соблазняли влюбленных дурочек, не заботясь о последствиях своих забав.

- Разумеется, ребенка никто признавать и не думал, но я с самого начала на это и не надеялся. В общем, жили мы, можно сказать, спокойно, пока не появился ты. Конечно, я понимаю, что ты ни в чем не виноват, но… - маг тяжело вздохнул. – Поначалу я ни о чем не догадывался. Просто заметил, что дочь стала вести себя странно. Нервно вздрагивала, ночью почти не спала и плакала. Не выдержав, я ее расспросил. Оказалось, что поддавшись на обещание о признании Тиля сыном, хоть и незаконнорожденным, Ирэта передала Симмерсу ежедневное расписание графа и план дома, а также подробное описание его личных покоев. Потом, после того, как ты провел ночь с графом, она обнаружила три заколки для волос, оставленные тобой, поняла, что это не случайная потеря и припрятала их. Когда графа арестовали, а потом якобы казнили, Ирэта поняла, что виной всему именно она, а тут еще и Симмерс обманул ее в очередной раз, отказавшись признавать сына и пригрозив ссылкой на каторгу за вымогательство. Она очень тяжело перенесла это предательство, заболела и несколько дней билась в лихорадке. А потом граф вернулся, пылая праведным гневом, и Ирэта испугалась еще больше. И тут снова в доме появился ты. Нас спасло только то, что ты не знал имени того, кто предал графа, но когда ты заговорил о заколках, я понял, что Ирэту вот-вот разоблачат, и испугался. Понимаю, что это меня не оправдывает, но я боялся не за себя, а за дочь. Тогда я и подсыпал яд в твой морс, а его выпил Тиль. Разумеется, это отравление граф не мог оставить без последствий. Я сам пришел к нему и во всем признался. Граф арестовал меня и Ирэту, посадив нас в соседние с тобой камеры, и в ту же ночь ты сбежал. Утром начался настоящий ад. Граф рвал и метал, все слуги прятались, дрожа за свою жизнь. В какой-то момент я даже подумал, что он меня казнит своими руками, но все обошлось. Он только допросил меня, причем довольно… гуманно, как и тебя в свое время, перевел Ирэту с Тилем из городского дома в северное поместье, а мне предложил выбор: либо я отбываю в приграничный форт, где и буду дослуживать до конца жизни, либо приношу магическую клятву и отправляюсь сюда, в школу. Тоже своего рода ссылка, но более комфортная и с родными я смогу встречаться.

- Какую клятву? – Рэни понимал, что должен что-то сказать, но ничего умного в голову не приходило.

- Клятву о том, что никогда, действием или бездействием, не причиню вреда графу или кому-нибудь из его рода. Если я эту клятву нарушу, вернее, попытаюсь нарушить, смерть моя будет мгновенной.

- Понятно, - Рэни покивал и умолк. Лекарь тоже молчал, нервно перебирая пальцами. Когда тишина в комнате стала совсем уж тягостной, лекарь не выдержал:

- Рэни, ты простишь меня?

- Не знаю, - Рэни пожал плечами. – Я тот морс не пил, так что прощать мне вас, вроде как, и не за что. Но у меня к вам огромная просьба, точнее условие: не сообщайте графу о том, что я здесь. От этого ваша клятва ведь не сработает? Я же не несу ему никакой угрозы и вообще… Тут тихо, мирно, спокойно. Он меня сам никогда здесь не найдет.

- А ты не знаешь? – лекарь впервые за весь разговор взглянул Рэни в глаза. – Граф каждый год приезжает в школу перед выпуском, читает мальчишкам лекции о преданности королю и королевству, а также об ответственности перед законом и родом. Кроме того, именно он, как королевский маг разума, дает направление, если кто-то из ребят захочет после школы учиться в военной академии или служить при дворе. Он же сильнейший маг разума в королевстве и в его обязанности входит определять лояльных Его Величеству людей.

- Маг разума? – Рэни только в этот момент понял, насколько он был слеп. Именно граф проводил его допрос с помощью магического шара, а это возможно только в том случае, если он сам обладал магией разума. – Я - идиот. Нужно было сразу понять, а я…

И тут до Рэни дошло еще кое-что.

- Граф приедет сюда? – у него даже ладони покрылись холодным потом. – Когда?

- Ну, как правило, перед выпуском старшего класса, но точной даты сказать не могу. Как дела королевства позволят вырваться дней на пять, так он и приедет.

- Так. Выпуск в последний месяц весны, значит, время у меня еще есть, - Рэни взволнованно облизал вмиг пересохшие губы. – Перезимую здесь и начну искать новую работу. Если… - Рэни вскинул взгляд на лекаря. – Вы же меня не выдадите, лекарь Маркон?

- Нет, Рэни. Могу дать клятву.

- Не надо, - Рэни отрицательно покачал головой. – Просто не говорите ему, что видели меня здесь.

- Но он ищет тебя.

- До сих пор? Это все его юношеская влюбленность в тот проклятый портрет. Думаю, скоро он успокоится, ведь я – не он, пусть даже во мне имеется десятая доля крови того южанина.

На этом разговор прекратился. Оба, и Рэни, и лекарь, чувствовали себя неуютно, оставшись наедине. Каждый думал о своем, не спеша делиться размышлениями во всеуслышание. Наконец, Рэни поднялся, прощаясь с лекарем, и поспешил к себе. Ему еще многое необходимо было обдумать. Например, как жить дальше и где искать работу по весне. Перезимовать он хотел в школе, поскольку в ближайшие месяцы пришествия грозы преступного мира – графа Вальдрагона, не ожидалось. А лекарь… видеться с ним Рэни собирался как можно реже, благо хозяйственный двор и лечебница располагались в разных концах школьной территории. И дело было не в том, что Рэни опасался за свою жизнь. Просто… не хотел и все. Так ему было спокойнее.