Год дракона (СИ) - "Civettina" - Страница 59

– У нас еще остались бутерброды? – как бы между делом спрашивал он.

– Проголодался, чертенок! – Вовка ерошил его волосы костяшками пальцев свободной руки. – Говорил же: обедать надо плотно!

– Там было мерзкое мясо! Оно даже не жевалось!

– Ничего, домой приедем, я тебе приготовлю такой бифштекс – язык проглотишь! – успокаивал брата я.

Как мне казалось, мы все трое прикладывли максимум усилий, чтобы казаться обычными, и у нас это получалось. До тех пор, пока не пришла очередь Максика проходить контроль. Он направился к седовласому дядечке, улыбающийся и энергичный, а мы с Вовкой остались за линией. Передо мной было еще два человека, правда, один из них через минуту после Максика отправился к нашей женщине.

Я первым почувствовал, что что-то пошло не так. Я еще не мог подкрепить это ощущение фактами, но я уже заметил, что поведение младшего брата меняется. Слишком часто он сдувает челку со лба, слишком нетерпеливо переминается с ноги на ногу, слишком много мелких движений и жестов.

– Вов… – я привлек внимание брата и едва заметно кивнул в сторону Максика.

Вовка выдержал несколько секунд и медленно повернулся в его сторону, словно бы блуждая взглядом по стенам помещения. К этому моменту волнение младшего стало очевидным. Он вцепился в край подоконника, предназначенного для документов, весь собрался, словно намеревался одним рывком перебросить себя через узкое отверстие окна в будку. Я следил за ним, опасаясь, что он выкинет что-то противозаконное, создаст нам проблемы, и его не выпустят из страны. Я хотел бы помешать этому, но не знал как, потому что не слышал, о чем говорил с ним пограничник. Максик же показывал то на меня, то на Вовку, стучал пальцем по стеклу… Его разговор с пограничником затягивался, уже отправился за штампом мужчина, стоявший передо мной. В третьей кабинке тоже сменился турист, а седовласый болгарин все что-то выяснял, глядя то в бумаги, то на экран монитора.

И вдруг брат резко подался вперед и, чуть ли не касаясь губами стекла будки, прокричал:

– Да вы издеваетесь, что ли?

Мы с Вовкой обменялись тревожными взглядами, и он тут же двинулся в сторону кабинки.

– Оставайтесь за линией! – прогремел голос из динамиков, но брат, не обращая на него внимания, подскочил к месту конфликта и что-то произнес в прорезь окна. Судя по тому, как обалдело замерли Максик и пограничник, Вовка произнес заклинание гипноза, но со стороны это выглядело так, будто оба они сражены каким-то неоспоримым доводом подошедшего. Вовка тем временем положил руку младшему на плечо и что-то шепнул ему, как будто успокаивал, а потом обратился к пограничнику.

Я так увлекся созерцанием происходящего, что даже не заметил, что подошла моя очередь подавать документы женщине. Парень, стоявший позади меня, вежливо попросил не задерживать очередь. Направляясь к своей кабинке, я мысленно восхищался братом: такая умелая маскировка! Ведь никто из присутствующих – ни туристов, ни служащих – даже не заподозрил Вовку в махинации. Все, что он делал, выглядело естественно и неопасно, поэтому очень скоро мои братья вышли через турникет и направились к выходу. Я понял, что Вовка уводит Максика, чтобы разгипнотизировать его на улице. Да и задерживаться здесь было лишним.

Я заговорил, лишь когда пограничный пост остался позади, как будто возвращение к инциденту могло отбросить нас обратно на таможню.

– Что там произошло? Почему этот хрыч прикопался к тебе?

– Откуда я знаю? – Максик пожал плечами и уставился в окно, словно речь шла не о нем, а о каком-то постороннем парне, до которого ему нет дела. Меня такое равнодушие взбесило.

– Почему тогда у нас с Вовкой нет проблем, а у тебя их всегда вагон? – едко поинтересовался я.

– Вовсе не вагон!

– Да как же! Еще какой вагон! Аж спасать тебя пришлось…

– Я не просил меня спасать. Я бы все уладил сам.

– Я видел, как ты улаживал. Орал на всю таможню. Если бы не Вовка, тебя бы арестовали.

– Ты всегда такой паникер? Небольшая заминка – а ты сразу «арестовали»!

– Я не паникер. Это ты не можешь простое задание выполнить – лезешь на рожон и всех провоцируешь.

– Истеричка!

– Заткнулись оба! – рявкнул Вовка, и мы оба испуганно притихли. – Разборки устраивайте вне машины.

В машине воцарилась тишина. Салон наполняло лишь гудение двигателя, да изредка врывался рев машин, проносящихся навстречу. Вовка, казалось, тут же забыл о нашей перепалке, Максик закрыл глаза и делал вид, что спит. А я размышлял над тем, почему мы с ним в первый же день поцапались. Ведь я так ждал встречи с ним, я столько думал о нем, скучал, переживал, но вот мы вместе – и он опять меня раздражает, как в детстве. Стоило ему появиться – и тогда, и сейчас, – как наша с Вовкой идиллия бесследно исчезала. Вот и теперь Вовка велел ему вести себя естественно, но Максик стал нервничать и все испортил, и старшему брату пришлось исправлять ситуацию с помощью колдовских чар. Иногда мне казалось, что младший брат намеренно вредит, чтобы притягивать к себе внимание.

– Где мы остановимся на ночлег? – прервал молчание Максик, которому надоело притворяться спящим.

– Нигде, – отозвался Вовка.

– В каком смысле? Мы не будем спать?

– Спи, кто тебе не дает? – пожал плечами Вовка. – Могу достать подушку и плед из багажника.

– Спать в машине? – не унимался Максик. – Ты сдурел?

Вовка ударил по тормозам так, что младшего брата бросило вперед.

– Кажется, я предупреждал, что водителя оскорблять нельзя и препираться с ним тоже, – в голосе старшего послышались металлические нотки. – Быстро вытряхивайся и топай пешком! Ночуй, где тебе нравится, – в мотеле, под кустом, в кузове фуры.

Максик сидел, забившись в угол, и испуганно молчал. Вовка вышел и распахнул заднюю дверь.

– Вылезай! – он схватил Максика за ногу и потащил из машины.

– Я больше не буду! Прости! Прости! – завопил младший, хватаясь за спинки сидений.

– Правила писаны для всех и наказание тоже для всех одинаково. Еще хоть раз ты нарушишь…

– Нет, больше не нарушу! – Максик снова забился в угол. – Я буду вести себя хорошо.

– Очень на это надеюсь, потому что в дороге надо уважать своих попутчиков.

Вовка вернулся на место. Я внутренне ликовал. Обычно в детстве все шалости сходили младшему с рук, а тут он получил хороший нагоняй. Справедливость восторжествовала.

========== Неожиданный поворот ==========

Ехать в молчании для Максика было невыносимо, и он заговорил. Расспросил Вовку об армии, меня о детдоме. Его любопытство никогда не знало границ.

– Ты обещал про моего папу рассказать, – напомнил он.

– Что именно? Почему я считаю его смерть самоубийством, а не несчастным случаем? – уточнил Вовка. – Потому что я провел собственное расследование. Оно подробно описано в моем дневнике. Женька даст тебе почитать.

– И что ты выяснил? В чем была причина самоубийства?

– В маме, как ни странно. Она была не совсем человеком. Она была продуктом научного эксперимента, но сбежала и пряталась. Она пыталась затеряться среди простых людей, поэтому вышла замуж сначала за моего отца, потом за твоего. Однако эта генетическая мутация, которая присутствовала в ней, негативно влияла на людей. Сергей Ермоленко, как впоследствии и Сергей Тартанов, не стали исключением – они оба покончили с собой.

– Хочешь сказать, мой отец догадывался, кто она такая, и намеренно убил ее? – ужаснулся Максик.

– Не думаю, что он догадывался. Просто на подобное самоубийство человека толкает какой-то импульс – внезапная жажда смерти. Мой отец в разгар перестрелки выскочил на линию огня, твой – сиганул с моста в машине. Мама просто стала случайной жертвой.

– Что это за мутация такая? – в голосе младшего брата недоверие смешивалось со страхом и любопытством.

– Этой мутацией у тебя дома все стены разрисованы.

– Драконы?! – Максик аж вперед подался и вцепился в подголовник моего сидения. – Наша мама была человекодраконом?!