Супермен (сборник) - Фолкнер Уильям Катберт - Страница 51

Он мог не торопиться, время еще было, поэтому, взяв в гостиной утреннюю газету, он стал рассеянно ее просматривать. Все в нем было напряжено. Никогда не следует возвращаться в прошлое, а он вот решился. Не так легко смириться с мыслью, что пик твоей спортивной удачи уже позади. Что и говорить, это не радовало. Он был еще слишком молод, чтобы оглядываться назад и жить воспоминаниями. Он хотел верить, что судьба даст ему еще шанс. Временами ему казалось, что он снова в отличной форме и полон сил. Но тут же он сам себя осаживал, ибо знал, что это не так, и тогда снова впадал в состояние угрюмой подавленности. Прошлого не вернуть, сокрушенно думал он, и от этого тоскливо сжималось сердце.

Но сегодня, когда он решил побывать на стадионе в Джексон-парке он снова ощутил прежнюю уверенность в себе. Но, увы, ненадолго. Он рассеянно листал газету. Дойдя до спортивных новостей, он пробежал глазами репортаж о футболе. Почему он не перешел в одну из университетских команд, а продолжал играть за родной колледж? О нем, как о новой звезде футбола, знала бы вся страна, а не только футбольная Лига католических колледжей. Это самая большая ошибка в его жизни. Правда, он мог бы исправить ее потом, когда окончил колледж. Почему он не сделал этого? Испугался жестокой конкуренции? Впрочем, потом все равно было уже поздно. Да, лучшие годы прошли, а ведь ему только двадцать пять. Двадцать пять, и все позади. Эта мысль испугала его. Просматривая спортивную хронику, он морщился словно от боли.

Репортаж о матчах Лиги католических колледжей показался мало интересным. Ни одного знакомого имени. Разумеется, он всегда болел за команду колледжа Св. Девы Марии, его альма матер и желал ей успеха. Неплохо было бы увидеть среди прочих и свое имя. Пэт Макги. Но теперь он всего лишь несостоявшаяся надежда американского футбола. Безрадостные мысли снова одолели его.

Отбросив газету, он испуганно взглянул на часы. Только половина второго. Как тянется время. Ему не терпелось поскорее очутиться в Джексон-парке. Правда, он может выехать пораньше и совершить нечто вроде прогулки по парку, но особой охоты сделать это именно сегодня у него не было. Иногда он любил такие прогулки. Ему нравилось ехать в машине, просто ехать, без какой-то определенной цели, чувствовать, как крепко его руки держат руль, а машина послушна каждому их движению, потому что в его руках сила и уверенность. В такие минуты тяжелые мысли куда-то улетучивались. Он ехал, глядя перед собой, уверенный и спокойный, чувствуя, как через руки, держащие руль, в его тело переливается мощь и энергия движущегося автомобиля. Тогда в голове рождались неясные, но приятные мысли и, не успев запечатлеться в памяти, тут же исчезали. Он мог бы, наконец, заехать в контору фирмы и справиться у старшего торгового агента, нет ли чего-либо новенького для него, например клиента, который хотел бы посмотреть машину. Впрочем, у него никогда не лежало сердце к этой работе. Поэтому он не сдвинулся с места и ждал, когда придет время ехать в Джексон-парк.

Подняв брошенную на пол газету, он принялся за комиксы. Колонки комиксов были слишком короткими, и он с досадой пожалел, что только завтра удастся прочитать продолжение. Отложив газету, он встал и включил радио. Джазовая музыка всегда настраивала его на сентиментальный лад. Лицо его разгладилось.

Каждый, кому довелось бы впервые увидеть Пэта безошибочно угадал бы в нем спортсмена. Он был ловок и свободен в движениях, весил не более ста восьмидесяти двух фунтов, крепкого сложения, широкоплеч, с мускулистыми сильными ногами и хорошо развитым торсом. Его светлые волосы были коротко острижены, в голубых глазах на широком открытом лице было дружелюбие и живой интерес. Его слишком белая кожа была склонна к покраснению, несколько пальцев на крупных руках были характерно искривлены. Он выглядел моложе своих лет — ему никто не дал бы больше двадцати одного года.

Когда часы показали без пяти два, Пэт стремительно поднялся. Он тряхнул головой и часто заморгал глазами, словно сбрасывая с себя сонное оцепенение. Джазовая музыка всегда приводила его в состояние полузабытья. Схватив пальто и шляпу и крикнув матери на кухню, что уходит, он вышел из дома.

Студебекер новой марки принадлежал фирме. Пэт включил зажигание и отъехал от тротуара. Чувство власти над машиной напоминало ему знакомое состояние спортсмена, берущего старт. У 76-й улицы он пересек железнодорожный переезд Иллинойс Сентрал и свернул к Джексон-парку. Тут же вспомнилось, как школьником он не раз проделывал этот путь на трамвае по 63-й улице, держа под мышкой учебники и сверток с завтраком. Тогда всю дорогу до школы его голова была забита мыслями о предстоящих играх — в бейсбол, баскетбол или же в футбол. А сколько раз его мальчишеское воображение рисовало ему картину, как, став взрослым, он опять едет в родной колледж, только теперь уже не на трамвае. Странно, что именно сегодня все получается так, как он когда-то мечтал, хотя жизнь его сложилась совсем не так, как хотелось бы.

Через год он обязательно вернется в спорт. Хотя он и убеждал себя в этом, но полной уверенности почему-то не было. И все же он верил, что сегодняшние мальчишки, ученики его старого колледжа, как только узнают, кто к ним приехал, будут смотреть на него с почтительным уважением. В конце концов он даже не прочь помочь Джиму Макбрайду тренировать его новых питомцев. Как-никак он многим обязан старине Джиму, в сущности, он обязан ему всем. Правда, он родился спортсменом и спасибо добряку Джиму, что помог ему понять это, что приметил его, новичка, и многому научил. Джим сразу заметил, что у него спортивные задатки, и сделал из него классного защитника. Когда он был на последнем курсе, их команда чуть не стала чемпионом среди юниоров.

Словно вчера это было, а ведь прошло целых семь лет.

Ему стало грустно. Как бежит время. Трудно поверить, что все это было семь лет назад.

Черт побери, как здорово снова увидеть Джима и ребят, которых он теперь тренирует. Может, удастся повидать и кого-нибудь из старых школьных друзей. Может, и они невзначай забредут сюда, на старый школьный стадион. Например, Том Мосс. Старина Том. Когда-то они были закадычными друзьями, гордостью спортивных команд колледжа. Том всегда был отличным парнем. Хотя его родители из состоятельных, он никогда не задирал нос. Он был тихим и скромным пареньком и к тому же чертовски красивым, с отличной курчавой шевелюрой. Он не был пижоном, как Марти Маллиган, Тим Дулан или этот О'Нил, да и прочие спортивные звезды колледжа.

Команда Тома была намного сильней команды О'Нила, и кто бы мог подумать, что О'Нил когда-нибудь заменит Тома. Что бы там ни было, О’Нил, Тим и Марти были игроки что надо. Они начали гонять мяч еще в младших классах, и из них подобралась неплохая команда еще в тот год, когда он с Томом и ребятами чуть не завоевали приз для колледжа Св. Девы Марии. Тогда команда старшеклассников стала первой настоящей командой колледжа за всю его историю. Когда сегодняшние ребята увидят его, они наверняка вспомнят это. Он представил себе, как они будут глазеть на него. А ему от этого будет только приятно. Хорошо бы встретить здесь старину Тома или еще кого-нибудь из одноклассников. Это было бы здорово.

Настроение у него поднялось. Он тут же подумал, что дела у Пэта Макги не так уж плохи и совсем рано списывать его в «бывшие» спортсмены. Он еще вернется. Он еще тряхнет стариной. Будет все так, как в старые добрые денечки, когда все знали колледж Св. Девы Марии и Пэта Макги, восходящую звезду всех средних школ Чикаго. В спорте ему всегда везло, все было так, как он хотел, настоящее было полно успехов, а будущее — надежд. Как здорово было выходить на поле, играть в бейсбол, баскетбол, делать пробежки по кромке поля и чувствовать свою уверенность и силу. Он вернется в спорт, все будет так, как было тогда.

Свернув с 67-й улицы у Альпийской горки, он въехал в парк.